Ева Никольская - Чужая невеста

Я вздрогнула. Неужели она все-таки знает про Брэда?

— Ему уже тридцать восемь и он дважды вдовец!

…или не про Брэда?

— А мне только шестнадцать исполнилось! Он же вместе с отцом служил на границе Дандрии, дружит с ним до сих пор. Как я могу выйти замуж за мужчину, который всего на несколько лет моложе папы?! К тому же слава о жестокости младшего дана… — девушка замолчала и… всхлипнула.

"Ну, начинается! — с тоской подумала я, мысленно переваривая новую информацию. — Только женско-детской истерики нам тут для полного счастья и не хватало"!

Тинара и правда разревелась. Хорошо так, громко, с ручьями слез, икотой и судорожными всхлипами, которые она отчаянно пыталась подавить. То ли девочка была хорошей актрисой, то ли действительно не хотела демонстрировать нам свою слабость. Так или иначе, но Грэму пришлось звать Милору, чтобы та принесла для гостьи успокоительный отвар. А вот задерживаться в комнате супруга риля не стала, ушла так же молча, как и появилась. Мы же снова остались вчетвером.

— Ты говорила, что умеешь терпеть боль, Ильва, — немного придя в себя, пробормотала "сестра". — Ты бы с ним ужилась. А я… — и снова слезы!

Налив ей в чашку еще одну порцию отвара, я поставила чашку на столик и хотела уже отойти, как вдруг заметила ссадину на шее блондинки.

— Это что? — спросила ее, указав на едва покрывшийся бордовой коркой шрам.

Девушка смутилась, покраснела и принялась машинально прикрывать свое "украшение" воротником и волосами.

— Ничего, — отведя взгляд, сказала она. А потом снова скривилась и, судорожно всхлипнув, провыла: — Па-а-а-апа нака-а-а-азал, когда я сказала, что не поеду к да-а-ану.

Так как я находилась рядом с ней, обнять рыдающую девчонку было очень легко, что я и сделала, поддавшись внезапно накатившему сестринскому порыву. Ильвиному или… моему? Прижав голову юной родственницы к своей груди, позволила ей орошать соленой водой лиф своего платья, сама же при этом, не переставая, шептала какие-то успокаивающие слова. Мужчины молчали. Оба. Йен больше не хмурился, его лицо напоминало каменную маску мрачного спокойствия.

Тину было жалко. Настолько жалко, что сердце сжималось от боли почти так же сильно, как в тот злополучный день, когда я сдуру зашла в "Лавку чародея" и… очутилась в чужом теле. По всему выходило, что эту не знавшую жестокости девочку ожидала участь Ильвы. Из нее тоже сделают покорную запуганную куклу. И уже не важно, у кого будет ключик: у садиста отца или у изверга-мужа. Власть имущие извращенцы! Как же я ненавидела в этот момент обоих.

Потому, наверное, и сказала то, что говорить не собиралась:

— Грэм-риль, я не помню местные законы. Есть ли у совершеннолетней лэфы право опеки над младшей сестрой, как и у их отца?

Глухой удар тяжелого кулака в запертую на ключ дверь заставил меня вздрогнуть. Тряхнув травмированной кистью, рыжий норд спрятал руку за спину, прошипев себе под нос что-то про Итировы кущи. Да что с ним такое-то?! Дня не прошло, а мужика как подменили.

— Так и знал, что она тебя разжалобит, — мрачно проговорил Йен.

Тина, еще сильнее прижавшись ко мне, снова всхлипнула.

— Право-то есть, — немного подумав, начал белокосый риль, — но для общины это создаст лишние проблемы, а мы только-только сгладили ситуацию с тобой, Ильва.

— Пожалу-у-уйста, не прогоняйте меня, я боюсь возвращаться домой, он меня убьет, — не поднимая головы, проныла "сестренка", которую я осторожно поглаживала по волосам, желая успокоить.

— Не убьет, — без тени сочувствия сказал глава нордов. — Младшему дану нужна живая и здоровая невеста без всяких там изъянов в виде шрамов, клейма или отсутствия девственности. Так что ничего с тобой не случиться, Тинара Ирс.

— Йен, Грэм, — я немного замялась, подбирая слова. Судя по всему сегодня был вечер откровений и, тяжело вздохнув, я сказала: — Память у меня восстанавливается плохо, но кое-что я все-таки вспомнила… об Брэд-риле.

— Он тебя бил? — сквозь зубы процедил рыжий, безошибочно догадавшись о том, к чему клоню.

Я кивнула. А гостья, вскинув голову, посмотрела на меня таким странным, долгим взглядом, будто пыталась понять: лгу я или нет? Признаться, стало не по себе, и я уже хотела, было, отойти от переставшей плакать девушки, как она снова уткнулась мне в грудь лицом и, буркнув: "Прости, сестренка, я не знала", — затихла.

— Ей нужна защита, — произнесла я то, что следовало.

— И она ее непременно получит, — согласился со мой Йен. — Только не в Стортхэме, а в Рассветном монастыре. Ты ведь знаешь, Ильва, Виа-рилья не отказывает тем, кто нуждается в помощи. А мы, — он взглянул на Грэма, с легкой полуулыбкой слушавшего друга, — предоставим ей охранника, если в том будет нужда.

— Но я не хочу в монастырь! — завопила белокурая рёва, отлепившись, наконец, от меня. — Я хочу остаться с сестрой!

— Она будет регулярно навещать тебя, верно, Ильва? — он сделал ударение на последнее слово, выразительно глядя на меня.

— Конечно, — я благодарно улыбнулась "межведю", понимая, что так будет лучше для всех, включая меня.

— Но я… — вновь попыталась возразить ему Тина, однако мужчина перебил:

— И на будущее, Тинара Ирс: если решишь снова посетить Стортхэм, возьми с собой совершеннолетнего сопровождающего. В противном случае, тебя к сестре не пропустят, — добил девчонку рыжий. Вот только на ее заплаканном лице отразилась не обида, а злость.

— Да подавитесь вы своими правилами, уроды! — в сердцах выкрикнула она, став в этот момент похожей на отца, и, повернувшись ко мне, спросила: — Как ты выносишь этих зануд, Иль?!

— Хорошо… выношу, — немного растерявшись, ответила я. — А тебе, мелкая, советую быть повежливей с хозяевами дома, в который ты пришла.

Гостья громко шмыгнула покрасневшим носом, одарила нас всех взглядом ребенка, которому не дали понравившуюся игрушку, и, заявив:

— Вы не запрете меня в монастырь! — начала натягивать на голову капюшон.

— Но, Тина… — я хотела тронуть ее за плечо, однако девчонка отшатнулась.

— А ты, Ильва, предательница! — не скрывая обиды, выкрикнула она. Детская глупость свела на нет всю ее женскую хитрость. — Я думала ты мне поможешь, а ты… не ожидала.

Я, кстати, тоже не ожидала. Что "сестренка" из заплаканной бедняжки в мгновение ока превратится в такую же зарвавшуюся истеричку, как и ее папаша. Оставалось надеяться, что повышенная жестокость ей по наследству все же не передалась. Хотя, если все же передалась, то ее брак с даном станет просто идеальным союзом. А, может… в том и суть? Вдруг над Ильвой надругались, чтобы расчистить путь этой "золотой" малышке?

Тинара, так и не добившаяся своего, гордо прошествовала к выходу, где Грэм галантно распахнул перед ней дверь и, выйдя следом, отправился провожать лэфу вниз. А вот Йен задержался. Он немного постоял на месте, словно что-то обдумывая, потом решительно повернул в замке ключ и, подойдя ко мне, сказал: