Павел Данилов - Срединные силы. Черное пламя

«– Как же хочется обратиться в человека, сделать запас еды и спокойно идти. Нет же, надо каждый раз охотиться, что-то выискивать», – с раздражением проговорил Факелов.

«– Ну, человеком ты недалеко ушел бы. Висел бы сейчас башкой вниз на городских воротах».

Роман летел на юго-восток. Миновав приозерный город, он добрался до леса около реки. Солнце дарило миру последние лучи. Не погружаясь в дебри, Факелов полетел среди деревьев.

Послышался жалобный, но многоголосый и настойчивый писк. Роман закружил над деревом. Под ним, на толстом суку, было сооружено гнездо из мелких веток, скрепленных глиной. В нем продолжали пищать четыре серых от сумерек птенца. Факелов угадал детенышей дрозда.

«– Мне даже немного их жаль», – сказал Чет.

«– Природа вообще жестокая штука, – вздохнул Роман. – Про естественный отбор слышал?»

С этими словами Роман опустился в гнездо и четырьмя точными ударами клюва в макушку навсегда утихомирил пищащих птенцов.

«– Скорее всего, их мать погибла, – оправдываясь непонятно перед кем, сказал Факелов, – поздно, а ее нет».

Роман решил переночевать в гнезде. Через четверть часа от птенцов остались ворох перьев и горстка костей. Так и не дождавшись разъяренных родителей, Факелов почистил гнездо. Роман укрылся крылом и вскоре уснул. Всю ночь ему снилось, как сотня маленьких дроздов разрывает его на части.

Роман летел слева от тянувшейся вдоль реки полосы леса. Когда он видел над собой любую птицу крупнее голубя, то опускался ближе к земле. А когда к нему устремились два ястреба-тетеревятника, то пришлось превратиться в человека. Камнем он в них не попал, но от охоты на воронов отвадил, наверное, до конца жизни.

«– Человек сам по себе слабое существо, – проговорил Чет, когда нагой Факелов присел на пыльный валун. – Чтобы защититься или добыть еду нужны камни, палки, железки, чтобы не замерзнуть – одежда, чтобы жить – дом».

«– А животные лишены развития, – парировал Роман. – Что дал Творец, тем и живут: когтями, клювом и перьями. И будь ты хоть в сто раз умнее этих двух ястребов, ты их все равно никогда не победишь».

«– Твоя правда, – вздохнул Чет. – Но одного я никогда не понимал. Как можно так любить убивать и унижать себе подобных?»

«– Все просто. От этого чувствуешь себя сильнее и значимее».

«– А когда сто тысяч человек врубается в другую сотню и выживает от силы один из десяти?»

«– Да дураки люди, ты это хотел услышать? – усмехнулся Роман. – Всегда было проще решать разногласия мечом, нежели словом. А поскольку идиотов неизменно больше умных, то глупые войны возвели в ранг самых благородных мужских дел. Да и чужое золото словом не заберешь. А денег хочется, работать же – нет».

«– Но ты все изменишь», – иронично сказал Чет.

«– Да, – согласился Роман, игнорируя скепсис ворона, – времени у меня хватит».

«– А если не пройдешь одиннадцатое испытание? – спросил Чет. – Что будешь делать?»

«– Оно зависит от выполнения предыдущих десяти, а их я прохожу хорошо».

«– Ну а все-таки?»

«– Пройду десять испытаний заново».

«– Сумасшедший», – выдохнул Чет.

Роман кивнул и начал превращаться в ворона. Мир вновь преобразился. Каждый запах чувствовался отдельно, а не смесью, как у человека. Лишь слегка повернув голову, можно было разглядеть все, что творится за спиной. Ветер из монотонного гула превращался в своеобразную природную музыку, а по крику птицы становилось ясно, где она находится.

Стоило Роману оторваться от земли, как из леса выпорхнул другой ворон и начал грозно каркать. Факелов дружелюбно каркнул в ответ, и пернатый собрат вернулся к деревьям.

«– Территорию защищает?» – спросил Роман.

«– Наверное, – сказал Чет. – Я среди обычных воронов не жил».

«– А как же самочки?» – не удержался от вопроса Факелов.

«– Никак», – буркнул ворон и надолго замолчал.

Полноводная река тянулась с севера на юг. По течению и против него медленно шли товарные корабли. Попадались дрейфующие рыбацкие лодки. На другом берегу пару раз виднелись одинокие, сложенные из огромных камней башни. Хотелось взглянуть на колдунов, но Роман решил не рисковать из-за праздного любопытства. У него еще будет время все рассмотреть.

Питался Роман грызунами и ящерицами, мелкими птицами и их птенцами. Изредка, под неодобрительное бурчание Чета, клевал ягоды.

По-прежнему сторонясь крупных птиц, Факелов увидел город Вавила в середине восьмого дня пути. На другой стороне реки, где летел Роман, расположилась деревенька в пару десятков домов. Покосившиеся серые дома словно для того и стояли, чтобы каждый мог сравнить процветающий город князя и убогую жизнь вне владений Вавила.

Факелов хотел полететь на запад, но перед этим решил залететь в деревню.

«– Зачем тебе туда?»

«– Людей повидать», – усмехнулся Роман.

«– В человеческом обличии лучше не мелькай. Сюда гонцы еще не добрались, но когда твое описание или даже портрет украсит каждую новостную доску, то тебя точно кто-нибудь вспомнит. Голый черноволосый парень – довольно запоминающаяся штука».

«– Не переживай, – ответил Факелов, – я и сам не хочу рисковать».

Роман пролетел над деревней. На лавке, возле небольшого домика, сидели две немощные старушки. Остальной люд ушел на работу: одни ловить рыбу, другие собирать с полей урожай. Факелов высмотрел то, что искал. Между двумя домами была натянута бельевая веревка, увешенная одеждой. Роман примерился к большой черной тряпке, спикировал и, ухватив ее когтями, взмыл вверх. Еще не высохшая ткань тянула вниз, но Факелов лупил крыльями изо всех сил.

Что-то заверещали бабки, но Роман уже отлетел от деревни. Люди, работавшие в поле, вскидывали головы и грозили кулаком. Некоторые кричали про нечисть, кто-то бросал комьями земли.

«– И что это?» – спросил Чет.

«– Думаю, траурная скатерть».

«– Это я без тебя понял. Зачем?»

Наконец Факелов добрался до безлюдного места и опустился на ковер желтовато-зеленой травы.

«– Четвертое испытание? Не укради?» – не унимался ворон.

Превратившись в человека, Роман приложил скатерть к себе и ответил:

«– Одежда это моя».

Чет захихикал. Роман надорвал ткань и резко дернул. Большая часть скатерти оказалась на земле, а оторванный кусок Факелов повязал вокруг бедер. Влажная черная ткань прилипла к телу.

«– Пойдет, – сказал он. Затем снял повязку и скатал в трубочку. – Не голым же мне в поселение приходить?»

Вернувшись в птичью ипостась, Роман взял новоприобретенную одежду в когти и полетел на запад.

Чем сильнее Факелов отдалялся от города Вавила, тем холоднее становилось. Трава стояла пожухлая, а ночью накатывал легкий морозец. Растения цеплялись за жизнь, отогреваясь на полуденном солнце, но похоже это было на агонию умирающего.