Дем Михайлов - Кровавая весна

- На меня кинешься? – спокойно улыбнулся я и качнул головой. – Нет, не думаю и не верю. Зато верю, что, в случае чего, тебе может взбрести в голову глупая мысль прикрыть отца Флатиса собственным телом от стрелы или топора. Ты сильно привязался к нашему священнику, Стефий, всей душой к нему прикипел. Больше всех ждал, когда он вернется.

- Он мне вторым отцом стал, – буравя взглядом камень стены, выдавил послушник. – Господин… не убивайте отца Флатиса!

- И не собираюсь. До тех пор, пока он не захочет убить меня.

- Я долго думал, господин, – Стефий впервые взглянул на меня прямо. – Дни напролет думал. О том, что с вами приключилось. И понял, что это не проклятье, не наказание, господин. Это испытание Создателя Милостивого, ниспосланное вам! Надо лишь держаться! Не допустить темноты в душу! Я и остальным так же говорю!

- Спасибо за доброе слово, – грустно усмехнулся я, покосившись на витающее у моих плеч «испытание». - Ты стал настоящим священником. Утешаешь мятущиеся души, успокаиваешь страждущих. Видать, я угадал, когда решил отправить тебя в послушники. Стой рядом, Стефий. И дай мне подумать.

Взъерошенный парень обхватил плечи скрещенными руками и замолк, неотрывно глядя на вершину скалы, куда медленно поднимался подъемник. Я же повернулся совсем в другую сторону, смотря туда, где находился лагерь противника. Надо подумать, как устроить им жаркое приветствие, но при этом не обжечь собственные руки.

Час с чем-то пролетел незаметно, и вскоре наверху заскрипел подъемник, опуская к поселению первых прибывших. О том, что они сумели добраться до Подковы, я уже знал, благодаря донесениям, передаваемым по цепочке. Платформа глухо ударилась о камень стены, к ней кинулись мои люди, хватая дрожащих детей и помогая встать обессилившим женщинам. Тихий сдавленный кашель, многие не в силах унять сотрясающую их дрожь, на изнуренных лицах печать обреченности и безразличия. Люди на пределе. Еще бы пару дней там, снаружи, и они бы окончательно сломались, предпочтя смерть страданиям. Прибывшие были настолько вымотаны, что прошли мимо, так и не обратив внимания на мою страшную фигуру. Отца Флатиса с ними не было. Зато ко мне подскочил спустившийся вместе с ними Литас, шикнул на Стефия, заставив его отойти на несколько шагов, и горячо заговорил, от спешки глотая окончания слов:

- Господин! Все прибыли, с ними и священник наш, отец Флатис. В беспамятстве он, то приходит в себя, то обратно горячка его одолевает. На волокуше притащили старика. Сильно болен. Но это дело поправимое, вот только жерди волокуши, там, где их касались руки отца Флатиса… жерди обуглены, господин! Почти пережжены! Я пока детишек на платформу усаживал, тихонько поспрошал их. Все, как один, твердят, что отец Флатис спасал их многажды, испепеляя врагов в волшебном огне и топя их в огненном озере, вырвавшемся из-под земли по его приказу! Господин, это магия! Боевая магия! Я-то уж насмотрелся по молодости, особенно когда у Стены служили, и видел, как огненные маги выжигают землю! Он огненный маг!

- Отец Флатис - боевой огненный маг, – повторил я, сразу вспомнив наши давние-давние разговоры, где священник упоминал о своем запечатанном магическом даре. Я не забыл ни единого слова. Старый священник не скрывал тот факт, что у него когда-то было огненное дарование, но именно что «было».

Это что же, наврала святая душа с три короба?

- Что делать будем, господин? – не унимался глава охотников.

- Ничего, – коротко ответил я. – Несите отца Флатиса в тепло. Шевелитесь.

- Но… господин!

- Шевелитесь! – рявкнул я. – И Рикару передай – пусть даже не думает сотворить чего! Живо, Литас! Пока мы с тобой тут лясы точим, Рикар, может, больному старику горло сейчас режет! Бегом!

- Да, господин! Но огненный маг… это страшно, господин! Понимаете?

- Бегом! – отчетливо повторил я, и Литас сорвался на бег, стремясь успеть на опустевшую и уже готовую подняться платформу подъемника.

Я прекрасно понял, что именно он хотел мне сказать.

Фанатичный отец Флатис оказался боевым магом. Повелителем огненной стихии, к которой солидным довеском служила сила Создателя. Смертельное сочетание. Для меня. Случись между нами схватка не на жизнь, а на смерть, мои шансы выжить ничтожны. И тут дело даже не в моей непереносимости жара. Я и почувствовать не успею ожог, ибо меня испепелит в пару секунд. А затем по моему обугленному телу ударит сила священников. Или наоборот.

Но вместе с появившимся холодком обреченности, в моей груди так же разгорелась и теплая искра надежды.

У нас появился боевой маг! И я отчетливо понимал, насколько резко повысились шансы на выживание пусть не у меня, но у моего поселения. Если все действительно так, если отец Флатис не самом деле огненный маг, то, как только мы поставим его на ноги, излечим от болезни и дадим немного отдохнуть… пусть тогда шурды идут на приступ! Пусть посылают своих тварей на штурм!

Но почему священник скрывал свой дар все это время? Или же он и правда был запечатан и вернулся во время путешествия святого отца? Не знаю. Если удастся с ним поговорить и при этом не умереть самому или не убить святого старца, я попытаюсь выяснить. Позже. Сначала самое главное – мои мысли неотрывно вращались вокруг разбитого неподалеку лагеря противника.

Приглушенный вскрик донесся от подъемника, доставившего следующих беглецов. И на этот раз там было несколько мужчин. Одного я узнал сразу. Седой старик с полуприкрытыми синими глазами держался за плечи поддерживающих его людей и не сводил взора с меня. Ну, здравствуй, святой отец Флатис. Давно не виделись.

Вслух я не произнес ни слова, бесстрастно рассматривая остальных. Те, кто поддерживал священника, были мне не знакомы: один - ничем не примечательный мужчина средних лет, другой - совсем молодой, но его волосы абсолютно седы, странно выглядят по сравнению со столь юным лицом. Именно он и вскрикнул, увидев стоящего на их пути мрачного воина, никак не могущего быть живым человеком. Он увидел меня и дернулся вперед, прикрывая отца Флатиса своим телом.

- Проходите вперед! – рявкнул явно не случайно спустившийся вместе с ними Рикар. Его никто не услышал, хотя обычно, когда здоровяк открывает рот и отдает приказ, мало кому удается его проигнорировать.

Атмосфера накалилась до предела. Мы стояли друг против друга, не замечая больше никого.

Я и отец Флатис.

Жаркий огонь и ледяной холод.

Свет и Тьма встретились на узкой стене лицом к лицу.

Мы молчали недолго, не больше пары минут, но каждая из них тянулась очень долго. Сейчас решалось многое. Болезненный взор пронзительно синих глаз скользил по моей фигуре, пристально изучая ее, всматриваясь в мое почти оттаявшее лицо, не боясь заглянуть в мои горящие глаза. Но странно – я не видел на лице отца Флатиса удивления. Не видел оторопи. Не замечал шока. Он был слишком спокоен, и это спокойствие никак нельзя было списать на силу его характера или же на безразличие к окружающему миру из-за подкосившей его болезни.