Лана Рисова - Ловушка для чужестранки

— Бежать сама сможешь? — раздался приглушенный голос из-под маски, и темно-бордовые радужки насмешливо блеснули из прорезей для глаз.

Лиссанайя

— Еще бы, — усмехнулась я в ответ, и мы рванули в темноту коридора.

Теперь я понимала, почему у победителя возникала фора — ходы, извивающиеся змеями в разные стороны, образовали такой лабиринт, что, похоже, и сам выходящий не знал точно, в какую часть города попадет.

Дроу, бегущего впереди, это не касалось, он уверенно выбирал повороты, когда нужно, снижая скорость, чтобы я успевала нагнать его. К моему огромному удивлению, довольно скоро послышался шум погони. Ну почему нельзя оставить меня в покое?!

Темный чертыхнулся и пропустил меня перед собой.

— Осталось немного, поднажми, — процедил он.

Я помчалась сломя голову, понимая, что от скорости сейчас зависит моя жизнь. Через десяток-другой длин бежать стало труднее — дорога пошла в гору, и я почувствовала себя хьюршем, участвующим в скачках. Позади громыхнуло, взрывная волна придала нам ускорение, впечатывая в возникшую из пустого места дверь. Из-за того что она — слава Сестрам! — была не заперта, нас с ветерком вынесло на улицу. Хлопок повторился, что-то резко ударило меня сзади, и сознание потухло.

Ощущение было странное! Мне казалось, что я сплю в утлой лодчонке, которую непрерывно швыряет по волнам. Несмотря на это, просыпаться категорически не хотелось. Периодически до моих ушей доносились другие звуки, кроме рокота волн. Какая-то возня, голоса. Сначала женский, сочащийся лютой ненавистью, как ядом, потом знакомый мужской: надрывный и раздраженный, будто его обладатель страшно торопился, и из-за этого у него не получалось нечто важное.

— Оставь ее, Нидия! — Наконец в нем послышались удовлетворенные нотки. — Не забудь уничтожить портал!

— Пусть увидит мой прощальный подарок, — женский голос был тоже довольно знакомым, — позаботься об этом.

— Выполняй то, что я сказал! Тебя больше не касается судьба девчонки.

Женщина зашипела не хуже гадюки, но, видно, послушалась, потому что в следующее мгновение все звуки разом исчезли.

Я давно не просыпалась так тяжело. Сознание выплывало в явь какими-то урывками: то проясняясь, то снова погружаясь в беспамятство. Распухший язык не поворачивался во рту, невыносимо хотелось облизать высохшие губы, но никак не получалось. К горлу подкатывали волны тошноты, отступая лишь на короткое время. Короче, состояние как с нехилого перепоя, даже хуже, потому что в придачу я не чувствовала конечностей.

Ситуация только ухудшилась, когда я наконец окончательно пришла в себя. Все чувства нахлынули с удвоенной силой, принося с собой ноющую боль во всем теле.

Моя голова внезапно запрокинулась, а губ коснулся ободок кружки — спасительная влага! Утолив жажду, я наконец рискнула открыть казавшиеся воспаленными глаза, чтобы увидеть своего поильца. Не думала, что такое ничтожное действие принесет настолько плачевный результат. Под черепную коробку вонзилась сотня игл, да так, что я не удержалась от вскрика. Будто близился очередной выход, но я-то знала, что до него еще далеко! Сквозь волны накатывающей боли слуха касался какой-то бубнеж. На лоб опустилось нечто мокрое и холодное, оказавшееся тканью, и боль чуть схлынула.

Поднять веки было уже делом принципа, и, стиснув зубы, я исполнила задуманное. Перед глазами раскачивалась в воздухе фасетчатая физиономия локарна.

— Идзимн Маха! — Мое восклицание вышло хриплым сипением.

Из общей каши словарного потока, доносящегося из «говорителя», стали выстраиваться внятные фразы. Собственно, это была только одна фраза, но повторяемая без перерыва:

— Простите меня, лайнере, я так виноват. — Две дополнительные руки локарна были прижаты к груди и чуть подрагивали, тогда как основная пара прижимала кусок тряпки к моей голове.

— Чшшш, — зашипела я на инсектоида, пытаясь переждать новую волну боли. Неужели грядет незапланированный выход?

Я, видно, озвучила вопрос, потому что, сфокусировавшись снова на локарне, поняла, что теперь тот дрожит целиком, как осиновый лист под ураганом.

— Я вас умоляю, идзимн, оставьте трепыхания, что происходит? Толком объясните! Почему я не могу пошеве…

В этот момент что-то мелькнуло на самом краешке восприятия, заставив меня сильнее скосить глаза. Это что? Тени?

— Не поняла, мы в шинн-данне, что ли?

Унылая обстановка навевала именно такие мысли, к тому же сознание прояснилось настолько, что я смогла покрутить головой.

По спине пробежал холодок, приводя в тонус затекшие конечности. Я обнаружила себя полустоящей-полувисящей на тонких цепочках, охватывающих запястья и лодыжки. Растяжки шли к боковым стойкам из металла, образующим довольно угрожающую конструкцию с рычажками и колесиками. Не нужно обладать отменным воображением, чтобы понять, что именно со мной будет, когда махина придет в движение.

Вдобавок ко всему из каждого моего сустава торчало по длинной тонкой игле с головкой-бусиной на навершии. Страх сменился удивлением, каким образом мне удается стоять? И почему цепочки еще не отрезали мне кисти? Шиаду, дохлый снорг, таки упек меня в шинн-данн! И локарн туточки, никуда и не девался!

— Дайте воды, идзимн, — довольно грубо попросила я, а что мне оставалось делать, видя его истерику, поплакать-то я всегда успею.

Маха подчинился, снова поднося кружку к моим губам. Живительный поток опять пронесся по организму, и я вздохнула полной грудью, пытаясь провести диагностику. Иглы в голове пришли в движение, впиваясь в мозг! Так, ясно, плести я не могу — мысль пришла довольно поздно, только после того как вернулось сознание. Локарн все еще стоял рядом, хотя мне показалось, что вырубило меня надолго. За его ломаной фигурой снова мелькнули серые силуэты.

— Охрана, — шепотом выдавил Маха, отвечая на мой кивок в ту сторону.

Кого и от кого, интересно? Не от меня же… Мысль меня развеселила, и я хрипло рассмеялась.

— Приятно обнаружить тебя в хорошем настроении, дорогая, — раздался голос, и идзимна как ветром сдуло, — наш общий руконогий друг оказался неплохой сиделкой.

Он вышел из-под каменного навеса, скрытого тенью, и широкая улыбка на губах рассказала мне больше, чем любые объяснения. Темные силуэты по периметру залы-пещеры пришли в движение, заколыхались, словно кто-то переставил источник света, потревожив огонь.

Дроу приближался, и в его расслабленной фигуре читалась колоссальная угроза. Он подошел вплотную ко мне и любовно поправил цепочки, сковывающие мои запястья.