Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

Лес, рыжая девчонка Рина. Грим гонится за ней, почему-то на четырёх конечностях. Ярость, азарт и странный дурман… Она смеётся.

«Какие же у вас вех громкие сны! Прячем мысли и тайны друг от друга, и с каждым днём это всё сложнее, поэтому потаённое вырывается в сны…»

…Маленькая комната. Была бы уютная, если бы не живая темнота. Камин больше похож не на огонь, а на изображение яркими красками. Возле очага стоит кресло-качалка, в нем укутанная в чёрные лохмотья фигура сноровисто вяжет, большой клубок катается под её ногами.

По другую сторону камина — что-то, похожее на вертикальную вешалку, нагруженную одеждой. Приглядевшись, Тель поняла, что это статуя девушки: пластиковая и в одежде. Кажется, их называют «маникюрами»… или как-то похоже.

В кресле сидит вполне миловидная старушка, одетая в лохмотья, быстро водит крючком. На колени и пол падают небольшие игрушки — два соединённых шарика и лапки — чёрные шерстяные паучки. Они мигом оживают и шныряют в темноту. Из-за спины Тель доносится хищное шипение, и хозяин сна появляется в круге света. Длинные белые волосы, чёрные пряди по вискам, алые, злые в свете камина, глаза — эльф в бешенстве пытается откидывать вязаных паучков от пластиковой статуи, хватает их, начинает распускать одного за другим. Но старушка вяжет быстрее, под уже заполняется «игрушками». Нитки от распущенных снова змейками ползут к клубку и наворачиваются, де давая ему закончиться…

Тель помочь не может — это не её сон, она — лишь гостья.

— Шин… — Не отзывается. — Тёмный вин'эсс Лорешинад!

На миг он отвлёкся и оказался в окружении пауков уже по щиколотку.

— Я только хотела сказать, чтобы ты не приходил сейчас в замок. Слышишь, не возвращайся пока, тебя ищут местные власти, вернее, «стражники». И в городах лучше пока не появляйся, понимаешь?

— Я слышу, серая Шестая… И я ещё не могу вернуться… И не хочу…

Старушка в кресле недовольно обернулась на девушку («Это же сон эльфа, почему она меня видит?»), залаяла по-собачьи, резко умолкла и продолжила занятие.

Эльф крутился волчком, отбивая пауков от статуи, а Тель беспомощно смотрела на его потуги.

«Раз он её защищает, значит это живая девушка, которая ему не безразлична… Или память о живой. Может, это светлая эльфийка, бывшая хозяйка меча?.. Нет, всё-таки она из Разных, судя по фигуре…»

— Почему ты защищаешь эту девушку? — крикнула Тель, и старуха зарычала через плечо.

— Я… люблю её!

— Так разреши ей помочь тебе! Это же твой сон! А ты её запер, как маленькую, и пытаешься в одиночку защищать. Пусть поможет!

Лорешинад заметно прибавил темп.

— Нет, она устанет, она поранится, она испугается, я не могу…

При этих словах статуя становилась всё более прозрачной: тонкое дерево, тонкий фарфор, стекло, хрусталь…

— Позволь ей! — испугалась Тель. — Это всего лишь сон!

Шин молча взглянул на неё, обернулся на свою девушку, обнял, шепнул что-то. Статуя начала вовсе таять под ворохом одежды, уменьшилась до маленького комочка. Эльф вытащил из груды одежды и пауков пушистого рассерженного рысёнка, который волок в когтях и бешено кусал клубок в половину его собственной величины. Лорешинад поднял его на каминную полку вместе с клубком, а сам продолжил сражаться с пребывающими вязаными игрушками.

Тель вздохнула, мерзко чувствуя себя поучительницей, которой неймётся влезть в чужую жизнь и навести там порядок. Комната быстро заполнялась паучками, Шин не успевал, но и не позволял рысёнку помогать. Она схватила что-то в меру тяжёлое, подвернувшееся под руку, замахнулась, целясь в эльфа. Старушка развернула к ней лицо, по-собачьи оскалилась и взвыла: «Прочь! Мой!»

Тель попала своим «оружием» в лицо эльфа, но не успела увидеть этого: её выкинуло из сна… Она уже приготовилась к боли, но сообразила, что залетела к кому-то ещё, таким образом «смягчив падение».

Пашка сидел на окне, за которым цвело солнечное лето, и под гитару напевал:

Тель впервые видела, чтобы пели во сне. Лишь беззвучно поблагодарила менестреля, что так вовремя и близко смотрел яркий сон, и провалилась в свой…

Неожиданно посреди увлечённого распугивания пауков эльф ощутил резкий удар по правой щеке и сразу проснулся. Открыл глаза: он бился лицом о холодное дребезжащее стекло «УАЗика» и уже сползал с заднего сидения, прижав Вильв`Ори сложенными на груди руками. Хельга аккуратно вела машину по тёмной просёлочной дороге, а песня, под которую задремал эльф, ещё даже не кончилась.

«Ну и сны у меня сегодня…» — подумал он, потерев щеку.

— Если бы разбил стекло — заставила бы переплавлять, как ножи, — отметила Хельга, не отвлекаясь от управления. — Ты же сидел спокойно, спал, потом головой на стекло рухнул. Что ты так подорвался, опять во сне кого-то убили?

— Нет, я не пос-зволил… — ответил эльф, за что получил косой взгляд девушки. — И ещё мне… скас-зали, что мне пока нельс-зя в замок — меня ищут ваш-ши страш-жники.

— А ты собирался возвращаться? — нехорошо прищурилась в зеркало Хельга. — Со мной уже скучно — на войну сбежать решил?

— VEL`BOL?! — полусонные глаза Лорешинада тут же стали почти круглыми, в следующий миг сузились в щёлки, на щеках заиграли желваки. — Почщему ты тхак скас-зала?

— А что? Сам в норме, одёжка залатана, оружие починено. «Имею скафандр, готов лететь», как говорится! А я тебя буду ждать, как честная и порядочная девушка… — Она вздохнула. — Ладно, всё в порядке… И всё-таки скажи: зачем тебе потребовалась кузница?

— Кс-узница — мес-сто силы металла. Только там я могу провести Рас-зговор. Как шрицы говорят с духами у Видэн Рэндан — там их мес-сто силы.

— Как церковь, мечеть или капище?

— Не с-знаю, что это. Но я не смог бы сделать Вильв`Ори дома.

— …И теперь будешь спать в обнимку с новой игрушкой, — покивала Хельга.

Эльф раскрыл рот, но придумать ответ не успел, потому что между деревьев мелькнул рыжий всполох, радио знакомо икнуло и выдало:

После чего отбросило к ручке передач переднюю панель.

— Не поняла… — Хельга остановила машину. — Что это опять было? До дома сто метров осталось…

— Опасность, — уверенно ответил эльф, наблюдая за рыжей искоркой, уходящей в глубь леса. — Не выходи.