Элизабет Мэй - Охотницы

Я пораженно смотрю на него. Он отдает мне свою силу?

— А это не ослабит тебя? Зачем ты это делаешь?

— Сложись обстоятельства по-другому, ты была бы достаточно натренирована, чтобы использовать собственные внутренние способности, — говорит он. — Но в нашем случае просто нет времени. Не волнуйся обо мне.

Киаран протягивает руку, и диск поднимается над моей ладонью, плывет к нему. Повинуясь движению его пальцев, сила вспыхивает, и звезда превращается в два одинаковых клинка, в ножи с длинными узкими лезвиями, очень похожие на те, что Киаран берет с собой на охоту.

Я хватаю ножи, проверяя их вес, и обнаруживаю, что они поразительно легкие. Лезвия серебряные, тонкие, почти прозрачные. Золотые рукояти украшены символами, которые оплетают их, как лоза. Я осторожно пробую пальцем одно из лезвий. Идеально заточено. Это самое прекрасное оружие из всех, что я когда-либо держала в руках.

Киаран берет у меня нож и подбрасывает его в воздух, а потом ловит за рукоять.

— Видишь, как легко их метать? К тому же они блокируют силы sìthichean . — Он снова подбрасывает нож, и в этот раз тот парит в воздухе над его ладонью, а затем превращается в звездчатый диск, похожий на изначальный, только меньше. Киаран передает его мне. — Вот. Прикоснись им ко второму лезвию.

Я прикасаюсь звездой к оставшемуся ножу. Сила течет из обоих предметов, и они сливаются в большую звезду. Металл снова гладок в моей ладони.

Это так поражает, что я забываюсь на миг.

— Спаси…

— Не говори этого! — прерывает он.

Я отвечаю раздраженным вздохом.

— Никогда не понимала, почему ни один из вас так не любит благодарности.

Киаран указывает на диск в форме звезды.

— Это подойдет ко второму моему подарку.

Он открывает сундук и вынимает сверток. Осторожно снимает белую ткань и показывает мне изумительные золотые пластинчатые доспехи. Там нагрудник, задняя пластина для спины, и два металлических наруча, которые украшены чем-то вроде серебряных лоз.

На нагруднике, над точкой, которая будет защищать мое сердце, углубление в форме звезды. Киаран берет у меня диск и прижимает к этому месту. Мягкий щелчок, и нагрудник становится цельным.

В свете камина он блестит, серебряные лозы на нем мерцают. И тихонько жужжат, особенно когда я пытаюсь проследить пальцами символы на звезде. Невозможно ошибиться в ощущении силы Киарана. Она на вкус — все та же сладость, соединенные силы природы. Чистая и прекрасная дикость. И она моя. Киаран отдает это мне.

— Это не защитит твой разум от влияния sìthichean , поэтому Сорча сможет использовать твои воспоминания против тебя. Но доспехи усилят связь с моей мощью, ты будешь обладать той же силой, что я.

— МакКей… — говорю я тихо.

И не продолжаю. Я так потрясена, что не знаю, что сказать.

Он встречается со мной взглядом.

— Давай попрактикуемся использовать их на деле?

Я киваю. Я знаю, что это будет последний его урок.

На следующий день я стою у овального зеркала в спальне и пытаюсь сосредоточиться на надевании доспехов. Мои руки дрожат, когда я тянусь к сундуку.

Я размещаю золотые пластины, которые поднимаются от запястья до плеча, и застегиваю кожаные ремешки под ними. Металл фей согрет моими длинными рукавами, он настолько легкий и гибкий, что почти незаметен, когда я двигаюсь. Я надеваю второй наруч, и сила Киарана течет по моей коже — вначале мягким ручьем, затем пульсирующим и все усиливающимся потоком.

Нагрудник сидит идеально, он достаточно мал, чтобы подойти мне по размеру. Я застегиваю пряжки на боках, — и ощущение силы снова нарастает. Мои ощущения становятся столь острыми, что я чувствую каждый мускул, вену, орган и кость — каждую часть меня и все свои новые способности. Вот что, наверное, означает быть феей: получить в собственное распоряжение столько силы, что щелчок пальцев может запросто вызвать шторм.

Но я не одна из них. Я нагибаюсь за электропистолетом и сую его в кобуру, которую закрепляю на бедре. Затем следуют миниатюрные бомбы. Все часы крепятся к ремню, который пересекает нагрудник. Я хватаю арбалет и сую его в ременную петлю на плече.

Сзади раздается свист. Я оборачиваюсь и вижу Деррика, парящего в двери гардероба и мягко покачивающего крыльями.

— Ты выглядишь…

— Смешно? — предполагаю я.

— Нет. — Он вздыхает. — Я однажды встречался с юной леди из моего народа, она носила такие же доспехи. И была так чудесна…

— Что с ней случилось?

Деррик смущается.

— Она ушла в Корнуолл. С остальными пикси. — Он взлетает выше. — Твой sìthiche ждет снаружи, такой мрачный… Он велел мне без тебя не возвращаться.

Я направляюсь к двери. Но когда прохожу мимо гардеробной, вспышка цвета заставляет меня остановиться.

— Скажи Киарану, что я буду через минуту.

Деррик улыбается.

— Надеюсь, его это разозлит. Люблю, когда он злится. Смотри не задерживайся надолго, луна становится все краснее.

Он исчезает в трепете крыльев и света.

В гардеробной, выглядывая из-под стопки мягких, пастельных цветов шелковых платьев, лежит тартан моей матери. Деррик, наверное, достал его из сундука прошлой ночью.

Слезы щиплют мне глаза, когда я нагибаюсь за ним. Я восхищаюсь простотой ткани и рисунком темной и светлой шерсти, подношу его к лицу и вдыхаю знакомый аромат. Клянусь, я различаю сладость духов матери. Лаванда с намеком на розу… Я прижимаю тартан к себе и зажмуриваюсь. Еще раз втягиваю воздух, но запах исчез. Возможно, он мне просто почудился.

Я осторожно сворачиваю шерстяной плед и кладу его обратно в деревянный сундук. Мне очень хочется взять его с собой, но я пока недостойна его носить.

Я пытаюсь игнорировать детали дома, в котором выросла, дома, в котором многое напоминает о матери и отце. Но не могу. Я прохожу мимо картин с шотландскими побережьями, которыми мама украсила все коридоры, поскольку скучала по морю. Запах табачного дыма и виски все еще слышен из кабинета отца, мимо которого я иду. Я не могу задержаться здесь, как бы этого ни хотелось.

Я закрываю переднюю дверь и направляюсь к центру площади Шарлотты. Деррик и Киаран, прожигая друг друга взглядами, ждут меня у орнитоптера и локомотива. По всей видимости, они достигли определенного мрачного перемирия.

Я запрокидываю голову к небу. Тучи плотные, темные, кроме тех, что окружают луну. Мои чувства настолько обострены, что я вижу каждый кратер и пятно на ее поверхности. Ржавый цвет надвигающегося затмения уже начал проникать в ее белый свет. Вскоре луна будет поглощена. Кровавая луна.

По мере того как я приближаюсь к орнитоптеру, Киаран оглядывает меня с головы до ног и едва заметно улыбается. Я знаю этот взгляд. Ему нравится то, что он видит.