Джо Аберкромби - Полукороль

Она молча выслушала его историю.

Молча она слушала о набеге и о сожжении Амвенда. О предательстве Одема и о долгом падении Ярви в жестокое море.

Нужен ли Гетланду полукороль?

В тишине она слушала, как из него сделали раба и продали в рабство, и отвела взгляд, лишь чтобы посмотреть на легкий шрам на его шее.

В тишине он рассказал о своем побеге, о долгом и тяжелом испытании во льдах, о битве за жизнь в эльфийских руинах. И все это время Ярви думал о том, какая песня получится, если он выживет, чтобы положить ее на музыку.

В хорошей песне нельзя ожидать, что все герои выживут.

Когда дошло до смерти Анкрана, а потом до смерти Шадикширрам, Ярви подумал о красном ноже в его руке, о том, как он и она хрипели, ком встал в его горле, он закрыл глаза и не мог говорить.

Чтобы драться, нужны две руки, но чтобы ударить в спину, хватит и одной.

Потом он почувствовал руку матери на своей руке.

– Я горжусь. Твой отец гордился бы. Важно лишь то, что ты вернулся ко мне.

– Благодари этих четверых, – сказал Ярви, сглатывая горькую слюну.

Мать окинула его компаньонов оценивающим взглядом.

– Все вы, примите мои благодарности.

– Это было ничто, – проворчал Ничто, глядя вниз. Его лицо пряталось за путаницей волос.

– Это честь для меня, – сказал Джод, наклоняя голову.

– Мы бы тоже без него не справились, – пробормотал Ральф.

– Каждую милю он был у меня занозой в заднице, – сказала Сумаэль. – Если б пришлось повторить, я бы оставила его в море.

– И где бы тогда ты нашла корабль, чтобы вернуться домой? – спросил Ярви, ухмыляясь.

– О, я бы подумала о чем-нибудь другом, – сказала она, ухмыляясь в ответ.

Мать Ярви к ним не присоединилась. Она заметила каждую деталь во взглядах, которыми они обменялись, и прищурила глаза.

– Кто для тебя мой сын, девочка?

Сумаэль моргнула, и ее смуглая щека зарделась.

– Я…– Ярви никогда прежде не видел, чтобы ей не хватило слов.

– Она мой друг, – сказал он. – Она рисковала за меня своей жизнью. Она мой напарник по веслу. – Он помедлил немного. – Она моя семья.

– Вот как? – Мать все еще смотрела на Сумаэль, у которой проснулся внезапный интерес к изучению пола. – Тогда, должно быть, она теперь и моя семья.

На самом деле Ярви далеко не был уверен, кто они друг другу, и еще меньше хотел выяснять это на глазах своей матери.

– Здесь все изменилось. – Он кивнул на окно, откуда едва слышно доносились мольбы священника Единого Бога.

– Здесь все развалилось. – Глаза матери снова встретились с его глазами, и теперь она была сердитее, чем прежде. – Только я сняла траур по тебе, как к Матери Гандринг прилетел орел. Приглашение на свадьбу Верховного Короля в Скекенхаус.

– Ты поехала?

Она фыркнула.

– Я буду вынуждена там присутствовать.

– Почему?

– Потому, Ярви, что Праматерь Вексен видит меня в качестве невесты.

Ярви распахнул глаза.

– Ох.

– Да уж. Ох. Они хотят приковать меня к ключу этого высохшего ошметка, чтобы я пряла им золото из соломы. В то время как твой змей-дядя и его червь-дочь разочаровывают меня каждым своим шагом и делают все возможное, чтобы уничтожить все, что я здесь построила.

– Исриун? – пробормотал Ярви, слегка хрипя. Он едва не добавил «моя нареченная», но под взглядом Сумаэль подумал, что лучше остановиться.

– Я знаю ее имя, – прорычала мать. – Предпочитаю его не использовать. Они разрушили договоренности, которые создавались годами. Мгновенно сделали врагами с таким трудом завоеванных друзей. Присвоили товары иностранных торговцев, и вытурили их с рынка. Если их цель разрушить Гетланд, они не могли ее добиться лучше. Они отдали мой монетный двор под храм фальшивого бога Верховного Короля, ты видел?

– Что-то вроде того…

– Единый Бог, который стоит над всеми, как Верховный Король сидит выше остальных. – Она безрадостно рассмеялась, отчего Ярви подпрыгнул. – Я сражалась с ними, но потеряла почву под ногами. Они не понимают поле битвы, но у них есть Черный Стул. И у них ключ к сокровищнице. Я сражалась с ними каждый день, любым оружием и способом…

– Кроме меча, – проворчал Ничто, не поднимая взгляда.

Мать Ярви резко на него взглянула.

– Он будет следующим. Но Одем заботится о своей безопасности, и за ним все воины Гетланда. В моем дворе не больше четырех десятков человек. Еще есть Хурик…

– Нет, – сказал Ярви. – Хурик человек Одема. Он пытался убить меня.

Глаза матери расширились.

– Хурик мой избранный щит. Он никогда бы меня не предал…

– Меня он предал довольно легко. – Ярви вспомнил кровь Кеймдала, брызнувшую на его лицо. – Поверь мне. Этот миг я вряд ли забуду.

Она сжала зубы и положила на стол дрожащий кулак.

– Я утоплю его в болоте. Но чтобы победить Одема, нам понадобится армия.

Ярви облизнул губы.

– У меня есть одна на подходе.

– Я потеряла сына и получила волшебника? Откуда?

– Ванстерланд, – сказал Ничто.

Упала каменная пауза.

– Понятно. – Ярви посмотрела на сестру Оуд, которая рискнула извинительно улыбнуться, а потом прокашлялась и посмотрела в пол. – Ты вступил в союз с Гром-гил-Гормом? С человеком, который убил твоего отца и продал тебя в рабство?

– Он не убивал моего отца. Я в этом уверен. – По крайней мере, на три четверти. – Одем убил твоего мужа и сына, его родного брата и племянника. И нужно хвататься за тех союзников, которых приносит ветер.

– Какой была цена Горма?

Ярви пошевелил языком в пересохшем рту. Он должен был знать, что Золотая Королева не упустит ни одной детали сделки.

– Я преклоню перед ним колено, как его вассал. – Из угла комнаты раздался яростный рык Ничто.

Глаз его матери дернулся.

– Король преклоняет колено перед злейшим врагом? Что подумает народ о такой дьявольской сделке?

– Пусть думают что угодно, когда Одем будет гнить в мусорной куче. Лучше король на коленях, чем попрошайка на ногах. Я смогу встать позже.

Улыбка коснулась уголка ее рта.

– Теперь ты больше мой сын, чем твоего отца.

– И горжусь этим.

– И все же. Ты впустишь этого мясника в Торлби? Превратишь наш город в скотобойню?

– Он будет лишь приманкой для городских воинов, – сказал Ярви. – Выманит их, чтобы в цитадели осталось мало людей. Мы пройдем по туннелям под скалой, опустим Кричащие Врата и возьмем Одема, пока он будет без охраны. У тебя найдутся для этого подходящие люди?

– Возможно. Я так думаю. Но твой дядя не дурак. Что если он не попадется в твою ловушку? Что если он оставит своих людей в цитадели и переждет все в безопасности?

– И прослывет трусом, пока Ломатель Мечей насмехается над ним у самых его дверей? – Ярви присел, глядя в глаза матери. – Нет. Я сидел там, где сидит он, и знаю, как он думает. Одем новичок на Черном Стуле. Он еще не одерживал громких побед, о которых стали бы петь. И для сравнения есть память о моем отце и о дяде Утиле. – Ярви улыбнулся, потому что знал, каково это, вечно сидеть в тени лучшего брата. – Одем не отдаст золотой шанс сделать то, чего не смог сделать его брат. Победить Гром-гил-Горма и доказать, что он могучий вождь.