Юлия Славачевская - Заверните коня, принц не нужен, или Джентльмены в придачу!

— А что еще чувствуешь? — И никакого сочувствия в голосе!

— К тебе — вообще ничего! — индифферентно призналась я. Пожаловалась: — Даже ненависти… — Подумала еще немного. — Но она уже на подходе!

— Тебе пора! — оживился любитель блондинок в гневе. — Остальное я доделаю уже сам, без тебя!

— Правда? — изогнула я бровь. — И брачную… ой, гаремную! — ночь тоже? Какая прелесть!

На меня зыркнули, торжественно поцеловали ритуальным поцелуем в макушку (это единственное, что было ему доступно и не кусалось!) и милостиво отпустили на покой.

И я пошла. Радостно и своими ногами. В сопровождении гейш.

Но не туда, куда хотела. А в спальню к этому… этому коз… в общем, князю.

Ну что сказать, хорошо у них правители устроились. Комната огромная, с кроватью. Кровать бескрайняя. Кроме необъятной кровати — только тумбочка с тазиком. А так — одна кровать!

Меня, похоже, на ней заклинило!..

Окна с решетками. Красивыми, декоративными и мелкими! Пролезть невозможно.

Но я не сдалась, а пошла искать средства самообороны. Разочаровалась стра-ашно! Шелковыми подушками диэра точно не прибьешь. Даже если сложить стопкой — остальное в руках не умещалось.

Они даже тазик к тумбочке прибили. Намертво. Чтобы не было покушения на жизнь правителя туалетными принадлежностями. А чего?.. Прикольно прочитать в некрологе: «Убит тазиком!» Или… «Сражен насмерть ночным горшком. Нечищенным».

— Леля! — позвали меня в тот момент, когда я заглядывала под кровать и искала хотя бы тапочки. Если уж прибить не получится, так хоть в метании поупражняюсь.

— Ты кто?! — подскочила я. Естественно, долбанулась головой. — Ой!

— Это я, Лад! — вполне миролюбиво сказал давешний чертик, вытягивая меня за ногу из укрытия.

— Сгинь! — поздоровалась я с нечистым. — У меня сегодня день по календарю майя — расчетный!

— Это как? — удивился чертик.

— Рассчитываю, что вы все оставите меня в покое! — призналась я, облокачиваясь на единственный предмет мебели.

— Тогда пошли со мной! — предложил Лад. — А то там к тебе сейчас тетки ворвутся с пеньюаром и будут готовить к приему князя.

— К приему? — застопорилась я. Завертелась по сторонам в поисках убежища и разочарованно обмякла. Увы, здесь не спрячешься. — Он что, лекарство? Принимать в малых дозах перед едой?

— Скорее, в больших и перед сном, — хмыкнул чертик. — Так пойдешь, пока они не нагрянули?

— А почему их до сих пор нет? — подозрительно осведомилась я.

— Так у них масло пропало, — признался Лад, проказливо пряча глаза. — Ритуальное. Пока тебя им не намажут — ты князю недоступна.

— О как! — подивилась я, насильственно подавляя дикое желание завопить «Ура!». — Чтоб из рук выскальзывать? Дольше ловишь — веселее любишь? Национальная игра диэров?

— Что-то типа того, — усмехнулся Лад. — Так ты идешь?

— А почему, собственно, я должна с тобой куда-то идти? — бдительно поинтересовалась я, хотя была уже на все согласная, лишь бы убраться отсюда.

— Ну-у если ты хочешь, чтобы тобой попользовались и заперли в гареме, то можешь оставаться, — пожал плечами чертик. — Каждый сам себе брачную ночь выбирает!

— А ты, значит, на меня не покушаешься? — Поломаться и согласиться — это наше сугубо женское право!

— Не то чтобы… — протянул чертенок, окидывая меня взглядом. — Но если хочешь…

— НЕТ! — твердо сказала я.

— …то перехочешь! — закончил он. — И вообще… — Протянул мне сложенный листочек.

— Это что? — Я взяла и развернула. Застыла. Подняла на довольного чертика глаза. Хлопнула три раза ресницами. Снова посмотрела на бумажку…

— Долго тупить будешь? — фыркнул Лад.

— А ты откуда Мыра знаешь? — еще бдительнее поинтересовалась, крутя в пальцах бумажку с моим рисунком, которую я когда-то в прошлой жизни отдала троллю.

— Он меня просил помочь, — признался чертик, крутя хвостом. Хвост мне нравился, а жест — нет. — Сказал, ты сразу все поймешь.

— Он ошибся, — вздохнула я. — Ничего не понимаю. Но… пойду.

И мы пошли. Потайными ходами. Теперь я знаю, что местные уборщики халтурят и свою зарплату не отрабатывают!

Я очень близко познакомилась с тремя пауками и как следствие — ладонью Лада. Он мне рот зажимал, чтобы я ничего лишнего не прокричала. Визгом. Потом нас посетили мыши… Чертик пообещал мне вставить кляп, а мышам устроить хорошую жизнь. Я попросила сделать наоборот, но успеха не достигла.

Конец моему безграничному терпению наступил, когда мы подошли к громадной луже, напоминавшей и по цвету и по запаху канализацию.

— Я туда не пойду! — твердо отказалась я, оглядывая свои юбки. — Меня там просто в этом похоронит, а я не хочу закончить свой путь в отходах жизнедеятельности!

— Ты определись, — деловито посоветовал мне чертик. — Путь на волю не всегда усыпан розами.

— Ты хочешь сказать — для обретения свободы я должна нахлебаться дерьма вдоволь? — распахнула я глаза. — А я всегда думала — это метафора…

— Вечная ошибка, — посочувствовал Лад. — Всегда нужно чем-то платить!

— А в рассрочку нельзя? — полюбопытствовала я, примериваясь, как бы половчее перейти этот дурно пахнущий Рубикон. — С отсрочкой платежа лет на сто?

Чертик глубоко вздохнул. Подошел ко мне и задрал мне подол на голову.

— Ты спятил?!! — высказала я свое негодование. — Мы же все выяснили!

— Молчи, женщина! — сурово сказал Лад и взвалил меня на плечо. Пробурчал: — Какой у меня тяжелый крест!

— Я стройная! — обиделась я в юбки. — И мало вешу!

— Угу! — согласился чертенок и поскакал.

Теперь я хорошо прочувствовала, как себя ощущают леденцы-монпансье в жестяной коробке. Завидовать было нечему!

После того как меня поставили на твердую поверхность и поправили платье, я еще пару минут пыталась отыскать возможность вздохнуть и, главное, выдохнуть. И заодно изыскать потенциал взглянуть на мир добрыми, не налитыми кровью глазами.

Мы, кстати, весьма удачно вышли. В лес.

— Леля! — Из-за ближайшего кустика выскочили Лелик с Боликом и кинулись меня обнимать. — Где Сириэль?

— Можно я расскажу все вам троим сразу? — высказала я свое пожелание. — Чтобы лишний раз себя и вас не травмировать?

Эльфы что-то заподозрили, насторожились и потащили меня к Магриэлю.

Спустя час…

— Она официально вышла замуж за древнего? По любви? — потрясенно раз за разом переспрашивали братцы. Я бы хохотала, если б могла — настолько они выглядели обаяшками с этими миленькими ушками, стоящими торчком, глазками-пятаками и волосиками дыбом.

Попалась бы им анимэшница, тотчас бы завопила: «Кавайии!» — обцеловывала красавцев и уже искала на ощупь в мужских штанах хвосты. (Пошлятина. Ну вот, опять меня не туда понесло. Гарем наложил злокозненный отпечаток на поведение и мышление.) Но поскольку я не анимэшница, и нашу компанию бы век не видела (кроме Моня и Мыра), а брюнет мне за это время хуже горькой редьки обрыд, то я злорадно хихикала в кулачок насчет нарушений этикета и ждала, чем все кончится. Уж очень хотелось увидеть, как моя сестра по духу им утрет нос. Увидела.