Вероника Горбачева - Сороковник. Части 1-4

Слушайте, он действительно меня целует? Как-то странно он это делает. Но хорошо-о-о. Его губы не просто тёплые…

… Да они обжигают! И вот он уже с силой вдыхает — да что там, вдувает в меня этот жар, как будто я утопленница, а он делает мне искусственное дыхание «рот в рот». Огонь растекается из лёгких по всему телу, до кончиков пальцев на руках и ногах, даже до кончиков волос. У меня даже в голове искрить начинает. И я нахожу в себе силы замахнуться…

Вот сейчас я тебе. Так коварно воспользоваться моей беспомощностью! Хоть бы смотрел, куда укладывает, мне этот корешок уже полспины провертел!

Он поспешно откатывается в сторону. Лежим мы, оказывается, средь высоких ракит, на берегу какой-то речушки; башня осталась где-то вдали. Это зачем же он меня сюда допёр, муравей трудолюбивый? А, на сухое чтобы уложить. И, как гуманист, тотчас принялся приводить в чувство. Хорош метод, ничего не скажешь… Хотя эффективный.

— Всё, солнце моё, всё! — Он уворачивается от второго моего шлепка. — Вижу, что подействовало. Бить-то зачем?

— Ты что себе позволяешь? — напускаюсь я на него. И чувствую, что губы и щёки до сих пор пылают. Голова немного кружится — явный небольшой передоз. — Ты… ты вообще что тут устраиваешь?

— Вывожу тебя из комы, — гордо сообщает он. — Это у тебя переход столько сил оттянул, я понял. А ты приняла меня за насильника? Дорогуша, — усаживается, отряхивает налипшие сухие травинки, — успокойся, со мной всё только по обоюдному согласию. Вот сейчас ты совершенно добровольно мне ответишь, как сюда попала. И не юли: то, что ты через портал прошла, я уже вычислил. К тому же, я закачал в тебя немало и уже хотя бы за это достоин откровенности.

— Чего закачал?

— Энергии, чего же ещё? Ты ж почти пустая была. А у меня свои способы делёжки. Всякие там кольца-шмольца — хорошо, но горячий поцелуй — самое действенное. Кстати о кольцах…

И не успеваю я сообразить, что к чему — легко стягивает с моего пальца колечко дона. Рассматривает, поворачивает камнем к солнцу… к солнцам. У него изящные кисти музыканта, а профессиональной прокачки бицепсы и трицепсы не огрубляют, но вместе с лёгкой синевой небритых щёк и мужественного подбородка лишь добавляют брутальности и шарма.

Что-то в его лице меняется.

— Так ты — наша, — радуясь, как ребёнок, говорит он. — А я ведь почувствовал не так давно что-то знакомое… Наша. И двое детишек у тебя. — Он улыбается. — Ну, прости. Знал бы — отнёсся с большим почтением, плед подстелил бы, чтобы на сырой земле не лежала. А признайся, — он хитро подмигивает, — тебе хоть немного понравилось?

И эта его фривольность ставит окончательную точку в моих выводах.

— Так ты не Мага! — говорю с облегчением. — Знаешь, как ты меня напугал!

Вы когда-нибудь видели, как белеет человек, по природе своей и без того бледнолицый? У него даже губы обесцвечиваются.

— Я — не Мага, — отвечает он и впивается в меня взглядом. — Почему ты меня за него приняла? Ты его знаешь?

Ёлы-палы. Кажется, меня действительно не просто так сюда занесло. Даром что ли за последние сутки при мне несколько раз упоминалось об этом человеке, значит, суждено было встретиться? Может… это новый квест?

— Я о тебе слышала. Совсем недавно. Ты…

Он подаётся ко мне. Глаза жадно блестят.

— Ну?

— Подожди, сейчас вспомню. А сам назваться не можешь?

Он мотает головой. Губы сжаты в нитку. Почему-то ему важно, чтобы я сама его назвала. Опознала. Идентифицировала.

Сейчас-сейчас. Как там представляли дона Теймура?

— Ты — Николас! — объявляю. — И если я правильно помню — Николас дель Торрес да Гама. Так?

Его мощный кулак врезается в землю.

— Я знал! — он с восторгом лупит по земле ещё раз. — Кто-нибудь обязательно должен был прорваться! Но как же ты смогла, солнце? — Мягко, по-кошачьи подкатывается ко мне под бок. Глаза блестят жадным любопытством и какой-то безумной надеждой. — Ну, расскажи, откуда ты? Зачем ты здесь, для чего? Кто тебя направил и как ты прошла? Постой, — спохватывается, — я забыл вернуть…

Он протягивает мне кольцо, но я шустро прячу руки за спину. Ну, уж нет. Только-только избавилась от подарочка, как мне его опять навязывают!

— Ты бы не мог его подержать у себя? — спрашиваю. И сама понимаю, как глупо звучит.

Его восторг утихает. Он смотрит на меня озадаченно.

— Так ты в бегах, что ли? От кого?

И что мне сказать? От твоего братца родненького и от папочки скрываюсь?

— Лучше возьми. — И добавляет: — Да бери, не бойся, никто тебя не отследит. В этом мире кроме нас с тобой некромантов нет.

— Уверен?

— Еще бы не уверен. — Подмечает, что я прячу кольцо в карман. — Зря. Может пригодиться как защитное. А наших я бы давно почувствовал. За столько лет вокруг света несколько раз объездил и уяснил: нет никого, а был бы кто — сам на меня вышел. — И вдруг он блажено улыбается. — Ты ж для меня как подарок…

Нежно облапливает меня за плечи. Я тактично пытаюсь высвободиться.

— Да ты не так поняла, — спохватывается он. — Я хочу сказать, что теперь я смогу вернуться домой. Ты ведь мне поможешь, солнце моё?

— …Не знаю, Николас, — говорю, когда молчать становится уже невежливым. И поспешно добавляю в ответ на недоверчивый взгляд: — Это случайность, что я сюда попала, честное слово! Сама не понимаю, как меня сюда занесло, мне бы самой разобраться…

Он терпеливо дослушивает мой лепет и не психует вопреки моим опасениям.

— Не знаешь. Ладно, не будем торопиться. В случайности я не верю. Нет, тебе верю, не дёргайся, а вот в то, что мы здесь рядом оказались ни с того ни с сего и ты сразу меня узнала, хоть до этого в глаза не видела… Ты бежишь от некромантов, а попадаешь на единственного в этом мире представителя Клана, каково? Над этим стоит подумать. — Смотрит на солнца. Неожиданно спрашивает: — Есть хочешь?

— Что? Хочу, — отвечаю честно, потому что со вчерашнего утра меня кроме переговоров ещё ничем не кормили. Чашка пустого чая не в счёт.

— Посиди, я сейчас. За мной не ходи, здесь обрыв, скатишься ещё прямо в воду.

Он спускается к реке — берег действительно крутой и Николас полностью скрывается из виду, но уже через несколько минут возвращается, прихватив с собой объёмистый рюкзак. Сбрасывает с плеча на землю клетчатый плед и я, догадавшись, помогаю его расстелить. Мой новый знакомый выуживает из недр рюкзака чистую большую салфетку и раскладывает на ней всякие заманчивые штучки: свёртки с бутербродами, какие-то маленькие круглые баночки — похоже, с салатами, хлебную нарезку, горку крошечных пирожков. И как апофеоз — выставляет большой термос, из разряда тех, которые открывать не нужно, а просто подставлять кружку под пшикающий носик.

Приятно убедиться, что в разных мирах прогресс развивается одинаково! Во всяком случае, в быту.