Кирилл Кащеев - Спасти дракона

– Выходит, когда Ирке было четыре года, не только Елизавета Григорьевна умерла… но и сама Ирка. Во всяком случае, эта самая… Противоположная Сторона должна была так думать.

– Мы тоже думали, что Елизавета Григорьевна – Иркина бабушка по папе. И все было просто: он – Хорт-Симарг, Ирка – Хортица. А получается… – Богдан растеряно посмотрел на письмо.

– Я знаю, кто это писал, – забирая у Богдана письмо, вдруг сказал Ментовский Вовкулака. Был он мрачнее мрачного, а в желтых глазах застыла неизбывная волчья тоска. – Начальник мой бывший, который до меня группой захвата командовал. Тоже вовкулака. Он иногда вот так, по-старинному выражался – а что вы хотите, он в полицию служить поступил еще при последнем государе Николае Александровиче. А ведь он тогда со мной поговорить хотел: мол, есть у него дельце частного порядка, про которое мне бы тоже знать надо, а то случись с ним что, а никто и не в курсе. Но так толком ничего и не сказал.

– На следующий день погиб при неизвестных обстоятельствах? – не менее мрачно поинтересовалась Танька.

– Погиб, – подтвердил Вовкулака. – При обстоятельствах вполне известных. Наркоманский притон брали, один нарик и пальнул. Ствол у него в руках ходуном ходил, я сам видел – ну никак он не мог попасть! А и попал бы – обычная пуля оборотня не берет. Но и нарик попал, и пуля взяла. Лет восемь назад это было… нет, уже девять.

– Четырехлетняя Ирка перебралась в этот дом, а в Ирии появился Мертвый лес. – подхватила Танька.

– На Противоположной Стороне, – заключил Богдан. – И существу оттуда опять от Ирки что-то нужно. – Он перелистнул страницу альбома. – Вы спрашивали, знала ли Иркина бабка, кто Иркин папа? – он повернул альбом, демонстрируя следующую фотку.

Там снова был Иркин папа в странном костюме из замши и шкур, словно на индейце или траппере из фильмов про покорение Америки. А рядом с ним… Иркина бабка. В брючном костюме-«сафари» со множеством заклепочек, карманчиков и погончиков и в широкополой шляпе. Эдакая крутая «колониальная старушка». Позади них покачивались громадные пестрые венчики хищных зубастых цветов.

– А это кто такая? – хмыкнул Вовкулака, указывая на следующую фотографию.

Те же ирийские цветы, тот же папа Симаргл… но рядом с ним стояла совсем другая женщина. Танька почувствовала, как у нее перехватывает дыхание.

– Я уже говорила, что мы дураки? Особенно я! Чистая правда! – Она вскочила, роняя альбом на пол. – Он же говорил! Ирка мне рассказывала, что он рассказывал, что он сперва ей позвонил! На ее телефон! – Танька выплюнула эту тираду со скоростью пулемета, тяжело перевела дух и наконец выдавила хоть какие-то объяснения: – Аристарх сказал! Про серокожего! Что тот вышел на него через телефон Рады Сергеевны! То есть серокожий звонил Раде! А я забыла! Ирка мне рассказывала, а я даже не вспомнила!

– Все равно ничего не понимаю! – помотал головой Вовкулака.

– Вы просто тогда еще с нами не познакомились. – Богдан нагнулся, поднимая альбом с пола, и открыл его на фотографии, где рядом с Иркиным отцом, крылатым псом Симарглом в его человеческом облике, напряженно глядела в объектив темноволосая, чуть полноватая женщина. – Это Рада Сергеевна. Ро́бленная ведьма, первая Иркина учительница колдовства. Та самая, что хотела сперва воспользоваться Иркиной Силой, а потом ее убить. И это ей звонил серокожий, когда прибыл в наш мир.

– Ну Дина и разгулялась! – хмыкнула Ирка, откидывая назад капюшон. Струйки воды побежали по спине дорожной куртки, но внутри она оставалась совершенно сухой, да и юбка для верховой езды оказалась водоотталкивающей – дождь и разлетающиеся из-под когтей мушхушей брызги стекали по ней. Змейки Дининой пещеры не забыли и об Иркиных спутниках – в седельных сумках она обнаружила два широченных плаща, и теперь морда кота смешно торчала из капюшона. Ирка невольно перевела взгляд на своего второго спутника и снова хмыкнула – на сей раз откровенно злобно. Бывший трактирный подавальщик сидел на своем мушхуше, как… собака на заборе (естественно, имелась в виду обычная собака)! Плащ болтался на его тощих плечах, как на перекладине швабры, а капюшон он надвинул так низко, что лица не было видно под складками. Словно хотел спрятаться поглубже. И оттуда тихонько, едва слышно постанывал – сразу невзлюбивший неуклюжего всадника мушхуш умудрился извернуться и ткнуть его острым рогом в коленку. Ирка уже успела обнаружить, что этими своими рогами чешуйчатые скакуны очень ловко пользуются. Проверить ее саму на «втыкаемость» мушхуши не пробовали – один удар шипастой дубинкой по наглой чешуйчатой морде с добавлением парочки любимых бабкиных выражений объяснили ирийскому единорогу, кто тут хозяйка.

Но если с одеждой и даже с «лошадками» все было в порядке, то вот дороги… попросту не было.

– По карте здесь овраги. – Ирка глядела на извлеченную из седельной сумки карту. – И между ними вполне можно проехать. – Она прочертила ногтем вьющуюся, как змея, линию, показав, как именно можно было бы лавировать между оврагами, объезжая один и перебираясь через другой… если бы, конечно, здесь, на реальной местности, уцелел хоть один овражек. Совсем как Иркина балка после очередного прорыва ветхой канализации, изрезанная глубокими рытвинами равнина представляла собой сплошной поток. Мутная, перемешанная с песком и землей вода заполнила овраги, превращая их в жуткие ловушки – каждую минуту под когтями мушхуша мог оказаться заполненный водой провал. Скромные ручейки раздулись после грозы и теперь не звенели, а ревели, волоча вымытые из оврагов листья, сучья, а кое-где и скелетики давно почившей на дне мелкой живности.

– Как нам теперь до Симураны добраться? – Ирка оторвалась от карты и требовательно уставилась на кота.

– Мря, чего ты на меня смотришь? А если бы я тебя дома спросил, как, например, добраться до Полтавы? – возмутился кот.

– Я б полезла в Интернет узнать расписание автобусов, – огрызнулась Ирка.

– Куда? – выглядывая из своего капюшона, как белка из дупла, спросил трактирный подавальщик.

– Совершенно никуда, – ответила чистую правду Ирка – Интернета тут не было. – Поедем вниз по течению, может, там получше.

Должны же эти потоки когда-нибудь угомониться, да и местность в той стороне поровнее. Размокшая земля чавкала под когтями, но мушхуши гораздо ловчее любой лошади перебирали лапами, с неплохой скоростью двигаясь вдоль потока. Правда, сколько времени им понадобится, чтобы выбраться к относительно безопасной переправе, Ирка понятия не имела. Она привыкла или летать… или ездить городском транспортом, и попытки соотнести карту с местностью требовали от нее огромных умственных усилий.