Ева Никольская - Чужая невеста

— Не стоило ее жалеть, Лера.

А я почему-то вздрогнула, услышав из его уст свое имя и, посмотрев на мужчину снизу вверх, ответила:

— Брэд садист, Йен. Я тогда не стала тебе говорить в "тире", но… Он избивал свою старшую дочь плетью, а когда не избивал — ею же и ласкал. Это было так…

— Мерзко, — скрипнув зубами, закончил за меня норд.

— И больно, — закусив губу, я вздохнула. — Вот же урод! — А потом, поймав за хвост очередную бредовую идею, скороговоркой проговорила: — Если он истязал Ильву, у меня должны были остаться шрамы. Посмотри, пожалуйста, я расстегну плать…

— Стоп, — норд перехватил мои пальцы, потянувшиеся к пуговкам и, шумно выдохнув, попросил: — Не надо.

— А метка тоже на спине: настоящая, а не тот убогий рисунок, который я для тебя срисовала, — отчего-то добавила я, глядя на его руки, по-прежнему сжимавшие мои ладони. — Только она ниже… шрамов.

Йен не ответил. А я не настаивала. Мы так и стояли рядом в тишине. А запах меда, исходивший от мужчины, смешивался с ароматом цветов, которыми пахла я. Норд чуть поглаживал большими пальцами костяшки на моих руках и молчал. Я же старалась не шевелиться, боясь нарушить неосторожным движением нашу хрупкую близость и такое долгожданное спокойствие. Странно, но рядом с рыжеволосым учителем все мои страхи и сомнения расползлись по закоулкам сознания, а в душе поселилась приятная легкость. Друг… Ну что ж, пусть будет друг.

Обида, темной змейкой скользнувшая в душу после его вчерашнего ухода, растаяла без следа. Мне было приятно, что он все-таки пришел, что поддержал, не дав совершить глупость, и что остался сейчас со мной, а не отправился следом за "сестрицей". Подумав об этой мелкой манипуляторше, я грустно вздохнула и с сожалением нарушила тишину:

— Как думаешь, зачем приходила Тина на самом деле? Брэд подослал?

— Возможно, — отпуская мои ладони, сказал норд. — Но тогда я бы ожидал увидеть на пороге его самого с вооруженной до зубов охраной и несколькими "надежными" свидетелями, которые "видели", как меченные утащили в горы и вторую дочь Ирса тоже.

Я криво усмехнулась, кивнув. Действительно, третий риль Миригора вел себя слишком прямолинейно, самоуверенно и самовлюбленно, а подставы устраивал весьма топорно. Так что, если предположить, что за визитом малышки стоял отец, гости должны были явиться следом за лэфой. А они не пришли.

— Тогда что ей было нужно? — спросила я, задумчиво глядя на кружку с недопитым отваром и на миниатюрный графин рядом с ней.

— Не знаю, — честно ответил Йен. — Разведать обстановку, напакостить тебе, развязать новый конфликт между нами и городскими… множество вариантов, — он отступил на пару шагов назад и, не глядя, опустился в большое кресло. Словно помнил наизусть расположение мебели в этой комнате. — Зато знаю, чего ей точно не было нужно.

— Чего же? — продолжая наблюдать за ним, уточнила я.

— Защиты.

И тут тоже я не смогла не согласиться, потому что рвение юной лэфы поселиться в практически полностью мужской общине, да еще и среди ненавистных обществу изгоев, выглядело странно на фоне предложения перебраться на время под крыло всеми уважаемой Виа-рильи. А уж категорический отказ от монастырской опеки и вовсе навевал подозрения.

— Как она сюда добралась вообще? — спросила я, решительно переставляя пуфик поближе к креслу мужчины. — Одна приехала?

— Одна. Часовой сказал, что сама повозкой управляла.

— И дорогу ведь знает мелкая. Откуда? — садясь рядом с собеседником, я чуть наклонилась к нему, желая положить руку на подлокотник кресла. Йен не отпрянул, и от этого почему-то стало так тепло на душе, что губы сами расползлись в улыбке.

— Многие знают дорогу, Лер, — снова накрыв ладонью мои пальцы, сказал "медведь". — Но не многие отваживаются к нам приехать.

— А она приехала… Видать, сильно надо было. И эта ссадина на ее шее…

— Мало ли есть способов, чтобы получить ссадину? — пожал плечами рыжий и снова начал поглаживать мою кожу, постепенно перебираясь на запястье, где бордовой нитью вился плохо заживающий шрам.

Это оказалось приятно. Слишком приятно! Настолько приятно, что я готова была плюнуть на все и променять удобный пуфик на мужские колени. Поэтому, осознав собственные желания, осторожно высвободила руку, виновато улыбнулась и честно предупредила:

— Если не хочешь быть снова поцелованным, лучше не трогай.

Будь с нами Лааш, он бы точно не оставил без внимания мою реплику, развив из нее целую дискуссию. Но элементаля рядом не наблюдалось, а его напарник не был расположен к обсуждению поцелуев. Тихо хмыкнув в ответ, он благоразумно сменил тему, неожиданно спросив:

— Ты вчера каталась на Фимаре? Верно? Не делай так больше, прошу тебя. Твой жених замечательный парень и хорошо обученный наемник, но порой он бывает безрассудным мальчишкой. Ночью горы опасны.

— Откуда ты знаешь, что… — начала было я, но, запнувшись, прищурилась и тихо поинтересовалась: — Таш разболтал?

Мужчина отрицательно качнул головой.

— Но тогда кто?

Йен указал на мою руку:

— След от зубов керса. Не сложно было догадаться, чьи именно клыки тебя пометили, невеста, — и, немного нахмурившись, добавил: — Укус горного кота долго будет заживать, особенно на твоей нежной коже. Пожалуй, я позову Илиса, чтобы посмотрел.

— Кого позовешь? Зачем? — заволновалась я. — Не надо никого звать, мне с тобой хорошо, — выпалила, не успев вовремя прикусить язычок, и… покраснела. Ну, точно, как юная дева! Вживание в образ прошло на ура, можно было собою гордиться.

— Я всегда буду рядом, — как-то не очень радостно пообещал мне "медведь", поднимаясь, — а Илис просто посмотрит ранку.

— Лекарь ваш, что ли? — дошло, наконец, до меня.

— Не совсем, — загадочно улыбнулся мужчина и, заправив мне за ухо черную прядь, коснулся губами макушки. — Сейчас приведу его, познакомишься, — и пошел к двери.

А я так и осталась сидеть, не поднимая ресниц, которые опустила в момент безумно нежного и до обидного целомудренного поцелуя.

— И Лааша приведи, ладно? — попросила, приоткрыв один глаз, когда в замке повернулся ключ. — Я по вам обоим за день жутко соскучилась.

— Лааш отбывает наказание в купальнях, — ответил Йен, чуть заметно улыбнувшись.

— И чем он так провинился? — искренне удивилась я, открыв и второй глаз тоже.

— Излишней болтливостью, — без подробностей ответил "медведь". — Но раз ты соскучилась, приведу и его.

Мужчина вышел, а я продолжала сидеть и гипнотизировать взглядом дверь, машинально потирая пальцем намотанный на здоровую руку шнурок. А ведь Йен не мог его не заметить, но вернуть не попросил. Почему? Чувствуя, что затаившиеся сомнения, снова наступают, я встала, взяла со столика графин и залпом допила весь успокаивающий отвар. Противный, но… лишь бы действовало!