Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя

– Ужасно все получилось, – наконец сказал он. Вместе с осознанием ситуации росла апатия. – Вы двое первые, кто меня хоть как-то понимал.

– Погоди хоронить. Моя просьба спасет и тебя. Слушай, а то мне недолго осталось, – не переставая хрипеть и сипеть, сказал Чет.

Роман насторожился и уселся рядом с вороном. Черные глаза птицы подернулись пленкой.

– Только не пугайся. Это очень древняя магия перерождения. Тебе нужно съесть мое сердце, сырым.

– Что?! Зачем тебе это?

– Надрежь грудь, но не повреди сердце. Вырви и сразу съешь его, – давал жуткие инструкции Чет. – Ты сможешь превращаться в ворона. А я смогу вселиться в чье-нибудь тело.

Факелов переваривал услышанное. Затем сказал, с нотками недоумения:

– Прямо сейчас? Распотрошить тебя?

Роман истерично хихикнул.

– Убить первого в жизни друга, – пробормотал он. – А жевать сердце можно?

– Нужно. Я прошу, – проигнорировав смятение Факелова, сказал Чет. – Только так мы спасемся.

Расчетливость и хладнокровие постепенно брали вверх в душе Романа. «Превращусь в ворона и упорхну из этой ямы, – подумал он. – Тем более мешок остался наверху».

– Заклятие составлено так умышленно, чтобы выгода была обоим, – все тише продолжал уговаривать Чет. – Ну, а если бы меня сожрал дикий зверь, так он бы и не узнал никогда, что может стать птицей.

– Я исполню твою просьбу, – твердо произнес Роман, доставая нож.

– Настоящий друг, – с облегчением сказал ворон. – Прекрати мои мученья.

Рука дрожала, дыхание сбилось. «Передо мною обычная птица, которую надо добить», – уговаривал себя Факелов. Он сделал глубокий вдох, мысленно досчитал до трех и полоснул ворона по грудке. Раздался приглушенный птичий вскрик. Роман отбросил нож и запустил руку во внутренности Чета. Нащупал делающее последние удары крохотное сердце и выдернул его. Кровь заливала черные перья, распотрошенный ворон испустил дух.

На миг медальон под рубашкой раскалился и вновь стал холодным.

Роман, не глядя на руку, положил еще теплое сердечко в рот. Факелов зажмурился, быстро и глубоко задышал, подавляя приступ рвоты – сырое мясо вызывало отторжение. Сердце оказалось упругим и жилистым – Роман едва смог его разжевать. Проглотив мясо, Роман наткнулся взглядом на истерзанную тушку друга. Сдерживая очередную волну тошноты, Факелов лег на спину. Нового он ничего не почувствовал, только живот бурчал, недовольный экзотическим угощением.

Роман достал медальон. «Десятое испытание выполнено», – отрешенно подумал он, разглядывая внизу янтарного ока предпоследнюю справа ресничку, горевшую багрово-красным цветом. «Шестая заповедь Бога – не убий, – вспомнил Факелов. – Да-а, лучшего кандидата для выполнения испытания не найдешь».

«И как, кстати, превращаться в ворона? – запоздало подумал Роман. – Спросить-то теперь не у кого». Раздался тихий стон. Факелов поднялся и пошел к Хедрику. Грудь воина равномерно подымалась и опускалась, словно у спящего, веки беспрерывно трепетали. Роман вытащил из петли за спиной топор, снял пустой колчан и лук. Продев руки Хедрика через лямки, аккуратно стянул с него мешок.

Роман, кряхтя и отдуваясь, подкатил к воину большой валун и накрыл его курткой. Затем усадил Хедрика, уперев спиной в камень. Воин переживал все манипуляции стоически, лишь иногда коротко вскрикивал. Роман влил в Хедрика пару глотков, умылся сам – царапины обожгло болью. Затем промыл ранку на правой кисти и скупо перевязал лоскутком, отрезанным от рубашки.

Хедрик открыл затуманенные глаза. Взгляд медленно становился осмысленным. Через несколько минут воин медленно сжал и разжал кулаки.

– Видел бы ты сейчас себя, – просипел Хедрик. – Черт-кровопивец из преисподней.

– Рад, что ты жив, – улыбнулся Роман.

– Это ненадолго, – с тоской проговорил воин.

Факелов нахмурился.

– Почему?

– Еда и вода кончатся.

Роман продолжал недоуменно смотреть на друга. Хедрик вздохнул и, закусив губу, стал ощупывать ноги. Что-то хрустнуло, синие глаза наполнились влагой.

– У меня уже было подобное, – с трудом произнес воин. – Только теперь еще хуже – обе ноги сломаны. Хорошо хоть руки и позвоночник целы. Хотя…

Роман закрыл глаза и тяжело вздохнул. Прыжки через расщелины, которые были несколько часов назад, казались событиями из другой беззаботной жизни. Он привык, что основные походные тяготы, заботы и решения берет на себя Хедрик. А воин нисколько этим не тяготился. Одного друга Роман уже потерял, а сейчас, в одночасье, терял второго. Да и его жизнь, в этой скалистой тюрьме, пока что была под большим вопросом.

– Что «хотя»? – переспросил Факелов, чтобы нарушить неловкую тишину.

– Лучше б я умер сразу. Теперь и тебе хлопоты и мне страдания.

– Может, что-нибудь еще придумаем. Еды не так уж и мало. Только белых тварей в обрыв полтонны упало. Пока съешь…

– Сырыми?

– Там стоят деревца, – сказал Роман, махнув за спину Хедрику. – А где растения, там, наверное, и ручеек есть.

– Что с вороной?

– Изранили его чайки. Умер Чет.

– Преданный он был, хоть и казался эгоистом, – сказал Хедрик. – Похорони ты его по-человечески.

– А ты благородства не теряешь, – усмехнулся Роман. – Сейчас этим и займусь.

Под пекущим полуденным солнцем Факелов обошел горную впадину. Нашел небольшую ямку и натаскал к ней мелких камней. Затем вернулся за изрезанным и изломанным телом друга. Аккуратно опустив ворона на дно природной могилки, Роман начал ее засыпать. Когда тело скрылось под толстым слоем камней, Факелов водрузил сверху большой валун.

«– Слава всем богам! Я и забыл, что меня нужно еще и похоронить», – раздался в голове голос Чета.

Роман огляделся вокруг себя. «С ума схожу от стрессов», – подумал Роман.

«– Я твои мысли слышать не могу, потому, чтобы говорить со мной, представляй меня и мысленно говори слова», – продолжал Чет.

«– Где ты есть?» – представляя ворона, подумал Факелов.

«– В тебе, – сказал Чет и засмеялся каркающим смехом. – Интересно побыть человеком. Но ты у нас за главного, это понятно».

Роман уселся на валун, венчавший могилу пернатого друга, и мысленно спросил:

«– А в ворона я смогу превращаться?»

«– Вестимо. В любой момент. Нужно только хорошенько сконцентрироваться на этой мысли».

«– Зачем ты вселился в меня?»

«– Больше не в кого».

«– Ты меня обманул».

«– Я просто не все сказал. Иначе ты не согласился бы, и мы бы оба погибли».

«Теперь у меня осознаваемая мною шизофрения», – еще не придя в себя от случившегося, подумал Роман. Затем спросил у ворона:

«– Больше ты ничего не утаил?»

«– Ничего».

«– А я сказал Хедрику, что ты крылья схлопнул. И он попросил тебя похоронить. Сколько проблем из-за его принципов».