Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)

- Роскошно! Замечательно! - повторил Кувигнака.

По три – четыре человека в ряд, длинными колоннами, во главе с их гражданским вождём, Вотонкой – «Тем, Кто Богат», его помощниками и высокопоставленными воинами, Исанна входили в стойбище Исбу. Они держали украшенные перьями копья, военные и магические щиты, украшенные для подобной церемонии. У всех имелись луки и колчаны со стрелами. Краснокожие были великолепны в своих нарядах и раскраске. Перья, каждое из которых было значимым и согласно условным знакам Кайил, указывало на дела и подвиги, украшали их волосы. Ожерелья и примитивные браслеты блестели на солнце. Высокие седла были отполированы. Мониста и бисер свисали с поводьев. Бока и груди их животных были разрисованы метками деяний и знаками удачи, ленты и перья были вплетены в шелковистые гривы. Женщины, в платьях с рукавами и узких бриджах, украшенных бисером, в браслетах и нарукавных повязках, в красочных пончо и плащах, верхом их кайилах, также, участвовали в этом варварском параде.

Некоторые из них приехали на кайилах, запряжённых в волокуши. А кое-где к сёдлам животных быль подвешены колыбели. Эти колыбели предназначались для младенцев, и в основном, представляли собой деревянные рамы, обшитые кожей. Спереди люльки были открыты для помещения туда детей. Когда ребёнок был внутри, то вход заплетался кожаными ремнями. Деревянная рама делается и выше и ниже постели младенца. Дополнительно, вверх торчат два заостренных колышка, похожих на острия пик, торчащие на несколько дюймов выше того места, где расположена голова ребенка. Это, в конечном счете, должно защитить голову младенца, если колыбель вдруг упадёт со спины бегущей кайилы. В этом случае колыбель будет удерживаться вверх тормашками, воткнувшись колышками в землю. Ребенок, находящийся в зашнурованной люльке, защищенной и поддержанной таком способом, редко ранится. Такие колыбели, кроме того, часто подвешиваются на жердях вигвама или на ветках деревьев, где ветер, раскачивая люльку, помогает убаюкивать младенца. Дети постарше часто едут на коже, растянутой между шестами волокуш. Иногда их отцы или матери везут их, посадив перед собой на кайиле. Когда ребёнку исполняется шесть лет, и если его семья останется неизменной, то у него обычно появляется своя собственная кайила. Обычно к семи годам краснокожие дети, особенно мальчики, уже становятся опытными наездниками. Кстати, на войне и охоте езда без седла распространена больше. А вот в торговле и визитах, что интересно, обычно используются седла. Это, возможно, потому что они могут быть щедро украшены, добавляя пышности моменту, да и с практической точки зрения могут оказаться полезными, прежде всего для крепления провизии, подарков или товаров.

- Это просто роскошно, - восхищённо воскликнул Кувигнака.

- Да, - согласился я.

Я отметил, что волосы детей, тех, кто не был помещён в колыбели, также как и у взрослых смазаны жиром, их заплетены, их тела раскрашены и одежда представляет собой в роскошный наряд, похожий на миниатюрные копии одежд взрослых. Кто-то верхом, а кто-то, сидя на коже волокуш, кто-то светился счастьем и гордостью от участия в столь красивой процессии, а кто-то смотрел с изумлением и любопытством.

- Они привезли свои вещи, - заметил я.

Волокуши были в большей степени загружены вьюками, и элементами конструкций вигвамов – шкурами и шестами. Впрочем, и сами шесты волокуш, освобожденные от кайил, использовались для строительства жилья.

- Это - способ, которым передвигаются наши народы, - пояснил Кувигнака. – Вещи, что не были взяты с собой, оставлены спрятанными в тайниках.

Некоторые воины вели у боков своих кайил раздетых белых женщин, в украшенных бисером ошейниках, и со связанными запястьями. На их шеях, на ременных петлях повязанных ниже ошейников, были подвешены кайиловые хлысты, свисавшие между их грудей. Можно было не сомневаться относительно того, что это были за женщины. Я встретил глаза одной из них, и она отвела взгляд, презрительно вздёрнув голову. Она в её путах и ошейнике, с висящим на её шее хлыстом была собственностью краснокожего Господина. Затем я посмотрел в глаза другой женщины. Эта, также, отвела взгляд, но она сделала так быстро и робко. Она была очень напугана. Я заключил, что она ужасно боялась своего хозяина. Она не была настолько отважна, чтобы смотреть на другого мужчину. Обе эти девушки были блондинками. Кстати, я не мог не отметить, что таковыми было большинство остальных белых рабынь.

- Двуногие, животные у них главным образом блондинки, - поведал я своё наблюдение Кувигнаке.

- Да. Этих они выставили напоказ, - объяснил юноша.

Я кивнул. Такой цвет волос - редкость в Прериях. Я предположил, что женщины ясно понимали, что они, как серебряные кулоны, вплетённые в гривы, как монеты, прикрепленные к поводьям, как седла, инкрустированные золотом или как золотая проволока, обмотанная вокруг луки седла, демонстрировались как части богатства Исанна.

- Остальные, - предположил Кувигнака, - раздеты и сбиты в небольшие стада вне лагеря, вместе с кайилами, и тех и других пасут мальчишки пастухи.

- Понятно, - сказал я. Исанна, вероятно, не видели большого смысла проводить простых женщин, с более привычным обликом перед Исбу.

Я увидел ещё одну блондинку, ведомую на короткой привязи не больше чем пяти футов длиной. Она, с плачем спотыкаясь, брела, наполовину тащимая за шею верёвкой. На вид ей было приблизительно семнадцать лет. Верёвку держал зажатой в кулак её краснокожий хозяин. Я не думаю, что он был на много старше её, выглядел дикарь не более чем на восемнадцать лет. Он подгонял свою кайилу, скача вдоль колонн, вероятно торопясь занять своё определённое ему место в процессии. Он не был особо бережен со своей прекрасной собственностью. Она плакала. Похоже, что девушка ещё плохо познакомилась со своим ошейником. Думаю, что её сделали рабыней совсем недавно, возможно, что она - один из трофеев, взятых с разгромленного несколько дней назад обоза. Несомненно, она была всё ещё в процессе изучения своих новых целей в жизни. Кстати, я не видел среди Исанна женщины, у которой цвет волос хотя бы приближался к тому прекрасному оттенку, что был у Виньелы, рабыни Кэнки. Мне было интересно, представляла ли она сама, до какой степени заманчивым призом являлась в Прериях.

- Махпиясапа собирается приветствовать Ватонку, - заметил Кувигнака. - Давай поспешим подойти поближе, к месту, с которого мы сможем увидеть это.

Я ни в малой степени не был уверен, что ему пришла в голову хорошая идея, но продолжал сопровождать Кувигнаку. Он был настолько юным, настолько неукротимым и настолько восторженным от того что снова оказался среди Исбу, среди своего народа, что, как мне кажется не мог трезво оценить, будут ли рады его присутствию на такой встрече, даже в качестве свидетеля.