Андрэ Нортон - Колдовской мир - 3: Полет мести

— Ну, может, женщины долин другого мнения. Мне кажется, жители долин тоже не хотят исчезнуть, допустить, чтобы их земли попали в руки чужаков. Но у них не хватает мужчин, однако я не заметил, чтобы они стремились привлечь их из других мест. Кажется, здешние женщины не хотят возвращения к прежней жизни, когда их считали непригодными для многих занятий. Наш образ жизни дает им альтернативу, и кое-кто из них может найти его привлекательным.

Капитан прижал пальцы к глазам.

— Мы говорим о будущих проблемах, не решив еще настоящих.

Варнел улыбнулся.

— Ты никогда не терял способности разглядеть единственное облачко на голубом небе, Горный Сокол. Позволь мне позаботиться о настоящем. Мне предстоит принять решение, и будь уверен, что я приму его незамедлительно. — Он вздохнул. — Вероятно, мне нужно начать со свидания с правительницей долины.

Тарлах удивленно посмотрел на него, и командующий поднял брови.

— Ты ведь не думал, что я одобрю твой договор, не выслушав вторую заинтересованную сторону?

— Конечно, нет. Просто мне кажется странной такая мысль.

— Если мы согласимся, такие встречи станут неизбежными, — сказал главнокомандующий без энтузиазма.

— И так как этого не избежать, лучше начать сразу же.

Варнел посмотрел на дверь.

— Я пойду в отведенную мне комнату. Пошли часовых или кого-нибудь из местных за ней.

— Конечно, командующий.

— Я знаю, у тебя много дел в твоем отряде, но задержись еще ненадолго. Очень скоро ты мне снова понадобишься.

— Я буду ждать твоего вызова, милорд.

Вздохнув про себя, Варнел повернулся к двери, услышав стук, но удивился, увидев перед собой не правительницу Морской Крепости, а Руфона.

— Леди долины готова немедленно принять тебя, лорд, — доложил Руфон.

Фальконер остолбенел, потом кивнул, принимая поправку. Правительница долины дает аудиенцию. Она не должна являться по приказу кого бы то ни было в своей крепости.

Он взял плащ, который повесил на ближайший стул, и набросил на плечи, потом прошел за Руфоном в небольшое помещение для совещаний, ту самую комнату, в которой предводители долины и офицеры несколько недель назад обсуждали грозящую опасность. Здесь его ждала женщина, и поскольку это необходимо, Варнел принялся разглядывать ее.

На ней была не обычная одежда высокородной леди из долины, а брюки и куртка воина, хотя оружия и доспехов на ней не было. Командующий сразу понял, что она сделала это специально, учитывая привычки своего гостя, чтобы как можно меньше подчеркивать свой пол.

Хотя она устала не меньше Тарлаха и очень встревожена, она прекрасна, по стандартам всех народов, какие известны командующему. Более чем прекрасна. В этом изящном лице видны сила и ум, а также гордость, которая всегда сопровождает с трудом завоеванное право.

В этом лице чувствовалось и сильное напряжение. Женщина понимала важность этой встречи для предложенного ею плана, к тому же исход встречи важен и для нее лично.

С ней была маленькая кошка с шерстью черепаховой окраски и сокол, самка. Птица приветствовала Варнела и его Славу Неба, когда они вошли в комнату.

Уна из Морской Крепости, в свою очередь, тоже внимательно разглядывала командующего. Как и описал его в своем кратком докладе Руфон, Варнел высок и строен. Волосы у него, вероятно, темные, судя по ресницам, а глаза серебряные. Черты лица, видные из-под шлема, правильные и типичные для всех фальконеров. Ведет он себя как человек, привыкшей и к власти, и к ответственности, которую налагает высокое положение в тревожные времена.

Уна знала, что он только что разговаривал с Тарлахом, и почувствовала облегчение. В нем не видно откровенного раздражения.

Но недавно приобретенное чувство уверенности тут же покинуло ее. Отсутствие внешних эмоций ни о чем не свидетельствует. Такой человек должен уметь контролировать свое поведение и свои чувства.

Ей пришлось бороться с собственным волнением, страхом. Этот человек может стать опорой надежды ее лорда или мечом, который разрубит мечту, а может, и самого мечтателя. И ей остается только молиться, чтобы она могла убедительно представить свое предложение и — в худшем случае — ничем не навредить Тарлаху.

Правительница долины традиционно приветствовала и Варнела, и его птицу. Это удивило командующего, потому что чужаки редко проявляли уважение к крылатым, но он тут же ответил, как требовал обычай.

Уна не пыталась коснуться его, но придвинулась чуть ближе.

— Никакие слова не могут выразить нашу благодарность, главнокомандующий. Ты вернул жизнь Морской Крепости и всем, кто укрылся в этой долине.

Он заметил, что голос у нее мягкий, и удивительное спокойствие окутывает ее, словно невидимым плащом.

— Мы сражались и за себя, леди, и за весь наш мир. В этом случае мы помогали с радостью.

Варнел решил сразу же перейти к самому важному для них обоих вопросу.

— Кажется, моему народу, в свою очередь, есть за что благодарить тебя — за твою добрую волю, если не за все остальное.

— Значит, ты говорил с Горным Соколом? — спокойно спросила она, хотя уже знала об этом. Этот человек уже отчасти принял решение. Иначе не захотел бы увидеться с ней.

— Да. — Он сел на стул, на который она указала своей маленькой, в шрамах, рукой. — Я слышал его версию. Теперь хочу выслушать твою. С самого начала.

Женщина внутренне подготовилась и начала свой рассказ. Он занял немало времени, потому что Уна понимала: нужны все подробности, и ничего не скрывала, кроме своей любви к человеку, которого она назвала Горным Соколом, и его любви к ней.

Главнокомандующий наклонил голову, когда она закончила, — отчасти чтобы скрыть усмешку.

— Твой рассказ во всех подробностях сходится со словами моего капитана, однако ударения вы делаете разные.

Она нахмурилась, но поняла смысл его слов и улыбнулась.

— Горный Сокол стремится приуменьшить свою роль, но уверяю тебя: здесь никто этого не позволит.

Уна осторожно посматривала на Варнела, стараясь определить его реакцию, но из-за шлема и самообладания этого человека ничего не смогла прочесть.

Она знала, что он подвергает ее испытанию.

— Мы не хотим оскорбить его своим энтузиазмом, но мы считаем, что он оказал такие услуги Морской Крепости, которые не позволяют рассматривать его как простого наемника — и его и тех, кто служит с ним.

Она перевела дыхание и продолжала, доверяя своему инстинкту: сейчас лучше говорить откровенно, чем держаться скромно и покорно.

— Прошу прощения от своего имени и от имени своих людей, если тебе показалось, что мы бросили вызов вашему образу жизни. Мы не станем делать вид, что понимаем вас, но капитан вел себя с исключительной храбростью и чувством ответственности по отношению к нам. Мы не хотим верить, что он может быть наказан за это.