Инна Георгиева - Колыбельная для Титана

И вот в этом я как раз ошиблась! Мне удалось. Да еще как!

— Надеюсь, ты больше не злишься? — насмешливо спросил Шурик, дождавшись меня после уроков у центрального выхода из школы.

Я окинула парня взглядом прищуренных глаз: может, ну его, этот план? Просто стукну сапогом по коленной чашечке — и дело с концом. Но упрямство победило. Да и жалко было отказываться от холодного блюда — мести: все-таки столько времени потратила.

— Не дождешься! — обворожительно улыбнулась и первая пошла к машине.

Алекс нахмурился: наверное, моя покладистость показалась ему подозрительной, но выяснять он ничего не стал. По-джентльменски открыл передо мною дверь «мазды», чуть ли не с поклоном пропустил внутрь и наградил еще одним оценивающим взглядом. Будто боялся, что я протащила с собой в машину что-то незаконное или опасное. Водородную бомбу, например.

— Хорошо, — хмыкнул, видимо удовлетворившись досмотром, — поехали домой.

Ну а дальше все случилось волей Провидения. А еще немного силами самого Алекса. Ибо не фиг пытаться проскочить на красный свет светофора, подрезая при этом намеревавшихся сделать то же самое гаишников!

— Блин! — емко выразился заклинатель, глядя, как к нам бодрым шагом направляется злющий блюститель порядка с полосатым жезлом и в характерной голубенькой фуфайке.

«Дяденька милиционер», как я сразу прозвала его про себя, обладал немалым брюшком, тщательно выбритой квадратной физиономией и взглядом человека, чей жизненный шаблон только что с треском «порвался» нашими стараниями. И теперь «дяденька» шел мстить. Причем по-взрослому, что ясно отражалось в его маленьких глазах, затененных сведенными над переносицей бровями.

Я испуганно вжалась в кресло, когда он постучал по стеклу. Алекс беззвучно выругался, почти не шевеля губами, и нажал на кнопку: окно опустилось.

— Лейтенант Сидоренко! — представился гаишник и без предисловий перешел к делу: — Ваши права и техпаспорт!

Шурик молча протянул документы. Лейтенант внимательно пробежался по ним глазами и вновь поднял взгляд на Соколова:

— Почему нарушаем?!

Вот тут бы умному заклинателю и заткнуться. Вернее, прикусить язык, загнать гордость подальше и дать вежливый ответ, начинающийся со слов извинения. Но это ведь было так просто и скучно! А нам же нужен квест! Чтобы «challenge accepted [8] Challenge accepted — вызов принят (лат.). », блин! Чтобы сначала вляпаться по самое не могу, а потом долго и нудно отмываться, чувствуя себя при этом непризнанным героем, пострадавшим во имя высшей справедливости.

Короче, Шурик с вызовом уставился на лейтенанта и ответил:

— Вам показалось!

Лицо «дяденьки» приобрело совсем уж зверский вид.

— Выйдите из машины! — почти прорычал он.

Покосившись на меня с видом «ща я разберусь!», Алекс подчинился. Я проводила его глазами и выразительно хлопнула себя ладонью по лбу. Ну да! Разберется он, как же. Ценою водительских прав, здоровенного штрафа, а возможно, и десяти суток ареста. За неподчинение закону. И что характерно, к остальным стражам порядка Алекс был совершенно равнодушен, честно исполняя свою роль добропорядочного гражданина, и старался вообще с ментами не связываться. Но гаишников при этом не любил до зубовного скрежета. Что, учитывая его манеру вождения, было неудивительно: дежурный патруль на трассе, ведущей к нашему особняку, только на одних взятках «от Шурика» мог сменить свою Toyota Corolla на какой-нибудь крутой внедорожник того же производителя.

«Эх, Алекс, — вздохнула про себя. — Не хватает тебе женской смекалки в таких вопросах. Всегда ведь можно полюбовно договориться…»

И вот тут, можно сказать, меня настигло вдохновение.

«О да, Шурик! — Я решительно сузила глаза. — Сейчас я тебе покажу, на что способна!»

И выдала во все горло:

— А-а-а-ай!!!

Мужские голоса снаружи резко смолкли. Я довольно улыбнулась:

«Ага, заинтриговались!»

И, распахнув дверь машины, принялась выбираться наружу. Да не просто так, а схватившись за живот и зафиксировав на лице маску безграничного страдания. Еще и оглашая окрестности душераздирающими вздохокрикостонами. Получалось неплохо, и к моменту, когда моя перекошенная физиономия появилась-таки над машиной, на меня смотрели две пары выпученных и реально испуганных глаз.

— О-о-оу!.. — протянула, судорожно цепляясь руками за дверь. Кажется, именно так должен вести себя человек, жить которому осталось считаные минуты. — Пожа-алуйста… — прохрипела, поднимая полный муки взгляд на гаишника. — Мой ап-пендицит…

Похоже, я все-таки слегка перестаралась: иначе с чего бы «дяденьке» вдруг креститься? Да и у Алекса челюсть отвисла, что я сразу приняла за комплимент своему экспромту и запричитала еще активнее:

— Умира-а-ю-ю!!!

А потом закатила глаза и принялась медленно (ну, чтобы Шурик успел поймать) сползать по дверце машины на землю.

О, это было эпично! Гаишник с посеревшим лицом схватился за сердце, а Соколов, не сдержав хриплого:

— Блин! — бросился ко мне. К сожалению, милиционер пристроился рядом, потому вместо победоносного смеха мне пришлось картинно развалиться у Шурика на руках, прикрыть глаза и сделать вид, что задыхаюсь.

— Офигеть, парень! — рявкнул лейтенант Сидоренко, распахивая дверь Mazda с такой силой, что та заскрипела. Даже я покосилась неодобрительно, а Шурик почему-то никакого внимания не обратил, усаживая, то есть почти укладывая меня на сиденье и кое-как пристегивая ремнем. — Хрена ты копаешься?! Вези ее в больницу! Срочно!

Странно, но и на этот раз Алекс промолчал. Я нахмурилась: что это с ним? Онемел или как? Где это его бессменное: «Я сам знаю, что делать», — и какого черта?!..

Я даже голову подняла, не поверив своим глазам: «Какого черта мы поворачиваем?!»

Вместо того чтобы продолжать путь в особняк, этот дундук вдруг развернулся через две сплошные (судя по тому, что второй раз его не остановили, сделал он это с немого благословения гаишника) и на всех парах помчался обратно в школу!

— Алекс! — воскликнула, поудобнее усаживаясь в кресле. — Куда мы едем?

Он бросил на меня тревожный взгляд.

— Ева, не волнуйся! — проговорил таким тоном, что мне стало не по себе. — Пять минут — и мы у доктора. Ты только потерпи!

— «Потерпи»?! — переспросила, неверяще хлопая ресницами. — Так ты действительно везешь меня в больницу?!

Ой, не надо, наверное, было так ржать: у меня аж и правда живот заболел. И слезы из глаз брызнули, потому я не сразу заметила, как Шурик ударил по тормозам и, съехав на какую-то брусчатую дорогу, остановил машину. А затем уставился на меня, как удав на бандерлога.

— Ты что творишь, ведьма?! — прорычал, когда мой хохот стал утихать.

Я икнула и, вытерев слезы, подняла на него недоверчивый взгляд: мне кажется или он действительно считал мою потрясную идею не такой уж потрясной?