Ева Никольская - Чужая невеста

— Какое-то имеют, — грустно усмехнулся Йен, переведя взгляд с зеркала на меня. — Хочешь найти одного из них и выяснить, как все вернуть обратно? — он сидел достаточно далеко от меня, и при свечном освещении я не могла разглядеть выражение его глаз. Но напряжение было везде: в якобы расслабленной позе мужчины, в чуть ироничном голосе, да просто в воздухе витало!

— Выяснить не мешало бы, — немного подумав, ответила ему. — А вот возвращать все обратно — не уверена.

Мы снова замолчали. Лааш, как ни странно, тоже не пытался влезть со своими комментариями. Занят, наверное, был огненной трапезой. А мы… Черт, мы же про ужин забыли! Прикрыв ладонью рот, я выдохнула:

— Йен, нас Эйд сейчас вместо пирожков покусает, — вспомнив о данном парню обещании, я чуть не застонала. — Заговорились, а он же там ждет! Пошли в обеденный зал?

— Пошли, — норд поднялся с кресла и, подойдя к фирскому зеркалу, закрыл его белой тканью.

— Кстати, я со своими проблемами совсем забыла спросить про тех лэфири, с которыми вы сегодня весь день общались, — идя следом за ним, сказала я. — Это ведь не по мою душу?

— Нет, — не оборачиваясь, ответил рыжий. — Это по поводу добычи красных кристаллов. Эйдан Лэфандрии жаждет стать единственным нашим покупателем, вот и прислал послов, чтобы заключить взаимовыгодный договор. Просто обсуждение всех пунктов заняло много времени. Прости, что не смог сопровождать тебя в Миригор.

— Да я не… — начала, было, я, но Йен перебил:

— Опекать и обучать выбранного нар-ученика прямая обязанность учителя, — спокойно произнес он, а потом обернулся на пороге и добавил: — Завтра утром я начну тебя тренировать. Постарайся сегодня выспаться, Ильва.

Я ходила по комнате, замирала напротив камина, смотрела на пламя, "доедающее" остатки стола, и снова ходила. Йен сказал мне выспаться? Прекрасно! И как, интересно, я должна это сделать после его прохладного: "Мне пора", и истинно-учительского: "Не засиживайтесь допоздна, ребята, завтра в семь жду обоих в малом зале"? И ведь даже не зашел ко мне в комнату больше, ледышка рыжая! Просто встал, отнес на кухню посуду и оставил нас с Эйдаром доедать ужин, отчалив в свою "берлогу". Насовсем! А я в присутствии других нордов банально постеснялась пойти за ним следом, чтобы спросить… хотя что спрашивать-то? Устал, пошел спать — все ясно, логично и… до жути неправильно. Потому и не уснуть мне никак уже несколько часов, и на душе тревожно, и чувствую я себя виноватой и… просто не знаю, что со всем этим делать.

Тронув кочергой горящие угли, я перешла от созерцания огня к разглядыванию фирского зеркала и своей мрачной физиономии в нем. Стекло было гладким и прохладным, несмотря на то, что в комнате, благодаря камину, становилось все жарче. Серебристая рама подкупала своей простотой, и я невольно подумала, что в моем новом интерьере такой дизайн будет смотреться идеально. Может быть, фирсы способны не только внедрять в жизнь чужого народа новаторские идеи, но еще и предвидеть будущее?

Сделали вот подарок мне на новоселье. И даже название приписали… "Нифилин"! Такое неизвестное слово, но… со странно знакомым оттенком. Стоит поменять последнюю букву — и получится "нефилим", которым в земной мифологии именовали детей ангелов и человеческих женщин. А если исправить первую "и" на "е", то будет разновидность горной породы. Похоже, созвучно, но… все равно не то. И понять, что значит "Нифелин-27" без разговора с неуловимым фирсом, мне, похоже, не суждено. А хотелось бы. Хотя… может все банально и это просто марка стекла, выпускаемого в местной мастерской.

Я снова уставилась на свое отражение. Невысокая, бледная, с растрепанными волосами и в простом домашнем платье — пугало огородное, если вспомнить идеальный образ Агиры! А ведь раньше я казалась себе симпатичной лэфой. Вот уж правду говорят: все познается в сравнении. На фоне встреченных мною серокожих девушек, я была вполне хорошенькой, а на фоне бывшей аманты Йена — "гадкий утенок" с коротким хвостиком на затылке. На мгновение зажмурившись, снова открыла глаза и посмотрела на себя. Почему-то вспомнилось, как мы стояли здесь с Йеном, как он обнимал меня за плечи и склонялся для поцелуя, а я…

Боже всемогущий! Что этот "понимающий", интересно, подумал, увидев мою кривую мину? Явно же не то, что у меня живот, к примеру, заболел или воспоминание об Агире в голове, как гвоздь, засело! Наверняка ведь принял негативную реакцию на свой счет. И снова отгородился от зарождающихся чувств стеной покровительственного отношения учителя к ученице. Но мне-то надо совсем другое!

Тихо застонав от собственного бессилия, я прислонилась лбом к холодноми стеклу и прошептала:

— Как же все исправить-то теперь?

А по зеркалу, словно по водной глади, разошлись призрачные круги. Резко отшатнувшись, я схватила с пола свечу и поднесла ее к фирскому "подарку", чтобы лучше разглядеть его гладкую поверхность. Никакой ряби там не было и в помине. Поизучав минуты две странный предмет, я решила, что это либо глюк, либо знак, либо повод, чтобы позвать Йен-ри ночевать в мою комнату, сославшись на то, что одной в компании таинственного зеркала мне оставаться страшно.

Зачем-то метнувшись к шкафу, я вытащила оттуда весь свой гардероб и, кинув охапку вещей на кровать, принялась их торопливо перебирать. Несколько нарядов сразу отложила для запланированной на завтра стирки, а из остального выудила простое сизое платье из тонкой ткани. Повертела его в руках, поняла, что буду выглядеть в нем уже не гадким утенком, а серой мышью, и бросила обратно в кучу неношеных шмоток.

Да и вообще идея с переодеванием стала казаться мне какой-то нелепой, как, впрочем, и идея с поздним визитом к Йену. Что я за ним все бегаю, да бегаю? Прямо как его бывшая пассия после очередной провинности. Хватит! Не пойду никуда. Лучше буду сидеть одна в комнате и грузиться дальше, авось под это дело и усну.

К тому же шастать ночью по Стортхэму в гордом одиночестве не так и безопасно. Покровительство "медведя" — это, конечно, хорошо. Но где гарантия, что по закону подлости я не столкнусь в коридоре с озабоченным Керр-саем, и что его при этом будет волновать чье-то там покровительство. Понимая, что придется мучиться от собственных раздумий до утра, я с тяжелым вздохом прикрыла глаза и повалилась спиной на постель.

— Черное надевай, — посоветовал знакомый голос и я, вздрогнув от неожиданности, резко распахнула ресницы. — Вон то полупрозрачное с белым кружевом, — пояснил невидимый гость. — Уверен, что Йен не останется равнодушным.

— Лаа-а-а-аш, — протянула, счастливо улыбаясь. — Как же я рада, что ты пришел!

— Радуйся потиш-ш-ше, — прошипело "солнышко", — а то мало ли кто там по коридорам бродит. Стены в Стортхэме, конечно, толстые, да и двери хорошие, но вот щели под ними напрягают.