Рик Риордан - Кровь Олимпа (ЛП)

Нико присел.

— Ты и сам отлично поработал, Фрэнк. Для меня было честью сражаться с тобой.

Фрэнк улыбнулся.

— Честно говоря, я удивлен, что вообще выжил. Вся эта какофония с волшебной деревяшкой…

Нико кивнул. Хейзел как-то рассказывала, что жизнь Фрэнка зависела от маленького кусочка дерева. Хорошо, что теперь сын Марса мог свободно говорить на эту тему.

— Будущее я не предсказываю, — ответил Нико. — Но чувствую, когда те или иные люди близки к смерти. Ты к ним не относишься. Я точно не знаю, когда сгорит твоя деревяшка. В конце концов, все мы однажды выгорим . Но с тобой это случится нескоро, претор Чжан. У вас с Хейзел впереди еще множество приключений. Ваша история только начинается. Так что береги мою сестру, ладно?

Хейзел подошла к Фрэнку сзади и взяла его за руку.

— Нико, ты ведь не угрожаешь моему парню?

Эти двое были отличной парой; Нико искренне радовался за них. Однако в то же время в его сердце отдавалась странная, призрачная боль, словно от старой военной раны, которая давала о себе знать в плохую погоду.

— Зачем мне ему угрожать? — спросил Нико. — Фрэнк — хороший парень. Или медведь. Или бульдог. Ну или…

— Ох, да ладно тебе, — рассмеялась Хейзел и поцеловала Фрэнка. — Увидимся утром.

— Ага, — подтвердил Чжан. — Нико… ты уверен, что не хочешь отправиться с нами? В Новом Риме тебе всегда рады.

— Спасибо, претор. Рейна предложила мне то же самое, и мой ответ неизменен: нет, не хочу.

— Тогда, надеюсь, мы еще увидимся?

— А как же, — пообещал Нико, — я ведь буду мальчишкой с корзинкой цветов у вас на свадьбе, верно?

— Э-э… — Фрэнк смутился, прочистил горло и пошаркал на выход, врезавшись по пути в дверной косяк.

Хейзел скрестила руки на груди.

— Обязательно было дразнить его по этому поводу?

Она присела на койку Нико. Какое-то время они просто сидели молча, наслаждаясь уютной тишиной… брат и сестра, дети прошлого, дети Подземного мира.

— Я буду скучать по тебе, — наконец сказал Нико.

Хейзел села поближе и положила голову ему на плечо.

— Я тоже, старший братец. Буду ждать тебя в гости.

Сын Аида постучал по новому офицерскому значку, блестевшему у нее на куртке.

— Теперь ты центурион Пятой когорты. Поздравляю. А у вас там случайно нет правил, запрещающих центурионам встречаться с преторами?

— Ш-ш-ш, — произнесла Хейзел, — возвращать все в легионе на круги своя и так будет непросто… нужно исправить все, что напортачил Октавиан. Тонкости правил относительно свиданий меня волнуют в последнюю очередь.

— Ты так изменилась… и уже не та девочка, которую я привел в Лагерь Юпитера. Ты освоила Туман, обрела в себе уверенность…

— И все это благодаря тебе.

— Нет, — возразил Нико. — Получить вторую жизнь — это одно, а вот сделать ее лучше — уже совсем другое.

Внезапно Нико осознал, что данные слова могли относиться и к нему самому. Он решил не упоминать об этом.

Хейзел вздохнула.

— Вторая жизнь. Мне просто хотелось бы…

Сын Аида понял ее с полуслова. Исчезновение Лео коснулось абсолютно всех жителей лагеря, словно нависшая над ними грозовая туча. До этого момента они с Хейзел пытались не поднимать тему по поводу произошедшего с ним.

— Ты ведь почувствовал его смерть, не так ли? — глаза у Хейзел были на мокром месте, говорила она очень тихо.

— Да, — признал Нико. — Но я не знаю, Хейзел. Что-то в ней было… не так.

— Он не мог принять сыворотку жизни. Да и взрыв был слишком мощным. Я думала, что помогаю Лео... На деле я все испортила.

— Не говори так. Это не твоя вина.

Хейзел была не единственной, кого мучила совесть. Последние сорок восемь часов Нико то и делал, что переигрывал в мыслях ту сцену с Октавианом возле катапульты. Правильно ли он поступил? Не исключено, что та огненная комета помогла уничтожить Гею… и не исключено, что она лишила Лео Вальдеса жизни без веской на то причины.

— Я просто не могу смириться с тем, что он умер в одиночестве, — пробормотала Хейзел. — Рядом с ним не было никого, кто мог бы дать ему сыворотку. Нет даже тела, которое можно было бы похоронить…

Голос Хейзел надорвался, и Нико приобнял ее одной рукой.

Он так и сидел рядом с ней, пока она плакала. После того, как Хейзел уснула от усталости, Нико уложил ее в свою кровать и поцеловал в лоб. Затем он подошел к святилищу Аида, стоявшему в углу — небольшому столику, украшенному костями и драгоценностями.

— Полагаю, — произнес Нико, — все однажды случается впервые.

С этими словами он встал на колени и молча помолился, прося наставления у своего отца.

На рассвете в домик Аида пожаловал гость.

Нико обернулся на стук, всматриваясь в копну светлых волос. На долю секунды ему показалось, что перед ним стоит Уилл Солас. Затем он осознал, что это всего лишь Джейсон. Его захлестнула волна разочарования. И злость на самого себя за это.

Их последний разговор с Уиллом состоялся на поле боя. Сейчас дети Аполлона занимались ранеными. К тому же, Уилл, вероятно, винил Нико в смерти Октавиана. А почему бы и нет? Ведь он практически позволил ему совершить… что бы это ни было — убийство по согласию, жуткий суицид. Должно быть, сын Аполлона осознал всю его чудовищность и отвратительность. В любом случае, плевать Нико хотел на его мнение. И все же…

— Как ты? — поинтересовался Джейсон. — Выглядишь…

— Нормально, — отрезал Нико; затем немного смягчил свой тон. — Хейзел спит.

Джейсон произнес беззвучное «а» и жестом пригласил Нико выйти наружу.

Солнечные лучи немного слепили и дезориентировали. Уф … все-таки правы были дизайнеры домика Аида. Его дети действительно чем-то напоминали вампиров. Нико явно не был утренним человеком.

Джейсон также не выглядел отдохнувшим: стоящие торчком волосы с левой стороны, криво сидящие очки на носу, которые Нико подавил желание поправить.

Сын Юпитера кивнул на клубничные поля, где римляне сворачивали лагерь.

— Поначалу было непривычно видеть их там. Теперь будет непривычно не видеть их вовсе.

— Жалеешь, что остаешься? — спросил Нико.

Джейсон криво улыбнулся.

— Немного. В любом случае, я буду часто мотаться из одного лагеря в другой. Нужно построить множество храмов.

— Слышал об этом. Сенат планирует назначить тебя Понтификом.

Джейсон пожал плечами.

— Звание меня не заботит. Главное — отдать должное каждому богу. Я не хочу, чтобы они собачились между собой из-за зависти, а потом изливали свой гнев на полубогов.

— Они ведь боги, — ответил Нико. — Такова их природа.

— Быть может, я помогу им стать чуточку добрее. Лео бы сказал, что я веду себя как механик… учреждаю планово-предусмотрительный ремонт.