Андрэ Нортон - Колдовской мир-4. На крыльях магии

Девочки немедленно разделись и принялись с энтузиазмом плескать воду на пол и на стены. Пчела по очереди осмотрела каждую и следила, чтобы немного воды попадало и на самих девочек. Что касается мыла, то оно как будто оказалось бесполезным. Наконец Пчела сдалась, послала еще за водой и опять тщательно осмотрела каждую девочку, убедившись, что они умылись — с мылом — и даже уши вымыли.

— Дети! — укоризненно произнесла она, в притворном гневе глядя на Шепелявую, которая вымылась последней. Девочки ерзали и хихикали, гордые своими новыми платьями, которые им очень шли. — Вы никогда не научитесь вести себя хорошо. Надеюсь, что с хранительницей вы будете вести себя приличней.

— Нет! — отказалась Сверчок. — Я хочу есть!

— Я тоже! — подхватили остальные.

Мышь принюхивалась к незнакомому запаху мыла — зеленого цвета, как трава, и совсем не похожего на то, которое делает мама. Мамино мыло пахнет цветами. Но это тоже очень хорошее. Неожиданно она поняла, что умирает с голоду.

— Нельзя ли нам немного поесть перед встречей с хранительницей? — попросила она.

— Да, конечно. Мы в последний раз поедим все вместе, — поставила в известность девочек Пчела. — Но я постараюсь заглянуть к вам утром перед завтраком. А теперь постройтесь. Я хочу посмотреть на вас.

Когда наружность девочек удовлетворила Пчелу, волшебница отвела их в другую комнату. Ее открытые окна выходили во внутренний двор, туда же вела дверь. На длинном столе стояло шесть приборов — деревянные тарелки, ложки, чашки. Мышь вздохнула.

— В чем дело, Мышь? — поинтересовалась Пчела.

— О! Ничего.

— Нет, скажи, чего тебе не хватает?

— Просто все как дома.

— Ты ожидала увидеть что-нибудь получше дерева? Серебро или, по крайней мере, олово?

Мышь с улыбкой кивнула.

— Я всегда ставила на стол цветы, когда они были.

— Ну, что ж, — улыбнулась Пчела, — волшебницы не очень заботятся об уюте. Ты должна будешь это понять. Но цветы мы можем поставить.

За дверью рос куст роз, и несколько бутонов только-только начали распускаться. Пчела принесла цветы, нашла для них сосуд с водой и поставила на середину стола, рядом с тем местом, где сидела Мышь.

— Так лучше? — спросила она.

— О да, спасибо, Пчела, — поблагодарила Мышь. И, удовлетворенная, принялась есть ячменный суп. Время от времени она притрагивалась к розам. Они такие красивые и так замечательно пахнут!

Позже им разрешили выйти во двор, потому что хранительница была занята и не могла сразу их принять. Девочки весело играли на солнце. Но на этот раз это была не бурная игра в прятки, как на дороге, когда они были перевозбуждены и должны были выпустить энергию, чтобы не взорваться. Сейчас они в городе Эс, в самом его сердце — в замке, и их охватило ощущение редкого спокойствия и мира. Сверчок нашла веревочку и учила Шепелявую делать кошачью колыбель; Мышь и Птица посмеивались, глядя, как Шепелявая делает ошибку за ошибкой, стараясь следовать указаниям Сверчка.

— Никогда не видела такой плохой кошачьей колыбели, — довольно комментировала Птица. — Гораздо хуже моей.

— Вовше и нет, — отозвалась Шепелявая. Ее пальцы неожиданно замелькали в солнечных лучах, и веревочка образовала прекрасную колыбель, гораздо лучше, чем показывала Сверчок. — Вот видишь?

Мышь посмотрела на свои новые серые туфли, с удовольствием пошевелила пальцами ног. Такой обуви у нее никогда не было. Она знала, что, выходя за пределы замка Эс, придется надевать поверх туфель сандалии. Позже, когда наступит лето, ей разрешат снять туфли и надевать сандалии на босу ногу, так, как она делала всю жизнь. Она решила, что это лучшая идея насчет обуви и ног. У нее всегда так мерзнут ноги зимой, а теперь им совсем не холодно.

Звезда бродила по двору, разглядывая все, но ничего не трогая. Пламя просто сидела посредине сада, задумавшись, и остальные дети ее не тревожили.

В полдень девочки построились парами и пошли на встречу с хранительницей. Все они сразу чего-то застеснялись. Пчеле пришлось самой решать, кто пойдет первым, кто — вторым, потому что сами дети сделать это были не в состоянии. Мышь оказалась четвертой, она сидела на скамье за дверью хранительницы рядом с другими, неожиданно притихшими девочками. Никто не выходил после беседы, чтобы рассказать остальным, как она прошла: наверно, в кабинете был другой выход. Мышь подумала, как правильно то, что Звезда, самая спокойная из всех, пойдет последней. Она лучше всех переносит ожидание.

Прежде чем она успела успокоиться, подошла ее очередь. Мышь с трудом глотнула. Она посмотрела на ручку двери. Она бронзовая, в форме какого-то невероятного зверя. Мыши показалось, что глаза зверя блеснули, он оскалил зубы. И она едва не выпустила ручку. В этот момент ей больше всего хотелось убежать и спрятаться, спрятаться куда угодно, чтобы не видеть этих страшных зверей на дверных ручках, не носить серое платье, не уезжать в эту непонятную школу от мамы и папы, не встречаться с незнакомой старухой, которая, наверно, страшнее зверя на ручке и вдвое уродливей. Но мгновение протеста тут же прошло. Мышь решительно и крепко взялась за голову зверя, и тот сразу перестал извиваться. С колотящимся сердцем, с пересохшим ртом, не в силах глотнуть, она повернула ручку, раскрыла дверь и вошла.

К своему удивлению, она увидела очень приятную комнату. Небольшую и уютную, со шпалерами на стенах и с огнем в очаге. Ее ждала еще одна женщина в сером платье, очень похожая на других, вовсе не старая и не уродливая, хотя у двери ее комнаты страшная дверная ручка. Через небольшую дверь в противоположной стене вошла еще одна женщина с подносом. Поставив его, она вышла в ту же дверь.

— Добро пожаловать, дитя мое, — приветствовала хранительница. — Я как раз собиралась выпить чаю. Тебе приходилось пить чай?

— О да, госпожа, спасибо, — вежливо ответила Мышь.

— Мама всегда заваривала чай и позволяла мне немного выпить, когда я хорошо себя вела.

Рот женщины дрогнул.

— Тогда ты должна знать, как его заваривают. Сделаешь для меня? И поскольку Пчела сказала мне, что ты хорошая девочка, можешь налить и себе чашку.

Мышь гордо села перед женщиной и принялась отмерять приятно пахнущие листья из кувшинчика. Сосредоточенно нахмурившись, прикусив язык, она налила нужное количество горячей воды и оставила чай настояться. Осторожно проверила через определенное время. Чай вышел превосходный. И когда протянула чашку хранительнице, Мышь неожиданно поняла, что нисколько не боится. Глупо было бояться. Эта женщина такая же хорошая, как Пчела, и вообще беспокоиться не нужно. Она почувствовала себя как дома, и скоро они с хранительницей болтали, как старые подруги, обо всем, о чем хотела поговорить Мышь.