Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя

Ближе к горам местность снова оживала: блестели пруды, окруженные камышом, бежали узкие горные речушки, попадались густые рощи.

– Утка-то, не так далеко отлетела, – сказал Роман, указывая на маленькое озеро, где плескалось не меньше сотни крякв. – Хорошие места, а людей не видно.

– Потому и хорошие, – засмеялся Хедрик, затем добавил серьезно: – Предгорье, горы и загорье – все овеяно туманно-мрачными мифами. Люди либо попросту боятся, либо здесь и правда обитает лихо.

– Не поминай лихо к ночи, – угрюмо произнес Роман пословицу и показал на небо.

Глаза Хедрика расширились. На них летела стая огромных красно-белых неведомых птиц. Каждая была не меньше теленка, а в пасть можно было засунуть руку по локоть. Воин нахмурился и приготовил лук. Роман вытащил кинжал и нож. Два десятка птиц приземлились шагах в тридцати от всадников. Спутники с недоумением переглянулись. Хедрик направил наконечник стрелы в землю. Из стаи вышла огромная птаха, видимо, вожак.

– Уберите свои железки, – небрежно сказал он. – Хотя, если вам так удобней, оставляйте.

– Здравствуйте, – нашелся первым Хедрик.

– Пропуск есть? – в лоб спросила огромная птица.

Роман и Хедрик снова переглянулись. К Чету они привыкли, но сейчас с ними говорил явно не человек, заколдованный в птицу.

– Смотря что вы считаете пропуском, – осторожно сказал Роман.

– Значит, нету, – сделал вывод вожак. – Вы зашли далеко на нашу территорию, потому пропуск вам понадобится в любую сторону. Выхода у вас нет – зарабатывайте.

Хедрик закатил глаза, Роман шумно сглотнул и спросил:

– Что нужно?

– Отгадывайте загадку.

Факелов опешил. Еще раз взглянул на красно-белую птицу с огромным острым клювом – со сфинксом никаких сходств.

– Слушаем, – разведя руками, сказал он.

– На вкус сладкое, на ощупь липкое, в воде растворяется, во тьме светится. Что это такое?

Роман и Хедрик задумались. В голову шла одна ерунда.

– Мы ждем, – нетерпеливо щелкнув клювом, сказал вожак.

– Ответь хоть что-нибудь, – шепнул на ухо Чет. – Что угодно.

– Фосфорный шоколад, – брякнул Роман.

– Точно? – в один голос спросила вся стая. От предвкушения птицы подались вперед.

– Точно, – сказал Роман.

– Отлично, – сказал вожак, выдернул из себя перо и, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к всадникам. Затем протянул Роману в клюве перо и произнес: – Вот ваш пропуск.

Птицы взмыли в воздух и через минуту в небе от них остались только темные точки.

– Что это было? – обескуражено спросил Факелов.

Хедрик развел руками.

– Они обычно задают загадки, на которые сами не знают ответы, – довольный своей помощью, сказал ворон. – Мы с Аретом тоже их встречали.

– Дурные какие-то, – хмыкнул Роман.

– Каждому свое, – проговорил Хедрик и хлопнул коня по крупу.

Роман повертел в руках перо, в котором красные ворсинки чередовались с белыми с убийственной точностью. Спрятал его в рюкзак, легонько хлестнул коня поводьями и тот с места пошел рысью за серым в яблоках собратом.

Коричнево-зеленые горы, венчавшиеся белыми шапками, давили на сознание, смотрели сверху вниз, словно пытаясь вновь и вновь доказать человеку его ничтожность. Роман, отвлеченный от них беспокойным днем, снова приуныл.

Начало темнеть. Солнце, мигнувшее на прощанье красноватым краешком, давно нырнуло за горы, оставив мир на попечении бледной сестры. Друзья расположились на берегу озерца, подпитываемого двумя быстрыми речками. Вокруг раскинулась просторная березовая роща.

– Освежуй пару крякв, – сказал Хедрик, показывая на полдесятка подстреленных уток.

Роман кивнул, привязал коней и взялся за нож. Воин подхватил секиру и пошел избавлять рощу от сухостоя. Тишину наполнил монотонный звук ударов топора. Озерная свежесть перемешивалась с запахом конского пота и птичьей крови. Факелов, поморщившись, отбросил потроха подальше. Слабый ветерок услужливо прогнал плохие запахи прочь.

Хедрик натаскал целый курган дров и снова пошел к деревьям.

– Мы тут на зиму остаемся? – удивленно спросил Роман.

Воин усмехнулся.

– Хочу закоптить остальных птичек.

– Может просто зажарить? А то еще отравимся потом.

– На Чете проверим, – бросил Хедрик и ушел дальше будить всю живность в округе.

Роман начинил двух уток картошкой, обмазал их толстым слоем приозерной глины и положил в костер. «Раньше проблема была яичницу на сковородке пожарить, а сейчас…», – пронеслась самодовольная мысль. Сгорели торчащие из глиняных эллипсов перья – запахло паленым. Вернулся взмокший Хедрик, бросил топор с дровами и пошел умываться к озеру.

Примерно через час Роман выкатил из костра уток в твердой обожженной глине. Осторожно ударил кинжалом вдоль эллипса, и он развалился на две половинки. В одном лежала румяная тушка птицы, в другой прилипшие к глине перья. Факелов вытащил парящую утку из второй скорлупки глиняного яйца и переложил на вымытые и расстеленные листья лопуха. Орудуя кинжалом и ножом, то же самое он сделал с кряквой Хедрика.

Спутники поели, Роман отсел подальше от костра и стал наблюдать за воином. Больше часа Хедрик промучился с конструкцией, на которой висели утки так, чтобы дым полностью попадал на них.

– Как бы шашлык не получился, – наблюдая за другом, сказал Факелов.

Хедрик яростно зашипел, когда одна из уток плюхнулась в костер, поднимая облако пепла.

– Намучаешься ты с ними.

– Да что ж ты под руку болтаешь, – возмутился воин, вновь подвешивая злосчастную крякву. – Взял бы сам и сделал.

– Я лучше кинжалом помашу полчасика и спать. А ты разбуди, когда моя очередь дежурить.

– Чет разбудит, – буркнул Хедрик.

Роман кивнул и ушел фехтовать с ни в чем неповинной березкой.

Чем выше в горы поднимались спутники, тем плотнее к земле прижималась растительность. Коней давно пришлось отпустить и теперь, при бесконечном подъеме вверх по узкой тропинке, кольчуга злорадно гнула к земле.

– Правильно идем? – в который раз спросил Факелов у Чета.

– Мы с Аретом шли так. Сейчас будет перевал, а за ним большое плато с озером. Арет там козла подстрелил.

Тропа частенько упиралась в почти отвесные скалистые стены. Друзья карабкались по ним, обламывая ногти и рискуя сорваться, чтобы продолжить путь по ждущей их наверху тропке. Роман старался не смотреть вниз. Хоть преграды и были обычно не выше десятка метров, при взгляде вниз начинало мутить. Осознание того, что одно неверное движение и ты в лучшем случае труп, а в худшем калека, радости тоже не прибавляло.

– Как можно было забыть об альпинистском снаряжении? – риторически спросил Роман.

– Каком снаряжении? – не понял Хедрик.