Eldar Morgot - Дорога Смерти

— Он заведовал сбором средств на содержание стен, господин Эниох.

— Заведовал, да… Если допустить, что убитый являлся вражеским шпионом, какой резон его убирать? — Эниох на мгновение прикрыл глаза, и Ваха удивился, насколько другим стало лицо теневика. Похожим на лицо ребенка. — Уничтожить столь ценного лазутчика.

— Выборный глава суконщиков, несомненно, ценный шпион в стане врага, — не без сарказма сказал Гордей.

Теневик открыл глаза, и ребенок превратился в агента Тени с бегающими в разные стороны свинячьими глазками.

— Весьма ценный, — Эниох не заметил насмешки или не подал вида, что заметил.

"Ты далеко не так глуп, каким кажешься на первый взгляд, — подумал Ваха Гордей. — К сожалению, не глуп. Друг Секундус назвал бы тебя вгрызающимся. Да, именно вгрызающийся. Словно сторожевой пес. Если твои зубы на чьей-то глотке, то всё, не разожмешь. Да, друг Эниох, кажущиеся глупыми частенько оказываются умнее всех…"

— Скоро прибудет командующий Олаф, — произнес Ваха, наконец. — Мы собирались отправиться на осмотр крепостных сооружений. Вы с нами?

К разочарованию Гордея Эниох согласился. Впрочем, иного ответа звездочет и не ожидал. Он налил теневику вина, но тот покачал головой, не без раздражения махнув рукой. Ваха вспомнил, что теневик не переносит крепких напитков. Он улыбнулся и пригубил вино. Терпкое.

Эниох со вздохом поднялся. Бумаги он держал подмышкой. Покосившись на стакан, теневик откланялся, заверив Гордея в своей неизменной симпатии. Ваха поинтересовался, когда планируется инспекционный обход крепостных стен. Эниох немного подумал.

— Нынче ночью, господин казначей.

Гастон Черный, глава Тени, устало потер переносицу и некоторое время сидел, прикрыв веки. В последнее время болят глаза. Он сжал кулаки. Разжал. Голова тоже побаливает с утра. Не нужно было сидеть на допросах допоздна, вот и болит, да. Бонифациус, конечно, палач непревзойденный и парень с фантазией. Смотришь, смотришь, как он с пристрастием допросы поддерживает, невозможно оторваться. Гастон улыбнулся. Жаль только, что старшие агенты, что ведут дознание, при виде Гастона часто теряются и даже начинают заикаться, вместо того, чтобы продолжать допрос. Может, приходить и уходить незаметно? Но как? В подвалах занавесочку возле дыбы не повесишь.

Хмыкнув и пережив очередной приступ рези в глазах, Гастон поднялся со стула и подошел к окну. Весной так и пахнет. Птички поют, ветерок уже теплый почти. И солнце светит. Слишком ярко. Поморщившись, Черный закрыл ставни. Солнечный свет раздражает. Он с удовлетворением окинул взглядом погруженную в полумрак комнату. Заныла нога. Машинально потерев бедро, Гастон подумал, что, быть может, лучше перенести кабинет из башни куда-нибудь пониже? Не нужно будет подниматься по ступенькам, да и к Бонифациусу ближе на допросы ходить…

Вкрадчивый стук в дверь заставил Гастона недовольно повернуться. Кого это принесло? Хотя, может вести от Эниоха?

Глава Тени не ошибся. Когда в кабинет, кланяясь, втекла змееподобная фигура гонца, Гастон уже восседал за столом и ласково смотрел на Чтеца.

— Встань, агент Тени.

Чтец выгнул спину, словно кот и осторожно шагнул к столу. Поднял на хозяина удивительно голубые глаза.

Гастон некоторое время молча рассматривал гладко выбритое лицо, обрамленное аккуратно расчесанными волосами, стриженными по монастырской моде, то есть, кружком. Казалось, руки и ноги Чтеца постоянно двигаются, изгибаются немыслимыми фигурами. Именно по этой причине и казалось, что гонец втек в кабинет Гастона, словно извивающийся шарик ртути. Черный на мгновение прикрыл веки. Проклятая резь!

— Что принес? — спросил Черный, со вздохом открывая свои разноцветные глаза. Надо бы приложить что-нибудь, так никуда не годится. Кажется, у Бонифациуса должна быть особая мазь…

Чтец улыбнулся. Блеснули удивительно белые, здоровые зубы. "Как у хорошего коня" — подумал Гастон.

Гонец протянул в поклоне сверток. Гастон развернул, прочитал имя Чтеца.

— Игл, значит. Новенький?

Чтец по имени Игл поклонился. И тут же покачал головой.

— Из ветеранов, значит, — заключил Черный, срывая печати. Так, два свитка, два… Неожиданно стало тяжело дышать. Гастон осторожно, двумя пальцами, устроил свиток с красной печатью на коленях, дождался, пока успокоилась дрожь в пальцах, и сорвал печати со второго письма. Чтец бесстрастно наблюдал.

Раскрыв свиток, Гастон кивнул гонцу. Тот обратился в слух.

— Кодировка? — глухо спросил теневик.

Чтец молча показал пальцами правой руки: "Четыре" и тут же полусогнутый указательный палец на левой.

— Значит, кодировка "Слава государыне"… — бормотал Гастон. — И кто выдумывает эти дурацкие названия? Эниох, не иначе. Вот у нормальных людей, у Удава там, у баррейнцев, все честь по чести: "кодировка один", "шифр восемь"… Итак…

Черный принялся медленно повторять слова в особом ритме:

— Вчера.

— Осень пришла.

— Зима.

— Гордость Мзума.

— Сорок.

— Девяносто.

— Восемнадцать.

— Сорок четыре.

— Сто семьдесят четыре…

При каждой фразе Чтец показывал знаки рукой: "Да", "Нет", "Половина". "Три четверти". "Руна Смерти". "Руна Жизнь Смысл". Щуря глаза, Гастон внимательно следил за извивающимися, словно змеи, руками Игла и тут же ставил пером отметки напротив каждого ряда кодированных рун.

Чтец нем. У него, как и у других товарищей по ремеслу, не было языка. Его отрезали, чтобы Чтец никогда больше не смог говорить. Их не учили читать и писать. Тех немногих, кто нарушал запрет и выучивался грамоте, ждала незавидная судьба — четвертование.

Зато Чтецы умели слушать и обладали необыкновенными способностями запоминать сказанное и услышанное. Возможно, именно по этой причине их звали Чтецами, хотя они не могли ни говорить, ни читать. Обучение длилось годами в засекреченных школах, под охраной лучших людей Эниоха. Живыми из такой школы выходило не больше половины. Новоиспеченные Чтецы становились гонцами. Если кто-то попадал в руки врага, добиться о них чего-либо было почти невозможно. Чтец не мог говорить. Не был способен написать услышанное. Он мог с помощью специального диалога с получателем письма лишь указать получателю знаками на правильность и последовательность использования секретных кодировок шифровальщиков Тени. Вот почему Чтецы являлись предметом особой гордости Гастона и причиной зависти противостоящих Тени спецслужб…

Гастон снова тер веки. Резь не проходила. Чтец терпеливо ждал. Наконец, Глава Тени осторожно взял второй свиток, и снова двумя пальцами, словно боялся обжечься. Игл приготовился.

Когда через некоторое время Чтец покидал кабинет всесильного Главного Смотрящего, Гастон все так же устало тер слезящиеся, покрасневшие глаза. Игл осторожно прикрыл за собой дверь, улыбнулся исполину — теневику, что дежурил в коридоре и медленно стал спускаться по лестнице вниз, к теплу и отдыху. Перед глазами Игла стояла картина шевелящихся в разговоре губ Гастона. Разговоре… Чтец спускался по лестнице. Для второго письма услуги кодировки не нужны.