Eldar Morgot - Дорога Смерти

— Нет, господин рыцарь, но…

— Заткнулся бы, Ивон! — подал голос махатинец с перебинтованным бедром, сидящий под соседним деревом. — Отсюда они посылают отряды во все стороны, поддерживают посты на Мчерском тракте.

— А чего мы те посты в тылу оставили? — огрызнулся элигерец. — А, какого хера?

— А вот какого: нужно захватить этот сраный кусок пляжа с бухточкой и Тыш вернуть назад!

— И как, вернули?

Солдат с перевязанным бедром не ответил. Ивон криво усмехнулся.

— Дерьмо.

Зезва вспомнил скупой рассказ Марры о том, почему Ивон воюет за Мзум. "Брат у него в Даугреме жил, тоже элигер чистых кровей, правда в третьем поколении… Ага, так вот… Быстрее рассказывать? Быстро только петух курицу дрючит, господин рыцарь, понял? Брата Ивонова душевники убили. Дом сожгли, всю семью вырезали, никого не пожалели. Почему? А потому что в огороде у себя мзумских стариков прятал. Рощевики, как Даугрем взял, два дня прочесывали квартал за кварталом, солнечников ловили. Кого вылавливали, убивали. Ну, чего уставился, рыцарь? Знаешь, говоришь? Ивон и приехал, через северную границу перешел. Месяц за Губазом ходил, все клянчил, чтобы взяли в отряд. Сотник в конце концов плюнул. Теперь элигерец с нами… А? Поклялся взять кровь душевников за брата и родичей. Вот такая херня, господин рыцарь".

Явилось еще несколько окровавленных солдат. Среди них был Бастиан. Радостно кивнул Ивону, покосился на Зезву и опустился на траву рядом с что-то угрюмо промычавшей Маррой.

— А где Кадык?

Бастиан угрюмо покачал головой в ответ.

— Погиб? — опечалился Ивон.

— Не знаю, — покачал головой Бастиан, — там каша страшная была, наших полегло немеряно. Может и выбрался, подождем.

Зезва поднял глаза. Вздрогнул от пристального взгляда Марры.

— Что-то хотела спросить?

Джуджия молча отвернулась. Донеслось ржание, и Ныряльщик поспешно вскочил. Нужно отыскать Толстика. Если рыжий друг жив, то он где-то рядом.

Убийца был недоволен. Напарник не реагирует. Сколько еще ждать?! Нет, нужно успокоиться. В конце концов, это работа, за которую уплачен солидный аванс. Основная часть вознаграждения еще более солидная. Убийца взглянул на Цель. Так близко, совсем рядом! Терпение, только терпение.

Сознание вернулось резко, наотмашь. Марех застонала, попыталась открыть глаза. Послушался только правый. Левый глаз распух, дергался пульсирующей, рваной болью. Нужно как-то осмотреться. Темнота вокруг. Нет, вот свет появился, свет… Руки связаны. Ноги тоже. Без рук, без пальцев она беспомощна… Ни связаться с сестрами, ни заклинание сплести… Но как, каким образом она угодила в ловушку? Мысли путались. Голова раскалывалась от боли. Боли давящей, молотом бьющей в висках. Марех закашлялась и осторожно повернула голову. Направо. Налево. Свет факела на стене. Уже хорошо. Голоса. Знакомые голоса.

— Херососка очухалась, надо же.

— И это — замечательно.

Кто это говорит? Уцелевший глаз видит плохо, черные круги…

— Марех, красавица ты наша. Ой, глазик заплыл слегка, хе. Так ничего, наколдуешь новый.

Двое подошли вплотную к… дыбе! Она на дыбе, в пыточной! Марех попыталась яростно крикнуть, но услышала лишь хрипение.

— Кто вы такие? Вам конец, людишки, конец!

Двое в капюшонах переглянулись и разразились каркающим, отрывистым смехом.

— Ручки связаны, кудианово отродье, — сказал тот, что стоял справа, — а все равно что-то вякает. Мы сейчас вопросики будем задавать, шлюха гнойная. А ты будешь нам отвечать. Подробно и со всей возможной страстью. Со страстью же у тебя все в порядке, сучка?

Марех молчала.

— Язык проглотила? — усмехнулся незнакомец. — А теперь?

Резким движением он откинул капюшон. Его товарищ колебался лишь мгновение и тоже открыл лицо.

— Вы!? Что… что…

— Что? — прошипел агент Мгер, приближая лицо к Марех вплотную. — Что, спрашиваешь ты, прошмандовка недовздрюченная? Говори, курва, зачем ты убила Сарис?

Марех едва не потеряла сознание от ужаса.

— Что…вы… говорите?! Я виделась с Сарис и…и…

Черные круги стали ярче, голова кружилась. Она уже почти не чувствовала ног и рук.

— Да, убила ведь, признайся, — глазки Эниоха метались по полу, скрипучий голос Второго в Тени звучал тихо и почти ласково. — Отпираться бесполезно, доказательства у нас на руках. Зачем так таращить глаза, то есть глаз? Именно, доказательства.

— Вы, — Марех закашлялась, — дури накурились или…

Мгер облизал губы и влепил ведьме пощечину. Голова Марех дернулась, она согнулась на дыбе и ее вырвало. Теневики брезгливо сделали шаг назад. Эниох нетерпеливо щелкнул пальцами.

— Мы нашли тело Сарис, ведьма, — Мгера трясло от желания свернуть ведьме шею. — Она встречалась с тобой перед смертью… Смотри в глаза, рыжая блядь! Или ты и не рыжая вовсе, а? Может у тебя и хвостик имеется над задницей, а? Ты не горюй, зад мы тебе пощупаем, ха-ха. Смотри в глаза, сучка!

Марех внимала словам, но ей казалось, что она и не слышит вовсе. Весть о гибели сестры настолько ошеломила кудиан-ведьму, что она почти полностью потеряла способность мыслить. Марех лишь переводила взгляд от Эниоха на Мгера и обратно. Она не замечала, как часто бегающие глазки Второго в Тени застывали на темной части каменного мешка, в котором висела на дыбе Марех. Сарис… Сарис… погибла, умерла. Как, как такое возможно? Этого не может быть, это ложь… могущественную кудиан-ведьму может убить только… Марех прикусила губу, и лишь когда капелька крови покатилась по подбородку, снова стала прислушиваться к плюющемуся слюной Мгеру.

Эниох перевел взгляд на повисшую на дыбе рыжеволосую красавицу. Хмыкнул, потер руки. Затем тихо велел Мгеру помолчать.

— У нас к тебе много вопросов, дорогуша, — скрипучий голос Второго в Тени был едва слышен. — Поверь, мне очень не хочется звать нашего мастера пыток, который как раз ждет за дверьми. Должен сказать, что у него скверное настроение: его разбудили среди ночи. Знаешь, всегда неприятно вставать на службу из теплой постели. Уж я то знаю это не понаслышке! Да.

Марех не шевелилась. Казалось, ведьма погрузилась в транс. Эниох хмыкнул еще раз. Упрямая.

— Наши вопросы являют собой жизненную необходимость, важность которых диктуют интересы государства.

Кудиан-ведьма соблаговолила взглянуть на теневика. Кривая ухмылка тронула красивые пухлые губы. Мгер размахнулся, чтобы ударом кулака выбить курве все зубы, но короткий взгляд Эниоха заставил его замереть с поднятой рукой. Очень медленно младший теневик опустил руку, еще медленнее разжал кулак и спрятал ладонь за спиной. Другая рука уже давно была там. Скрюченные пальцы вцепились друг в друга, грязные ногти впились в мозолистую кожу. Если бы Эниох сейчас видел выражение лица Мгера, то был бы очень удивлен. Но в подвале царил полумрак, и Второй ничего не заметил.