Алексо Тор - Цитадель Теней

***

Столовая встретила ее безразличными лицами и звуками трапезы. В разношерстной толпе кагэми т'эрка легко распознала и шиварца, евшего как всегда за самым отдаленным столом в зале; и пятерых со-виа, которые о чем-то перешептывались, кидая взгляды то на девочку, то на троих кагэми, пристроившихся в центральной части. Как раз последних девочка была рада видеть, но от взгляда на них щемило сердце.

После насильного возвращения в Цитадель из родного мира, малышка понимала, что своим необдуманным поступком обидела, оскорбила своих друзей. Но только в разговоре с шширом она осознала насколько глубоко она задела и ранила их чувства. Ту боль, что сейчас испытывали кагэми, а Гебура в частности, она не пожелала бы и врагу.

Девочка заняла один из пустующих столов - присаживаться за столик к фурри и денром она не решилась - и вызвала себе из сферы тарелку горячего картофеля с зеленым луком. Спиной она ощущала на себе взгляды со-виа, но не подавала вида. Их ребяческие подколы волновали ее сейчас меньше всего. Главное было найти способ помириться с тремя кагэми, иначе, она лишалась единственных друзей в обоих мирах.

Но спокойно поесть ей все же не дали.

- Я гляжу, ты отказалась от услуг сторожевых псов, - прозвучал над головой девочки голос Кеа. Присутствие огненного кагэми за спиной малышка ощущала физически - жар от него шел не шуточный. - Весьма разумно с твоей стороны, ведь эти шавки бешенные. Им одна дорога - на живодерню. Знаешь, - девочка не реагировала на слова огненного, но Кеа не унимался, - один из них чуть не убил меня. Меня - одного из кагэми. Он очень дорого поплатиться за это, я обещаю. Или может он уже поплатился? Амо Ансацу приструнил твой зверинец? Теперь они как шелковые. Хотя, - Кеа навис над т'эркой, поставив правую руку на стол, - может им просто надоело возиться с тобой? Твоя выходка настолько идиотская, что шавки отказались, более, охранять тебя? Ты осталась одна, не так ли? - огненный опустил голову так, что его горячее дыхание щекотало щеку девочки. - Тебе здесь не место! Ты никому не нужна! От тебя все отказались! Ты - одна!

Крик Кеа заставил всех в зале обернуться к ним.

Он не заметил, как т'эрка занесла левую руку. Как из тени соткался небольшой изогнутый нож. И как этот нож пронзил его ладонь, пригвоздив ее к столешнице. О том, что произошло, Кеа понял только в тот момент, когда разжав пальцы, малышка встала и посмотрела прямо на со-виа.

Увидев лицо девочки, огненный непроизвольно отстранился.

Пустое, безэмоциональное, мертвое лицо. Маска, без признаков человечности. Глаза, смотрящие насквозь, словно вокруг никого нет.

Такой т'эрку еще никогда не видели.

Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она воткнула нож в руку со-виа. С таким же безразличием она покинула зал, игнорируя гневные крики в спину из уст Кеа.

Но стоило малышке переступить порог главного здания, как адреналин схлынул и произошедшее навалилось на нее. Там, в зале, была не она. Юная кагэми словно со стороны наблюдала за своими действия, не узнавая себя в этой, опустошенной морально, девочке. Т'эрка понимала и осознавала каждое действие, совершенное "кагэми", но желания предотвратить их не было. Более того, они не казались ей неправильными. Понятия морали и правильности притупились в ней. Захоти она прямо там перерезать Кеа горло, ничего не смогло бы ее остановить.

И сейчас это пугало ее куда больше, чем сам поступок и его последствия.

В ужасе от содеянного, малышка направилась в сторону сада, чтобы скрыться от всех и переварить произошедшее. Но на подходе к деревьям один из торчащих из земли корней обвил ее ногу и резко дернул вверх. Девочка вскрикнула и упала на землю, больно ударившись грудной клеткой. Воздух вышел из легких, словно из сдувшегося шарика. Т'эрка попыталась подняться, но кто-то, со всей силой, прижал ее ногой к земле. малышка не могла пошевелиться. Ее руки и ноги были оплетены корнями.

- Сейчас ты не так храбра, как несколько минут назад, - перед лицом девочки, опустившись на корточки, находился Кеа. Он показал пораненную руку и прямо на глазах девочки залечил рану. - Ты ответишь мне за свою выходку!

С этими слова он крепко схватил со-виа за волосы и потянул назад. На минуту провалы его глаз стали глубже. Следующее, что почувствовала т'эрка, были сильный удар и вкус земли на языке. Она не могла дышать, каждый вздох отдавал болью в носу.

Тяжесть со спины исчезла, но в туже минуту корни подняли ее над землей и с размаху приложили о ближайшее дерево. Острая боль пронзила грудь и спину т'эрки. Один из торчащих суков вошел в детскую плоть, разрывая мышцы и мягкие ткани, дробя кости. Теплая багровая жидкость оросила ствол дерева.

Кровь текла по разбитому лицу, заливая глаза и затрудняя обзор. Хватая ртом воздух и пытаясь не потерять сознания, сквозь пелену она видела, как древесный кагэми, что держал ее с помощью своих корней, начал растягивать их в разные стороны. Медленно, с наслаждением, древесный вытягивал ее руки и ноги. Звук вывернутых суставов заглушил все мысли в голове девочки. Он показался ей громче выстрела из пушки.

От невыносимой боли она потеряла сознание, но спасительное беспамятство не продлилось долго. Крыса привела девочку в чувства нанеся хлесткий удар по лицу когтистой лапой. Ошметки кожи болтались на щеке мелкими нитями. Регенерация кагэми начала работать, пытаясь затянуть рваную рану, но Крыса не позволяла краям соединиться. После еще нескольких ударов по лицу, оно превратилось в один сплошной разорванный шрам.

Змей подполз к истязаемой жертве, провел кончиком языка по окровавленному лицу, и нанес удар своим массивным хвостом. Из глаз брызнули слезы. Живот скрутило. Юная кагэми почувствовала, будто что-то внутри разорвалось. Из рта брызнула кровь, вперемешку с желчью и рвотой, заливая уже и без того окровавленную одежду.

Древесный распутал корни и измученное тело девочки повалилось на землю. Пятеро кагэми любовались проделанной работой.

Все тело т'эрки представляло собой один сплошной кусок мяса. Теневые нити опутывали ее, пытаясь восстановить повреждения. Если бы не способность кагэми к регенерации, то Альнас давно бы испустила дух. Но ее сил было слишком мало, для моментального восстановления, что ранее продемонстрировал Кеа. Их хватало только для того, что бы побои и обильная потеря крови не отправили ее к праотцам. Несколько минут ее жизни превратились в кромешный ад.

Стоило Альнас задышать чуть ровнее, как кагэми решили продолжить свою экзекуцию. Остановил их механический голос, прозвучавший из-за спин.

- Прямое нападение на кагэми влечет за собой строгое наказание, - кагэми виа Сацуи резко обернулись. Они настолько упивались своими действиями, что не почувствовали приближение постороннего.