Егор Вакула - Танец со змеей

– Ну, ты же понимаешь: мы тут не готовкой в основном занимаемся. – Оправдалась хозяйка и исчезла из виду.

Однако еда оказалась свежей и вкусной.

Октис ела в присутствии одной из девушек. Та молча стояла у двери, скучала, но иногда гостья ловила на себе ее любопытствующий взгляд.

– Уж не ты ли моя «жертва» сегодня? – Спросила Октис, запивая мясо вином.

– Не-е-т, я просто слежу, чтоб ты ни в чем не нуждалась. А твоя жертва сейчас готовится, как и твоя вода. Тоже кипятится – в чувство, может, уже ее приводят. – Девица усмехнулась. – Не везет пока девочке с работой.

Уж что же я такого собралась с ней делать, в чем все так тут уверенны? – На мгновение задумалась Октис.

Она ела и пила с удовольствием. Даже когда наелась, но не съела все, испытала разочарование, что не способна уместить в себя еще немного. Она хотела забрать с собой недопитую бутыль, но, когда встала, поняла, что и в этом уже не было особой нужды.

– Веди. – Почти твердо скомандовала уже довольная клиентка заведения.

И они пошли обратно через притихшую парадную на второй этаж. Девушка впустила ее внутрь покоев и задвинула за ней дверь.

Комната была просторной. В ней хватило места пышному меховому настилу на подиуме, скамье, большой глубокой кадке для мытья, бочке с водой и зажженному камину, в котором кипело жестяное ведерко с водой. На скамье лежал плащ – не постиранный, а рядом – поклажа с добром. Не было только обслуги.

Уж не в беспамятстве ли мне ее притащат? – Подумала Октис.

Она прошла вперед, зачерпнула воду из кадки в ладони и отпила. Вода была теплой и чистой.

Входная дверь зашуршала и хлопнула колодкой замка, Октис обернулась. Свет с камина плохо освещал сторону двери. Она видела лишь силуэт худой девушки с небольшим деревянным ведерком в руке и примелькавшимися уже широкими лентами вместо одежды. Октис только смотрела, ожидая от нее хоть каких-то действий, но и девушка сохраняла статус ненападения, не издавая звука и не шевелясь вообще.

– Тебе все равно придется подойти ближе. – Заявила, наконец, клиентка.

Тень не сдвинулась с места.

Как мило! – Усмехнулась она. – Мои пожелания и вправду выполнены – если не более того.

– Сделай два шага вперед! – Приказала Октис таким голосом, которого послушались бы даже Змеи.

Девушка тут же подчинилась. Шаги были резкие – через силу. Она вышла на свет. Худая крестьянская девочка с бесцветными волосами, с красными воспаленными глазами, и красной кожей вокруг них. Она уводила взгляд от взгляда Октис, стараясь безрезультатно спрятаться за свои ленты.

– Слушай, я все-таки женщина. И не на много старше. Мне надо от тебя всего лишь несколько услуг. Я не мужик – и лоно мне твое не нужно.

– Я знаю. – Наконец подала голос девушка. – Хозяйка сказала: не смотреть на... сказала, что вы тоже военный.

– И что?

– И что. И все. – Дыхание ее сбивалось. – Я все знаю! Я тут уже, как Брат успел в небе обернуться. – Она отдышалась. – И я знаю, как именно солдаты любят развлекаться с… такими, как я. Уже со мной развлекались . Ну? Начинайте… что ли. Чего ждать – не согласия же моего?

Октис цыкнула. Ей были и смешно, и жаль девочку.

– Послушай, как тебя зовут?

– Налив...

– А по-настоящему? Как родители тебя назвали?

– ...Шоста.

Шестая дочь в бедной крестьянской семье. Продана в городской бордель, как лишний рот и бесприданница. Вся жизнь как на ладони…

– Ладно, Налив тебе идет больше. Налив, когда я и мне подобные врывались в города… нам только игр не хватало. Что было после того, как солдат с тобой… наразвлекался ?

– Засыпал. Довольный. Довольно засыпал.

– Вот считай, что мы с тобой уже это прошли. И теперь я хочу тепла, спокойствия и уюта.

Октис устало улыбнулась. Налив немного отвлеклась, перебирая сказанное ей, пытаясь точнее понять намеренье гостьи. Сознание ее уже свыклось с предстоящим ужасом и не хотело впускать никакую другую идею. Но, пока Налив думала, напряжение немного спало.

Октис села на скамью.

Сидящие люди меньше вызывают чувство опасности. – Решила она.

– А теперь помоги снять мою одежду. Самой мне сделать это трудно. – А еще мне лень и голова от вина кружится.

Налив поставила деревянное ведерко на пол. По пышному аромату Октис уже знала о его содержимом – свежей древесной муке и перетертых опилках. – Такой побочный товар пилорам, к сожалению, далеко не увезти – его продают и покупают сразу на месте. Иные заготовщики леса имеют основной доход с того, что перетирают в порошок душистые породы деревьев.

Девушка поспешно подошла и наклонилась над ее сложенными руками, начала развязывать шнуровку на нарукавниках. Красная лента бесстыдной униформы под тяжестью оттопырилась вперед и мешалась. Да и собственная поза показалась Налив угрожающе небезопасной. Тогда она села на колени, и все стало чуть проще и спокойней. Она стянула правый нарукавник, уложила его рядом на скамью и приступила к левому.

– С семьей как рассталась?

Девушка на мгновение взглянула Октис прямо в глаза.

– Все хорошо. У меня теперь и крыша над головой есть и откармливают меня всем домом.

– И что же – не скучаешь?

– Сестре уже приданное и муж – имя теперь ее не знаю. Скучаю я по братьям и сестрам. Как ночью взгляну в небо на Младших, так тоска пробирает.

– А я почти не помню родных. Так. Только отголоски какие-то. Словно сама придумала.

Налив закончила с нарукавниками. Октис сама расстегнула юбку и осталась сидеть на ней. Сама расправила застежки за наколенниками, развязала узлы и ослабила шнуровку.

– Тяни на себя.

Налив послушно начала стягивать сапог.

– А тебя ка... Вас как зовут?

– Я же сказала, что не на много старше тебя. Переживу и «на ты». Зовут меня Октис.

– Странное имя. Оно ничего не означает. – Ляпнула девушка.

А может, влупить ей все-таки? Слегка, чтоб не расслаблялась?

– Это ветераны Железной Гвардии имя мое переиначили. – Сдержалась Змея. – У них говор другой был, чем в моих местах, да и имена наши детские не подходили. Имя воина должно вызывать страх, а не улыбку. А звали меня – Актися. Представляешь: Герой битв при реке такой-то, победитель таких-то... А-К-Т-И-С-Я ?

– Ну, уже лучше звучит, хотя то же ни о чем.

– Это трава такая! – Бестактная деревенская дура! – Растет в низинах и на болотах сплошняком. Когда идешь, ноги заплетаются. Ну и толку с нее никакого: ни супа, ни каши не сваришь.

Налив стащила сапог и улыбнулась в первый раз.

– Родители назвали тебя бесполезной надоедливой травой с болота?

Октис криво улыбнулась в ответ.

– А твоим ума хватило только детей пронумеровать.

Налив захотелось улыбнуться чуть сильнее, но она тут же вспомнила, что еще недавно готовилась совсем к другому.