Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

И тем противнее ему показался идущий навстречу Грим. Колдун прямо-таки излучал ненормальные для самого себя радость и умиротворение.

Эльф взорвался:

— Cha'kohk faern! Dos zhaun, vel'bol ji tlu, lueth nin loff'ta! [106] Проклятый маг! Ты знал, что так будет, и теперь радуешься/счастлив! (дроу) - он дёрнул Вильв'Ори из ножен.

Грим оказался быстрее. Подскочил и ударил ладонью по рукояти, загнав клинок обратно.

— Ты опух, ушан? — искренне удивился колдун. — Не, я вижу, что опух. Что, уже до мозгов достало?

— Ты скас-зал Хельге, чтобы она уеш-жала! — оскалился эльф, отступая и обнажая оружие.

— Сказал, — согласился Грим, с олимпийским спокойствием уклоняясь от не слишком точных атак. — И что?

— Теперь она не мошет проснут-ся! — наседал Лорешинад, несмотря на то, что простора для фехтования в коридоре было мало.

Пропустив мимо себя очередной удар, Грим ухватил эльфа за запястье, вывернул руку вверх и сделал подсечку. Лорешинад грохнулся спиной на каменный пол, выронив оружие.

Носком ботинка Грим отбросил Вильв'Ори подальше и присел рядом.

— Во-первых, каким боком здесь я, если она сама собиралась смыться отсюда? — всё так же мирно поинтересовался колдун. — Во-вторых, нафига тебе твоя кошка в «проснутом» виде? Сейчас же тебе от неё сплошные плюсы: тёплая, мягкая, не сбежит, тебя не строит…

— Верни Хельгу… — сквозь зубы прошипел Лорешинад.

— А волшебное слово?

— «Отставить»? — предложил вариант вышедший в коридор Сайлас.

— Нифига не волшебное, — проворчал Грим.

— Зато действует, — возразил магистр. — Не навоевались вчера, чтоль?

— Мне шьют совершенно левые обвинения и пытаются припахать работать на ненужных в замке субъектов, — сообщил колдун, лениво поднимаясь.

— Серьёзно? — хмыкнул Сайлас. — Ладно… Я тут пообщался с Соколом. Он сказал, что мы можем доставить его в библиотеку вместе с Хельгой. Но перед этим нужно позвонить Натали: попросить успокоить его маму и принести в библиотеку бубен. Завтрак отменяется по причине отсутствия продуктов, так что вперёд. Грим, звони, потом поможешь спустить Сокола.

— Чего я-то? — стушевался колдун.

— Потому что телефонов работающих больше ни у кого нет. Эльф, готовь подругу к выходу.

Через пятнадцать минут «ГАЗелька» выехала на дорогу к городу.

Пашка не показывался из комнаты, перебирал струны гитары:

Наван немного послушал, попытался вломиться в комнату, но был послан. Пошёл помогать Рине переносить оставшиеся вещи в комнату Грима и обустраиваться. Болтали они о чём-то стороннем, прикалывались, девушка делилась с магом земляничными конфетами, найденными в кармашке одного из рюкзаков.

Эстелиель и Даймоника ещё спали. Наван не стал будить белку, подозревая, что сон у неё не простой.

Девушки спали. Они снились друг другу.

Они сидели на чердаке замка, пустом, без вещей Рины, без рамы в окне. Там, на улице, шёл снег, опускаясь на замершие волны светло-жёлтой пустыни.

— Странно, — пробормотала одна, — песок и снег. Мне никогда не снилась пустыня.

— Наверное, она — часть моего сна, — отозвалась вторая. — Я ношу Оберег земли, это ей не нравится. Постоянно его чувствую.

— Поэтому торчишь здесь? — с долей злости проговорила юная.

— Ты права. Но я уже отчаялась. И намереваюсь вернуться. Туда, к себе.

— Я вижу, как он смотрит на тебя, — внезапно переключилась юная.

— Мы расстались. Я попросила его отпустить меня.

— Вчера вечером он снова приходил к тебе.

— Да. Я его не впустила.

— Ну и глупая. В чём проблема?

Черноволосая хрупкая девушка села на подоконник и закинула ногу на ногу. Другая, со снежно-белой шевелюрой, стиснула зубы.

— Ты вольна меня унижать. Но в момент нашей первой встречи, когда я решила дать ему надежду, я не знала, что ты — девушка, и какие у вас отношения.

— Но и позже тебя не волновали наши отношения! — юная наслаждалась своим превосходством.

— Я ушла! Мы расстались! Я не оправдываюсь, но я ушла! У меня нет сил тянуть его на Свет! Он слишком предан своей хозяйке… и тебе.

Черноволосая загадочно улыбнулась. Ей очень хотелось покрутить что-нибудь в руках. Или закурить тонкую дамскую сигарету через длинный мундштук, как делают героини фильмов.

— Я и ему не говорила — тебе только скажу. Геката специально послала его в твой сон и велела спасти. Это была проверка. Если бы он не влюбился в тебя — он доказал бы, что не ушёл от Света…

— Не понимаю, — призналась вторая.

— Я тоже не сразу поняла — девушка слезла с подоконника, спустившись до одного уровня с собеседницей. — Смотри. Мы были парой. Я умерла. Смерть велела ему служить. Взамен предложила моё воскрешение. Он служит ей, но, оставаясь мне верным, он остаётся на стороне Света. Смерть подсунула ему тебя. И он влюбился, оставляя меня, опускаясь во Тьму. И чем сильней ты тянешь его на Свет, тем больше он влюбляется и уходит к Тьме.

— А ты… Как же ты всё это…

— А что я сделаю? Я умерла, но не упокоена. Я устала ждать. Я вижу, как он уходит от меня к тебе, и я прошу его меня упокоить. Но мы близки, он чувствует ответственность и вину… Я так думаю.

Беловолосая опустилась на пол, слёзы тихо стекали к подбородку.

— Я же ушла! Пусть он меня отпустит! Я просила его о расставании!

— Но ты же его любишь… — произнесла черноволосая, присаживаясь рядом и глядя в окно.

— Я… не знаю. Я тянула его к Свету. Я сейчас уйду от него, а мне кажется, что бросаю ребёнка в лесу. Глупого, несамостоятельного, который сам же и убьётся…

— Какой он ребёнок? — не поняла сравнения та. — Он взрослый парень. Сам позаботится и сам выберет свой путь.

Беловолосая с надеждой всмотрелась в её лицо:

— Ты ведь передумала умирать и отступать? Будешь верна ему и дальше?

— Да. А ты отпустишь его?

— Да. Я уйду. В свой мир при первой же возможности.

Мимо окна, рассекая сильными крыльями морозный воздух, пронеслись две темные тени. Девушки переглянулись, вскочили и побежали смотреть. Тени растаяли где-то далеко, там, где заканчивался снег.

Пустыня. Две пары зорких глаз, острых, жёлтых, нечеловеческих. Ветер под крыльями, мешает. На планирование уходит много сил.

Две сильных птицы кружатся, взбираясь по восходящим потокам, и бросают себя к горизонту.

Два сокола. Две сущности, подчинённые одному хозяину. Две серо-бурые птицы, хищные, сильные, зоркие.