Эмиль, Гнитецкий - Благими намерениями

- Как расколдовать мою дочь, выродок ты этакий? - сделал шаг вперед Ровид.

Сыскарь ударил себе по лбу и зашипел. Бордул бросил быстрый взгляд на Панкурта и хищно улыбнулся.

- А разве ваш талантливый сыскарь не догадался? Или только задаваться умеет? Надеялся выведать у меня при дружеском разговоре? Жаль, что король задал вопрос раньше, то есть не раньше, а преждевременно.

Кромник расхохотался.

- Бордул, - влез Гинеус, - Да что же творится за моей спиной, так это ты околдовал Тестверу в сговоре с Ксандо?

Под столами послышался протяжный стон. Держась за стул, поднимался бледный, как известь, Блоднек. Волосы его были измазаны в рагу.

- Бордул, ты знал, что еда, предназначенная мне, отравлена? - С обидой в голосе протянул княжич, - Мои любимые жареные каштаны отравлены?

- Ну, курва, ну как знал же! Какие же тут все идиоты!

Кромник зашелся в хохоте, бил себя по ляжкам, хрипел, кашлял и едва ли не катался по полу.

- Дайте ему вина, - брезгливо поморщился Ровид, - Не дай Праматерь поперхнется.

- На, запей... Жрать бы научился для начала, - сыскарь схватил кубок, расторопно поданный ему Ожватом, и протянул Бордулу. Кромник сделал пару глотков и вдруг изменился в лице.

- Ты же меня отравил, сукин сын. Я же, я же...

Кромник упал. Сначала на колени. Попытался что-то сказать, но из горла вырвался только звериный рык. Наконец, грузное тело кромника окончательно осело.

- Панкурт, ты что, правда, его отравил?

- Твою гвардию, мою кавалькаду! Это же мой кубок. Я его все время в руках вертел и делал вид что пью. Его мне Ожват только что дал, - сыскарь завертел головой, - кто видел, куда исчез новый герольд?

Все молчали. Лишь один из слуг робко поклонился и, заикаясь, сказал, что герольд вроде бы вышел сразу, после того как отдал сыскарю вино. Стража мгновенно выбежавшая в коридор разумеется никого не нашла.

- Вот тебе и третий, и четвертый подозревамые, - выдохнул Ровид, - да сколько ж их здесь? Вся Верузия что ли участвует в заговоре?

Брезгливо пощупав шею Бордула, граф убедился, что он мёртв.

- Ваше величество, - наконец выдавил сыскарь, пока не прошло много времени, нужно срочно найти некроманта.

- Но некромантия запрещена Капитулом! - возмутился отошедший к стене Фаргус.

- Тебя забыли спросить, - огрызнулся Ровид.

- Ну и где я вам некроманта достану? - изумленно воскликнул Гинеус, - Капитул Южных магов и правда запрещает применение некромантии. Я бы не рискнул держать у себя такого мага.

Одиннадцатый гость, всё это время казавшийся скучавшим, внезапно поднялся и неторопливой походкой под молчаливыми взглядами подошёл к телу Бордула. Нагнулся над ним, откинув гриву седых волос за плечи и хрипящим голосом произнёс:

- Смерть - это всегда неожиданность, если, конечно, ты уже не мёртв внутри. Князь, гости, если ваши рассказы об увиденном событии не покинут пределы этой комнаты, я готов рискнуть вернуть его к жизни на небольшое время.

"Ты мне сразу показался не тем, за кого себя выдаёшь" - подумал сыскарь.

Бродяга вздрогнул, словно бы угадал мысли Мольха.

- Эй, как тебя звать? Ты вообще кто по жизни?! - непонимающе уставился на бродягу Гинеус.

- Моё имя ни о чём не скажет тебе, князь. Я пришёл издалека. Зовите меня Никто.

Ровид и Гинеус переглянулись. Последний махнул и пробурчал:

- Делайте, что хотите! В моём замке было всё, и только ритуалов некромантии в обеденном зале как раз и не хватало, чтобы я окончательно сошёл с ума!

- Никто будет делать что-то или ничего? - съязвил король, видя заминку.

- Я попрошу отойти всех к стене, - мрачно протянул бродяга, - Будет много крови. Король, у вас за голенищем спрятан нож. Дайте его мне, я буду очень признателен.

Правитель Гардарии уставился на незнакомца со сведёнными бровями, без разговоров вынул из тайника нож и положил на стол.

- Закалённая сталь. Отличный выбор, король, - Одиннадцатый гость внимательно осмотрел оружие и уставился немигающими глазами на Гинеуса: - Мы готовы к поступкам лишь тогда, когда грозит смерть, не правда ли? Мысль о ней меняет всё в сознании. Если я назову точную дату твоей смерти, это полностью разрушит твой мир. Представь свои чувства, когда хладнокровным голосом сообщают о том, что ты умираешь. Мир раскалывается пополам, ты иначе смотришь на вещи. Вокруг другие запахи, ты всё смакуешь: и прогулку, и стакан воды. Везёт тем, кто не знает, когда всё остановится. Но ирония в том, что это лишает их ощущения жизни. Они выпивают стакан воды, не ощущая его.

Присутствующие напряглись. Блоднек задрожал и отступил за Гинеуса. Тот стоял, хлопал глазами и пытался понять сказанное. Дружина на всякий случай подтянулась поближе к гостям, положив руки на мечи.

- А кто будет задавать мертвецу вопросы? - спросил сыскарь, - Я пару раз присутствовал при оживлении трупов.

Некромант неодобрительно покачал головой, но смолчал. Опустился на колени перед трупом, оголил его живот, примерился и воткнул нож. Фонтан крови обрызгал его лицо. Вытерев рукавом глаза, тот резким движением распорол брюхо в обе стороны. Противно чавкнуло. Красно-вишнёвая жидкость выплеснулась на пол и расползалась от ужасной раны во все стороны. Нашёптывая про себя "звуки органа приятнее звуков разрываемой плоти", некромант отложил нож и аккуратно растянул дыру.

Далее, он снова взял нож, вырезал из дыры огромный кусок жира, взвесил его на руках и кинул к ногам стоящих. Тот издал звук, похожий на "чпок" и растёкся толстым огромным блином.

Мольх уже наблюдал подобные картины, но почувствовал, что к горлу подкатывает тошнота. У стены громко вырвало Инукиса, а Блоднек задрожал, губы его побелели, с шёпотом "мне плохо, помогите, я ничего не вижу", он гулко плюхнулся на пол, как коровья лепёшка. Остальные стояли, изобразив степень крайнего омерзения. Разве что Кадрош проявлял чудеса выдержки и спокойно смотрел. У князя с головы упала корона, но он даже не обратил на это внимания, вытирая пот с лысины бархатным платочком, на котором золотой нитью было вышито "Великому князю Гинеусу от благодарного народа".

Заворожённый сыщик механически отпихнул подкатившуюся к ноге корону. Она со звонким треньканьем покатилась по полу к двери. Некромант обратился к сыскарю, разматывая кишки:

- Сейчас я произнесу заклинание, но у тебя есть только около минуты, помнишь? На все вопросы он сможет отвечать только односложно - "да" или "нет". Не ошибись.

Панкурт кивнул.

- Ох, забыл ещё одну вещь, - некромант отпустил потроха. Встал, стянул вышитую разноцветными нитями накидку с первого попавшегося кресла, оттёр кровь с рук и лица. Скомкал и кинул на пол. Потом неприлично задрал рубаху, нагнулся и под взглядами присутствующих, полных омерзения, вытащил откуда-то сзади небольшую колбочку.