Иван Галкин - По мостовой из звёзд

— Ххо! — Вскрикнул человек и птица расправила крылья. Она была огромной, и ей требовался разбег. Птица побежала, махая крыльями, прорезала столб света, падавший в центр площади и только тогда, наконец, оторвалась от земли. Она пролетела еще пару десятков метров и начала менять направление, поворачивая направо.

Теперь карран несся на огромной скорости по спирали, поднимаясь к куполу. Казалось, что он вот-вот сложит крылья и вырвется наружу сквозь отверстие купола. Но вместо этого птица снова резко изменила направление, начав обратное снижение по спирали. Она приземлилась, снова пробежав некоторое расстояние. Наездник, отстегнув пряжки, удерживавшие его в седле, спрыгнул на землю.

Саша даже не заметил, что захлопал в ладоши. Он никогда еще не видел ничего подобного, и про скрытность совсем забыл. Даже Клык, сидя на плече, возбужденно трещал. И все это эхом разносилось под куполом…

Рия посмотрела на мальчика как на сумасшедшего.

— Кажется, стража совсем никудышно работает, — произнес человек, направившись к ним, — и что же вы здесь делаете?

— Бежим, дурак, — прошептала Рия и потянула Сашу за рукав.

— Стой. — Проговорил Ворон. — Он не опасен. Это может быть интересным.

— Нет, посмотри на него, он совсем не опасен. — Саша отвечал громким шепотом, переходившим в полный голос. — И не надо обзывать. Увлекся…

Они так и препирались, пока человек не подошел совсем близко.

— Я все еще не услышал ответа на свой вопрос.

Рия, поняв, что убегать теперь поздно, выступила вперед:

— Мы только посмотреть. — Она произнесла это несколько срывающимся, но громким голоском.

— По-вашему, здесь цирк?

— Ну…

— Здесь не место для зевак. Это военный лагерь, понимаете? — Человек теперь возвышался над ними. Он оказался довольно стар. Короткие седые волосы переходили в бакенбарды и заканчивались седой бородкой. Лицо его было обветренным и красным. — Я сейчас сдам вас страже и…

Он замолчал, уставившись на ящера. Клык тоже уставился на старика. И Саша переводил взгляд с одного на другого. Только Рия пустилась в запутанные объяснения — дескать, они и не знали, что здесь военный лагерь. И что он очень, в общем-то, похож на бродячий цирк, она в городе недавно, а они хотели только взглянуть одним глазком. И мальчика этого она совсем не знает и вообще ее надо отпустить…

— Откуда он у тебя? — неожиданно спокойным и чистым голосом произнес старик, явно имея в виду ящера.

— Мы вместе. Так получилось.

— А если я спрошу, как так получилось?

— Тогда я напомню, что ты собирался нас выгонять.

— Хм. Хорошо — старик кивнул. — Ты рассказываешь мне свою историю, солнечный мальчик, а я отвечаю на твои вопросы. Нет ничего интереснее для старого наездника, чем рассказы о землях, где он еще не бывал. Кто знает, может мне и не доведется там оказаться? Но сначала, может, вы назовете себя?

— Рия, — поклонилась девочка.

— Саша, — продолжал стоять столбом мальчик.

— А меня зовут Родам, старший наездник, — усмехнулся старик. — Идите за мной.

Вдруг он остановился на полпути.

— Ты не против, если мы кое-что проверим?

— Что?

— Это не опасно. Давайте я покажу. Идите прямо за мной и не бойтесь.

Теперь он направился прямиком к каррану. Он подошел к птице и вывел Сашу перед собой. Карран нахохлился и протянул голову к мальчишке.

Саша смотрел, как огромный клюв нависает над ним, и в этот момент карран его раскрыл. И громко закричал. Теперь он агрессивно наступал на мальчишку. В клетках по бокам арены заволновались и закричали другие птицы. Но что бы карран не собирался сделать, этого не произошло. Едва птица закричала, как на плечо выскользнул ящер и зашипел.

Этого оказалось достаточно, чтобы птица замолчала. Она вдруг отвернулась, не глядя на людей перед собой. Боком, небольшими шажками, она развернула корпус. А ящер не переставал шипеть. И тогда птица громко и возмущенно вскрикнула еще раз, а затем быстро засеменила в единственную открытую клетку.

— Что это было? — Рия ошеломленно смотрела то на старого наездника, то на ящера.

— Вы сказали это не опасно, — укоряюще произнес Саша.

— Я же был рядом. К тому же, ни одно животное не смеет тронуть ласчи. Ласчи — владыки над всеми животными, так их поставил Пальд.

— Пальд? — Переспросил Саша.

— Ты не знаком с нашей верой? — удивился наездник. — Откуда же ты? Хотя я и сам слишком тороплюсь. Следуйте за мной.

Когда они проходили мимо одного из металлических шестов, Саша спросил:

— А как вы смогли построить такой шатер?

— Хм… ну, в общем, это была непростая работёнка, если ты об этом. Строили с помощью карранов. На самом деле, скажу тебе по секрету — нужды в таком шатре совсем нет. Мы могли бы и в обычных бараках расположится. Однако, таким образом, горный князь показывает вашему… — он посмотрел на Рию, затем на Сашу и поправился, — местному свое богатство и могущество.

— Наверное, его даже доставить сюда было сложно? — спросила Рия.

— Конечно. Целая вереница повозок — тридцать телег, нагруженных рулонами. А затем эти рулоны разворачивают, строят каркас, и стелют огромные полосы ткани — а это, кстати, необычная ткань — внахлест, друг на друга. Конечно, такой шатер не мог бы быть цельным.

— Да, я знаю. Это луск, очень легкая, прочная и редкая ткань… — похвасталась Рия. — Только слишком дорогая… — С сожалением закончила девочка.

— Ты так говоришь, будто она тебе нужна, — сказал Саша.

— Если бы на платье…

Старик только рассмеялся. Он провел их к самому входу в шатер. Оказалось, что одна из клеток, расположенных у самого входа — совсем не клетка. Сколоченная из точно таких же досок, она имела дверь в рост человека. Но внутри она не была единым помещением. Клетка была разделена на множество небольших — где-то два на два метра расположенных по бокам комнаток, где стояли кровати, и одной центральной комнаты.

В центральной комнате пол был устлан коврами, а вдоль стен стояли стойки с оружием, броней и летным снаряжением, а также столики с бытовой утварью.

— А где все? — спросил Саша, оглядываясь, на множество пустых коек.

— Всем не обязательно находится здесь. Зачем молодым парням сидеть безвылазно в такой конуре? Они все нашли себе развлечения в городе. И ночует большинство там же, на постоялых дворах. А здесь каждый день остается четверка стражников — двое на вход, двое в патруль — у них комнатка ближе к входу. Только шатер большой и тут вы их даже не встретите. Еще здесь остается ответственный смотритель — следит за птицами и не дает им засиживаться. Вы как раз видели, как я выгуливал одну из них.

— И ты дежуришь здесь постоянно?

— Совсем нет. Хотя чаще других, пожалуй. Что мне старику делать в городе? К тому же, я старший наездник.