Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

— Здорово, тётенька! — Парень гостеприимно машет в сторону пенька. — Садись-ка, в ногах правды нет.

На тётеньку благоразумно не обижаюсь, по годам вроде так оно и есть; а вот, как добрый знак, отмечаю, что малый первым поздоровался. И доверяет, и к старшим уважение привык оказывать…

— И тебе здравствуй.

Присаживаюсь. Ножичком острым как бритва, пацан споро отхватывает изрядный шматок сала, пластает на кусочки поменьше, веером пристраивает на ломте домашнего подового хлеба. Протягивает мне.

— Спасибо, — принимаю угощение. Уже не чинясь, обстукиваю варёное яйцо. Он кивает на соль в развёрнутой тряпице.

— Соль туточки бери. — И без всякого предисловия говорит утвердительно: — Мимо пчёл нашенских, значит, проскочила. И мимо Борьки прошла… — А Борька, значит, у нас бык, додумываю. — Сильна. В квесте?

Разговор у него степенный, обстоятельный. И держится он, словно маленький мужичок, ничуть не опасаясь. А чего ему бояться? Будь на моём месте хоть рыцарь в полном доспехе — парень свиснет, и обидчика живо на рога поднимут либо в пыль вобьют, а того железа, что останется, и на консервную банку не хватит. Оглядываюсь на бурёнок с куда большим уважением, чем раньше.

— То-то, — говорит парнишка, заметив мой взгляд. — А ты, значит, прошла… Хлебца с собой в дорогу возьми, а то наши сейчас в поле все, не докличешься никого. Негоже в дороге-то без припасов. Квест ищешь?

Я только качаю головой. Ищу? Даже пальцем не пошевелю. Это в классических играх персы рыщут в поисках приключений на свою пятую точку, надо же им с чего-то развиваться, а я как решила, такой политики и держусь: пусть квест сам за мной побегает.

— И хорошо, — спокойно говорит пастушок. — Даже если на нашего старосту выйдешь и начнёт что предлагать — не берись. Мы ж за выполненное задание платить должны, а нам ещё к зиме готовиться, на пяти избах крыши перекрывать. А денег в общине маловато.

Он преувеличенно горестно вздыхает, потупив глаза, этакий простецкий парень с хорошей крестьянской хитринкой. Выуживает из котомки кружку, наливает мне из расписного глечика морсу. Морс вкусный, ягодный, даже несколько клубничек проскочило. Косточки похрустывают на зубах.

— А ты тут, получается, на перехвате сидишь? — интересуюсь. — Для кого вторую кружку-то заготовил?

— Полагается, — отвечает веско. — Ежели кто мимо двух кордонов пройдёт живым, значит, того встретить нужно, всё обсказать и направить дальше. Ты ешь, не стесняйся, чем здесь затаришься, тем весь день и сыта будешь. До города далеко, мужику два дня пёхом, а у тебя шаг мельче. По дороге только одна гостиница встретится, аккурат посередине пути, так что поспешай. Хотя, если привычная…

— Не привычная, — отвечаю на вопросительный взгляд.

— Старайся. Идёшь прямо по этому тракту. Будут перекрёстки — сама решай, сворачивать или нет; там дополнительные задания бывают, но то — каждый сам за себя решает. Ежели подработать, упыря какого прищучить или местного монстра, или пещеры зачистить — можно и свернуть. Плата невелика: монет десять-пятнадцать, а то и просто колечко или копьецо ненужное… Коли деньги есть — не заморачивайся, только если размяться захочешь, новый лук опробовать. Чтобы направление не потерять — мало ли, с дороги сойдёшь, заплутаешь — вот тебе горы по левую сторону. К ним дорога не повернёт, за ними другая локация, а раз уж к нам тебя занесло — ты должна сперва тут всё, что можно, проверить. Потом сама определишься.

— Дальше, значит, степь? — уточняю.

— На день пути. С середины, от гостиницы до самого города леса пойдут, там сложнее. Тут-то всё как на ладони, монстрюков каких или степняков издалека видать, а поди, сыщи их в деревьях, прячутся, сволочуги. Да, вверх поглядывай, — гарпии могут быть.

— А драконов не водится? — не сдержавшись, язвлю. Очень уж постановочный диалог получается, и снова, как в первые дни, у меня возникает ощущение ирреальности происходящего.

— Драконов… — парень усмехается. Кивает на цепочку горных хребтов. — Видишь? Сказывал же, там другая локация, для игроков уровнем повыше. Ежели налетит на тебя кто оттуда — верный признак, что ты подросла. Ну, уровень новый заработала. Только до актового босса это редко случается, так что Горынычей не жди, рановато. Птичек с тебя хватит.

— Это ты гарпий птичками называешь?

— Птицы и есть. Головы только бабьи и верещат противно. А повадки птичьи, и сами — дуры дурами, не умнее куриц. Мужиков они особо не трогают, а вот на вашу сестру кидаются, особенно на таких вот…

Я сдвигаю брови.

— … на фигуристых, — хладнокровно добавляет он и хрупает зелёным лучком. Чего бы понимал в таком возрасте! Фигуристых!

Углядел ведь, что оружие на мне новенькое, не обтёртое, и, видно, вроде своего Борьки, не чует от меня угрозы, иначе давно бы этот свой ножичек отточенный к рукам прибрал, а не держал беспечно на столешнице. Видать, глаз на прохожих людишек намётан.

— В городе тебя тоже встретят. Уж не знаю, кто: говорят, каждый раз, новые. Это я тут на посту один, а там народу много, или начальник стражи городской, или купец подвернётся. Ну, они больше в охрану зовут, тут тебе не светит, позовут не иначе как… — хмыкает, и я грожу ему пальцем. — В общем, смотри да решай. Твой квест, твой выбор.

От этого слова «выбор» я скоро завою.

Он отхватывает ножом половину от ковриги, увязывает в салфетку вместе с парой варёных яиц и протягивает мне.

— На. Вижу, что сама не возьмёшь. И кружку себе оставь, воду где-нибудь по дороге сыщешь. Вот соли не могу отсыпать, дорогая она.

И хоть безо всяких намёков, вскользь заметил про дороговизну, я не могу принять его заботу просто так.

— Пять крыш перекрыть, — вспоминаю. Наугад вытаскиваю горсть монет. — Этого хватит?

Он только головой качает.

— Ох, баба… — а в глазах так и читается: непутёвая! — Деньгами-то не сори, ещё пригодятся. Но взять возьму.

Отсчитывает пять монет и честно говорит.

— С избытком здесь, но раз сама даёшь… Там семьи большие, найдут куда пристроить. Благодарствуй, странница. Ты кто ж будешь, если по-игровому? На Амазонку не потянешь, хоть и лук…

— Обережница я, — говорю и улыбаюсь. — И не угадывай, не вспомнишь, это новый персонаж. Мир ваш забавляется.

— Да чем бы ни тешился, лишь бы нам не мешал. — Парень аккуратно обтирает лезвие от хлебных крошек, складывает нож. Протягивает. — Держи. В дороге пригодится, своего нет, поди. На тебя глянуть — как будто в чём есть, в том в дорогу и выскочила. И рукава все в клочья подраны…

— Твоя правда, — сознаюсь. — В чём есть… Спасибо, друг. Звать-то тебя как?

— Жорка. А тебя?

— Ванесса.

— Ну, ровной тебе дороги, Ванесса-дева, — он улыбается, обнаруживая заметную щербинку, верхний клычок у него чуть сколот. — Не боись, деньгу пристрою как надо.