Екатерина Тимохова - Сафари во времени

– На что? – заинтересованно спросила я.

– Существует легенда, что однажды к нам придет принц. Быть может, король все же не погиб, а выжил. У него мог родиться наследник.

– Мы не знаем точно, что именно там случилось, – пояснил Баладилен, – возможно, истинный король живет среди нас. По крайней мере, Пятеро точно этого боятся. Каждый год они устраивают смотр новорожденных.

– На принце будет написано, что это он? – искренне заинтересовался Пешехонов.

– Нет, в Долине есть Обелиск, который сможет определить, король это или нет.

– Хотелось бы посмотреть, – задумчиво сказал Лёша.

– У вас еще представится такая возможность, – кивнул главарь.

– Я тебе уже много раз говорила, что настоящий принц – это ты, – с нежностью обратилась Илза к Верманду.

– Илза, – смущенно прервал он ее. – Не стоит.

– У тебя больше прав на трон, чем у кого бы то ни было! Наши люди чтят тебя как правителя! Что сделали эти пятеро ленивцев, и что сделал ты? Сколько лет ты защищал угнетенный народ? Что было бы со мной, если бы ты не спас меня и не научил всему? Что было бы с нами всеми?

Казалось, Верманду было неловко говорить на эту тему.

– Я устал спорить с тобой, – он взял ее за руку, их пальцы переплелись. Мы с Катриной переглянулись, одновременно подумав об одном и том же. Подруга вздохнула и покачала головой, мол, вот так всегда!

– Даже если это и так, даже если я, по-твоему, и принц, я готов ждать настоящего короля, – твердо сказал Верманд. – Как только он появится, я с радостью передам ему свои полномочия и буду рядом с ним, что бы ни случилось! Этому научил меня отец, и когда у меня родится сын, я обучу его тому же! Это дело нашего рода!

Я взглянула на Алексея. Кажется, его разрывало от желания сказать Верманду правду. Но когда наши взгляды встретились, я покачала головой. Еще не время. Меня смущали слова Вадима. Сначала нужно было удостовериться, что гостеприимные хозяева на самом деле не являются нашими врагами.

Долина Инферин, август 2015 год

Прошло несколько дней, и мы все провели их в лагере бунтовщиков. Здесь, несмотря на некоторые неудобства проживания в палаточном городке, нам было спокойно и уютно. Томми знакомился с жителями, расспрашивал их о законах, истории и поверьях Долины. Алексей проводил время с приближенными к Верманду людьми, стараясь помочь там, где требовалась мужская сила. А иногда, как истинный любитель своего дела, обращался к фотоаппарату, чтобы сделать несколько удачных кадров. Но заряда батареи оставалось очень мало, и, за неимением возможности подзарядить ее, он отодвинул свою профессию на второй план, предусмотрительно оставляя это на будущее. Вадим, может, и рад был бы проводить время в той же компании, что и Пешехонов, но чувствовал себя очень плохо. Температура то поднималась, то снова падала, кашель не прекращался. Его болезнь, усугубляясь влажным климатом тропических лесов, не желала отступать. Ему нужны были сухой воздух и теплое солнце. Последнего хоть и было в избытке, но из-за постоянных испарений и тумана даже здоровому человеку приходилось сложно. Верманда, к сожалениям Катрины, мы видели не часто. Он то и дело пропадал в Долине, чтобы вербовать все новых людей и готовить их к восстанию.

Как-то во время похода за хворостом, куда мы были отправлены вместе с Томом, Катриной и Вадимом, последний спросил меня:

– Ты ему веришь?

– Ты про кого? – спросила я, чтобы потянуть время.

– Про кудряша этого вашего… Вермута.

Я посмотрела на Надежнецкого. Выглядел он плохо: бледный, под глазами синяки, значительно похудел за последние дни. Отвары местных лекарей ему не помогали. Я несколько раз пыталась воспользоваться своей силой для его лечения, но он отталкивал меня, сварливо приговаривая: "Наложение рук на меня не действует". Сегодня ему предлагали отлежаться и не ходить с нами, но он и слушать ничего не хотел.

– Вермут? – хихикнула услышавшая наш разговор Катрина. – Смешно. А что, имечко ему под стать – такой же крепкий и сладкий.

Я засмеялась, оценив шутку, но тут же замолкла под мрачным взглядом жениха. Мы с подругой переглянулись. Она, конечно же, все видела и за спиной Вадима показала пантомиму: "Директор Надежнецкий в своем репертуаре". Я закусила губу, чтобы сдержаться.

Со стороны леса послышались веселые голоса, и вскоре на прогалине, где мы обосновались, появились довольные собой Верманд и Алексей. На плечах оба тащили туши убитых зверей. Вадим, пробурчав что-то вроде "легки на помине", отошел в сторону.

– Всем привет! – улыбался Пешехонов. – Хворост собираете?

"А я тут пропитание добываю, жизнью рискую", – читалось в его глазах.

– Вы где были? Мы тебя искали, – сказала я.

– Я решил позвать Алексея с собой на охоту, – пояснил Верманд, сбрасывая с плеч свою добычу и кладя ее под дерево. – Он сказал, что ему это интересно.

– Не все же фотоохотой заниматься! – усмехнулся тот, повторяя движение нового друга.

Рядом показался Вадим в сопровождении Тома. Надежнецкий издалека кивнул вновь прибывшим. А Алексей и Верманд подошли, чтобы поздороваться с ребятами. Мы на время отвлеклись от дела, обмениваясь новостями. И вдруг со стороны леса раздалось громкое предупреждающее шипение и крик Катрины.

– Хорошая киса, – услышали мы неуверенный голос подруги.

– Там дикий кот! – Пешехонов, все еще под влиянием охотничьего азарта, вытащил короткий нож, который ему пожертвовал Верманд, и уже намеревалась кинуть в животное, как я остановила его. Подошла к дереву с тушами, где сидел напуганный до смерти длинноухий кот, который скалил зубы и шипел на Поливаеву. Он был тощим и весьма ободранным, но сдаваться не собирался. Увидел меня и вновь ощерился.

– Тише, тише, маленький, – я осторожно приближалась к зверю, вытянув руку и пытаясь успокоить его спокойным голосом. Животное настороженно смотрело на меня, но выпадов больше не делало.

– Кот пришел на запах крови, – сказал Верманд за моей спиной, а я вздрогнула от неожиданности. Он и остальные поспешили к нам. – Не бойся, Эмилия, тебе ничто не грозит. Осторожно отойди назад, и я убью его.

– Не надо его убивать, – приходилось говорить с ровной интонацией, чтобы не напугать хищника, – он голоден. Я смогу успокоить его сама.

Шагнув в сторону животного, я присела. В глубине души осознавала, что это было рискованно. Но, вспомнив опыт с огромным львом, я решила попробовать. Мне нужно было удостовериться, что тот раз не был счастливой случайностью. Осторожно дотронувшись до кошачьей головы, я нежно почесала его за ухом. Кот поддался этой ласке и заурчал, доверительно подставляя свою шкурку под мою руку. Друзья за моей спиной вслух порадовались такому исходу.