Кристофер Сташеф - Шаман

Но тут его за руку схватил Огерн, рывком поставил на ноги и, поддерживая другой рукой, сжимавшей топор, замахнулся на чудовище, как раз отвернувшееся от разорванного им на части тела. Из пасти дипсоса текла кровь, он приготовился прыгнуть на вождя…

…И вдруг замер.

Окаменели и бири. Огерн и Лукойо, не мигая, смотрели на страшного зверя. Потом, словно по команде, все обернулись к Манало. Мудрец медленно поднял руки со скрюченными пальцами от бедер к плечам, и прямо на глазах у изумленного отряда дипсос начал распадаться на части.

Сначала чудище задрожало мелкой дрожью, потом стало дрожать все сильнее и сильнее. Потом с него посыпались чешуи, потом куски мяса, но крови не было, казалось, что все тело Зверя как бы растворяется, подобно грязи, тающей под лучами жаркого солнца. О да, именно подобно грязи — куски плоти гигантской ящерицы падали на землю хлопьями грязи. Прошло совсем немного времени — и от чудовища осталась лишь кучка пыли.

Огерн с шумом выдохнул.

— Учитель, — пробормотал он. — Тебе ведома и другая магия, не только целительство.

— Такая магия бывает нужна очень редко, — ответил Манало. — Бежим, Огерн! Надо бежать, иначе воины настигнут нас!

Огерн оглянулся. Он ведь совсем позабыл про куруитов. А те уже приближались, завывая по-волчьи.

— Вперед! — выкрикнул вождь. — По берегу, до того места, где можно будет переправиться!

Только все развернулись, чтобы пуститься бегом, как Глабур склонился к окровавленным останкам.

— Аналхег…

— Мы не можем забрать его останки домой для погребения — нет времени! Придется собрать племена и вернуться, чтобы в его честь уничтожить это логово зла. Бежим, или ты разделишь его участь!

Огерн пустился бегом по берегу, Глабур неохотно последовал за ним. Лукойо ощутил непривычную тоску в сердце. Непривычную — ведь он едва знал этого человека. Он успокоил себя тем, что, даже потеряв одного, они все равно легко отделались.

И все же его удивило то, что он вообще испытал жалость к погибшему.

Лукойо бежал за вождем по узкой тропе вдоль берега, чувствуя, как силы покидают его, как загораются огнем полученные раны, но он не решался сбавить шаг — в особенности же потому, что впереди, рядом с Огерном безо всякого труда бежал Манало, а ведь Манало был вдвое старше Лукойо!

— Здесь! — Манало схватил Огерна за руку и вынудил остановиться. — Здесь река мельчает — тебе будет по грудь.

— А быстрее — вплавь! — Глабур уже готов броситься в воду, но Огерн вытянул руку и остановил его.

— Учитель, а этот дипсос — у него есть сородичи? Они могут отомстить нам?

— Могут, — согласился Манало. — Но я отгоню их заклинанием, и они вас как бы не заметят.

Огерн нахмурился.

— Как же ты сможешь колдовать, если будешь плыть?

— Я пойду вброд, — объяснил Манало. — Я же сказал, что тут неглубоко.

— Ты сказал — мне по грудь. Значит, тебе по плечи! А у тебя на руках еще и кандалы, тебе же тяжело будет!

— Выдержу, — заверил его Манало.

— Я верю в твою честность, Учитель, — сказал Огерн. — Но не верю в твои руки.

С этими словами Огерн взвалил Манало себе на плечи и вошел в воду.

— Огерн! Это вовсе не нужно! Я могу идти. Я могу…

— Можешь отгонять чудовищ! Пой, Учитель, а уж я перейду реку вброд за нас двоих!

Огерн сделал первые шаги, и вода дошла ему до колен.

Манало понимал, что сопротивляться бесполезно. Он заводил в воздухе руками, что-то напевая в странном ритме.

Позади послышались крики куруитов. Бири все, как один, бросились в воду. Когда воины добежали до берега, охотники уже были на середине реки. Воины принялись швырять им вдогонку копья, но бири плыли, предусмотрительно оглядываясь и уворачивались от копий. Но у каждого из куруитов было по три копья. То тут, то там кровь окрашивала речную воду, но погиб только один бири, он всплыл, пронзенный копьем. Далван схватил его за руку и потащил за собой, понимая, что на кровь могут сплыться хищники. Из груди Далвана также текла кровь. Манало заметил это и запел громче, более решительно. Куруитский воин прокричал ругательство, и последнее копье полетело в мудреца, которому теперь вода доходила до живота. Огерн упрямо шагал вперед. Манало выдохнул какое-то слово, и копье вдруг развернулось, пролетело над головой Лукойо и шлепнулось в воду где-то позади бири кто-то взревел от боли, и тут же из пучины возникла какая-то громадина и бросилась к куруитам. Те в ужасе взвыли и бросились бежать.

— Здорово сработано… Учитель! — тяжело дыша, выговорил Огерн.

— Счастливое совпадение, — объяснил Манало. — Огерн, давай я пойду сам!

— Еще пять ярдов… осталось! — выдохнул вождь.

Лукойо ужасно обрадовался этому известию. Ноги у него словно свинцом налились, все тело ныло от боли, руки отяжелели так, что ему казалось, будто на каждой висит по дипсосу. Он с трудом переставлял ноги и вдруг увидел, как впереди него фигура Огерна вырастает на глазах. Выше, выше, и вот уже вода доходит ему только до пояса. С радостным криком Лукойо бросился к берегу, ступил… и почувствовал, как ноги засасывает ил. Он упал лицом в воду.

Лукойо барахтался, пытаясь вдохнуть, но уставшие руки не желали слушаться. Волна ужаса захлестнула его, но тут чья-то сильная рука ухватила полуэльфа за куртку и подняла над водой.

— Я… уже… потерял двоих… сегодня, — задыхаясь, вымолвил Огерн. — Не хотелось бы… потерять… и тебя.

У Огерна не хватило духу возражать, когда Манало слез с его плеча и пошел до берега сам: Огерн поспешил за мудрецом и выволок на берег Лукойо. Там он отпустил полуэльфа и, повернувшись к реке, встал, тяжело дыша. Лукойо повалился на траву, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Тут и там из воды выбирались бири, падали в изнеможении на траву, облегченно дышали.

— Долго отдыхать нельзя, — предупредил Манало. — У них есть баржи — длинные плоские лодки, способные перевозить лошадей и людей. Переплывут реку — станут догонять нас на повозках, в которые впрягут лошадей!

Огерн нахмурился. Он еще не успел отдышаться.

— Что такое… повозка?

— Представь себе половину большого горшка на колесах — такого, что в нем поместится человек.

— Может, это как… такое седло… бывает…

— Какое?

Лукойо принялся было объяснять про особое седло, потом понял, что получается нескладно, махнул рукой:

— Пусть лучше Манало нам скажет, что такое колесо.

— Представьте себе бревно, — сказал Манало. — А теперь представьте, что отрезаете от него плоский кусок, как если бы отрезали от жареного мяса.

Огерн продолжал хмуриться.

— На что это кому сдалось?

— Такой кусок дерева может катиться, — ответил Манало. — И если сверху положить тяжелый груз, он будет двигаться так же быстро, как будет вертеться этот кусок дерева.