Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Лик Змеи

-Я решил занять денег у Рона.

Джеймс Поттер издал звук, напоминающий всхлипывания эльфа-домовика Добби.

-Отличная идея, папа.

-Ты правда так думаешь, сынок? - улыбнулся Гарри.

-Да, правда, - злым голосом, к которому примешалась уже изрядная доля слез, заговорил Джеймс. - Нас и так обзывают в школе нищебродами. Причем больше других изгаляется этот ублюдок Скорпиус Малфой!

-Встань и выйди из-за стола, - деревянным голосом сказал Гарри.

-Гарри! Пусть ребенок спокойно поужинает!

-Встань и выйди, - повторил Гарри, глядя на собственное отражение в чайнике. Как же он был себе противен!

Джеймс пожал плечами и, поднявшись со стула, направился к лестнице. Уже на ступеньках он обернулся и сказал:

-Ну и ладно. Все равно меня тошнит от этой бомжовой еды.

-Паразит, - пробормотал Гарри сквозь зубы.

-Мама, папа обозвал Джеймса паразитом.

-Я слышала, Лили, - злым голосом отозвалась Джинни. - Отчасти он прав. Гарри, так ты и вправду решил пойти к брату?

-Да.

Гарри потянулся за тарелкой с колбасой, но увидел, что тарелка уже пуста и убрал руку.

-Сомневаюсь, что Рон поможет нам.

-Вот и посмотрим.

-Эта Грейнджер плохо на него влияет. Он стал скупым.

Гарри взглянул на жену, улыбнулся.

-Не преувеличивай, Джинни.

-А я не преувеличиваю. После того, как человек устроился в Министерство магической экономики и ездит на 'майбахе', он мог бы дарить своим племянникам на Рождество что-то более серьезное, чем шоколадные лягушки.

-Хочу шоколадных лягушек, - воскликнула Лили.

-Ага, - мечтательно вздохнул Альбус Северус.

-Как бы то ни было, я уверен: Рон займет мне тысячу-другую монет, - сказал Гарри и поднялся из-за стола. - Поеду завтра утром. Спокойной ночи.

Он подошел к Лили, поцеловал в макушку, затем - Альбуса Северуса. Подмигнул Джинни.

-Жду, дорогая.

Джинни слегка покраснела.

-Я скоро, дорогой. Только помою посуду.

Глава вторая

Он взглянул на нее из-под кустистых бровей, и директор МакГонагал, как и сто тридцать лет назад, почувствовала между ног приятную истому. Правда, тогда и она, и он, были молоденькими студентами Хогвартса, естественно, факультета Гриффиндор. Она обучалась на пятом курсе, он - на шестом. Директор МакГонагал увидела взором памяти, как они в первый раз поцеловались, ночью, прямо напротив портрета Полной Дамы, и та, проснувшись, до полусмерти напугала их громким чихом. А потом, в Выручай-комнате... Морщинистые щеки директора залила краска, когда она вспомнила, как стонала, скача на юном члене, увеличенном предварительно заклятием энлардиум.

-Миневра.

Она встрепенулась.

-Да, Альбус.

-Не называй меня так, - директор напряженно огляделся. - Крожиуз Однорук.

-Да, да, Крожиус, - поспешно исправилась директор Макгонагал. - Простите меня, но мне довольно сложно.

-Я понимаю, Миневра, я понимаю, - бледные от старости глаза Альбуса Дамблдора заволокла глубокая печаль. - Но у нас нет другого выхода. Если они узнают, что я жив... О, Миневра, это будет настоящее светопреставление.

В голосе Дамблдора прозвучали прежние, иронические, нотки. Альбус улыбнулся было, но улыбка сразу погасла в переплетении волос седой бороды.

-Но расскажи мне, расскажи мне все, - взмолилась Миневра. - Как тебе удалось?

-Удалось выжить после заклятия Снегга? - поднял бровь Альбус. - Миневра, возможно, тебе тяжело будет это услышать, но ты плохо знала меня.

-Что это значит, Аль... Крожиус?

-Не один Сам-знаешь-кто создавал крестражи, Миневра.

Директор МакГонагал отпрянула, лицо ее перекосил ужас.

-Ты?! Но как это возможно.

-Спокойно, Миневра, - Дамблдор сморщился, потер виски. - Пожалуйста, спокойно. Да, после того, как Реддл стал творить свои темные дела, я понял, что одолеть его с помощью одного лишь Гарри Поттера не выйдет. Здесь нужна новая магия.

Бывший профессор Хогвартса перегнулся через стол, заглянув в полные страха и изумления глаза Миневры МакГонагал.

-И я ее создал.

Миневра издала звук, похожий на писк придавленной каблуком крысы.

-Да, Миневра, я создал симбиоз белой и черной магии. Это могучая магия, серая магия. С ее помощью мне удалось выжить. Я был в таких мирах, где не бывал ни один маг, там нет времени и пространства. Там пустота ... и боль.

Лицо бывшего директора исказилось страданием.

-Лютая боль, Миневра. Невыносимая. Заклятие круциатус покажется по сравнению с ней покалываниями перьев старой подушки.

-Боже мой, Альбус, - в глазах МакГонагал появились слезы.

-Я был в полном сознании, и эта боль рвала на куски мое естество. И я не выдержал бы этой страшной пытки, если бы не знал о крестаже, оставленном мной на Земле. Здесь, в Хогвартсе. Вот он, мой крестраж.

Дамблдор протянул руку к клетке с только что сгоревшим фениксом. Взял щепотку пепла. Когда птица восстала и уселась на жердочке, в руке бывшего профессора было перо.

-С помощью феникса и серой магии мне удалось вернуть свое тело и даже сделать его таким, чтобы от меня не отворачивались девушки, унюхав вонь из моей пасти.

Миневра захлопала глазами. Дамблдор расхохотался.

-Альбус, как ты можешь шутить в такой момент?

-Шутка всегда уместна, Миневра. И я же просил тебя...

-Да-да, Крожиус, извини. Но что мы будем делать теперь? Пожиратели Смерти разбрелись по лесам. Они надеются на реванш и воскрешение Темного лорда.

Дамблдор уставился на нее, так, словно у директора вдруг выросли козьи рожки.

-Миневра, дорогая, - он кашлянул. - Они, похоже, совсем выжили из ума. 'Надеются на воскрешение Темного лорда'! Да он уже воскрес!

Глава третья

Гарри прошелся по тропинке, вымощенной элитным камнем, мимо аккуратно постриженных розовых кустов и акаций. Около гаража припаркованы розовый 'феррари' и черный 'майбах'. Тачки Гермионы и Рона... Гарри сглотнул слюну.

Остановился у двери. Под звонком - золотистая табличка. 'Мистер и Миссис Уизли'.

Прежде чем надавить на кнопку звонка, Гарри на мгновение замер, но этого мгновения хватило, чтобы перед глазами промелькнул Хогвартс, счастливые или встревоженные лица Рона, Гермионы, Невилла, Хагрида... И вот теперь он пришел к старым друзьям, с которыми не общался ... сколько? Год? Два? Пришел, чтобы попросить в долг денег. Денег на мантии и палочки для своих детей...

Кнопка звонка глубоко вошла в ложе. В доме раздался громкий треск.

Джинни перекрестила его перед поездкой. Волшебница, маг, ПЕРЕКРЕСТИЛА его. Гарри оттолкнул жену, но затем ему стало так стыдно, так болезненно жалко эту, преждевременно состарившуюся женщину, что он заплакал.

-Кто там трезвонит? О! Гарри!

Поттер поднял глаза и увидел Гермиону. Она выглядела ... по-королевски. Золотистое платье облегало округлившуюся, женственную фигурку, так не похожую на угловатость и мальчиковость ТОЙ Гермионы. Даже дома миссис Уизли предпочитала ходить в туфлях на высоком каблуке. Гарри захотелось провалиться под землю, чтобы она не видела его мешковатые, бомжового вида, штаны и лоснящуюся от грязи куртку. А главное, чтобы Гермиона не видела его одутловатого, испитого лица. Он несмело поднял глаза, взглянул на миссис Уизли. Та (как ему показалось, натянуто), улыбнулась.