Кристофер Сташеф - Чародей в ярости. Чародей-странник

— Но мы невредимы, — возразил Магнус и развел руками. — Ну подумаешь, пара синяков!

— Это случайность! Чистой воды случайность! Просто вам повезло, что колдун оказался мазилой!

— Но нас много, а он один, папа!

— Но он сильнее вас физически! И это уже не магическая, а обычная опасность! Что случится в следующий раз, когда вы попробуете потянуть за руки кого-нибудь из колдунов рангом повыше? Да вы так и застрянете в этом промежуточном пространстве и не сможете вернуться назад!

— Да нет же, пап, — заспорил Джеффри. — Ведь я сказал тебе: надо только подумать про…

— Это я помню, но чтобы это произошло, нужно, чтобы кто-то был настроен на ваши мысли!

— Но Грегори…

— Грегори может оказаться рядом с вами! — рявкнул Род.

— Ну а мне не страшно, папуля! — воскликнул трехлетний карапуз. — Мне в этом сером месте очень нравится! Там спокойно и…

— Ты там как дома, да? — Род почувствовал угрызения совести. — Еще бы, малыш. Ведь твой разум столько времени странствовал там, когда ты был совсем крошкой, и все искал, куда подевались мы с мамой.

— Правильно, папуля. Поэтому я знаю, как туда ходить. И это точно не опас…

— А я говорю — НЕТ! — проревел Род и стукнул кулаком по земле. Руку свело от боли, но в гневе он боли не почувствовал. — Да что вы такое себе позволяете! Сколько можно возражать отцу! — Он ухватил Магнуса за ворот и рванул к себе. — Что, большой вырос, да? Так вот что я тебе скажу: ты никогда не будешь таким большим, чтобы сметь спорить со мной! — Отшвырнув от себя Магнуса, Род уставился на Джеффри и приготовился схватить его. Мальчик увернулся и автоматически закрылся рукой. Ему удалось отбить руку отца.

Род замер. Он смотрел на сына, выпучив глаза. Гнев распалил его до белого каления, он часто и хрипло дышал.

Джеффри попятился:

— Пап… я не хотел…

— Знаю я, чего ты хотел! — крикнул Род и метнулся к сыну. — Отлично я знаю, чего ты хотел!

Но в следующий миг он словно бы налетел на что-то и увидел устремленные на него глаза Гвен. Ее ровный, спокойный голос проник сквозь кровавую пелену ярости.

— Очнись! Я знаю тебя, Род Гэллоугласс, урожденный Родни д’Арман! Ты мой возлюбленный, ты мой муж. Я узнаю тебя под этой личиной дикого зверя. Очнись, Род Гэллоугласс! Не позволяй этой оболочке гнева одолеть и преобразить тебя! Ты всегда был любящим мужем и заботливым отцом моих детей. Ты из Грамерая, а не из Тир-Хлиса! Ты — мое сокровище, а мои дети — твои жемчужины! Муж мой, вернись! Вернись ко мне, Род Гэллоугласс!

Род смотрел на жену. Ярость полыхала в его сердце, однако ее сдерживала справедливость всего того, о чем говорила Гвен. Злые чары… Род содрогнулся, его ярость словно бы рассыпалась на части и исчезла. Он обмяк, колени у него на миг подогнулись, он зашатался, но рядом тут же оказался Магнус. Он подставил отцу плечо и устремил на него взгляд полный страха и заботы.

Мальчик тревожился за него — и это после того, что Род был так груб с ним, так жесток! Он не только умел прощать, он еще и пришел ему на помощь! Стыд охватил Рода, но ему было неприятно признаваться в собственной слабости. Он встал ровнее и сдержанно проговорил:

— Спасибо.

Однако руку с плеча сына не убрал.

Магнус поморщился, но с места не сошел.

Род обнял мальчика, не спуская глаз с Гвен.

— Пойми, это было очень глупо. Очень рискованно. Я мог ударить тебя.

Глаза Гвен гневно полыхнули, но взгляд ее тут же смягчился.

— Мне было из-за чего рисковать, супруг мой.

Род скованно кивнул:

— Да. Спасибо тебе. Большое спасибо. — Он покачал головой. — Но больше так не делай. Вряд ли у тебя получится. Когда со мной опять произойдет такое, лучше… уходи. Забирай детей, и бегите куда угодно, и как можно скорее.

— Это тоже будет глупо! — в отчаянии воскликнула Гвен. — Если мы побежим, ты бросишься за нами и слушать меня не станешь, как бы я тебя ни молила!

Род смотрел на жену, не в силах пошевелиться. Наконец он закрыл глаза и так крепко сжал кулаки, что ему стало больно, трижды глубоко вдохнул и выдохнул, открыл глаза, встретился взглядом с Гвен и сказал:

— И все же ты должна уйти. Ты права, уходить, когда я в гневе, опасно. — Он немного помедлил и не без труда добавил: — Для нас обоих. Вы должны уйти сейчас. Здесь становится страшно. Альфар и его подручные не в игрушки играют. Они слишком опасны. И если не я накажу детей, их накажет он.

Гвен долго не спускала глаз с мужа. Дети примолкли.

В конце концов Гвен медленно проговорила:

— Если ты того хочешь, сударь мой, мы уйдем. И все же я молю тебя: подумай хорошенько. И нам безопаснее рядом с тобой, и тебе — рядом с нами. Тогда мы можем защитить друг друга. Но если мы уйдем от тебя и вернемся в Раннимед, тогда твои враги могут попытаться навредить тебе, причинив зло нам. А тебя не будет рядом с нами, и ты не сможешь нас защитить.

Это была уловка. Род это прекрасно понимал.

Но ему было страшно. Он страшился того, что могло снова зародиться в его душе, если бы он начал спорить с Гвен. Он боялся за нее, боялся за детей.

Но он боялся за них еще и потому, что опасался того, что в самом скором времени Альфар поймет, что никому из его подручных не справиться с семейством Гэллоуглассов в одиночку. Поняв это, он вполне мог поступить рационально, а именно — обрушить на семью верховного чародея объединенную колдовскую мощь. Пусть дети Рода и Гвен уже были неплохими эсперами — они все равно оставались детьми.

Но гораздо более сильно Рода пугало то, что может статься с женой и ребятишками, если он снова станет жертвой припадка необузданной ярости.

Он резко кивнул:

— Ладно. Оставайтесь.

Ликованию детей не было предела.

У Рода от их веселых криков чуть барабанные перепонки не лопнули. Он стоял, окруженный всеобщей радостью, и мысленно клялся, что больше никогда не позволит себе обрушить на детей свой гнев.

На следующий день он продолжал мысленно повторять эту клятву и отчаянно думал о том, как бы обеспечить безопасность своих домашних при том, что они останутся с ним. Он отказался от мысли убеждать их в необходимости отправиться домой, поскольку споры были для Рода чреваты припадками ярости.

— Не желаешь ли сесть на коня, сударь мой? — спросила Гвен, которая ехала на Вексе вместе с Корделией, сидевшей впереди нее.

Род молча покачал головой и продолжил путь пешком.

Мальчики глянули на мать, на отца и без слов зашагали дальше.

Из-за поворота дороги появился рослый крестьянин с женой, которая почти не уступала ему ростом, и пятью детьми. Они устало брели по проселку — устало, хотя было раннее утро. Отец семейства толкал перед собой тележку, нагруженную домашним скарбом.

— Еще беженцы, — проворчал Род. — Сколько их уже мы встретили, Делия?