Саша Суздаль - Туманный Кот

— Хорошо, мы подождём, — сказала Лилит и сиганула в тёмную тучу, а за ней потянулось и её кодло. Кот вздохнул, а Мо спросил: — Они, что, очень опасны?

— Лучше тебе об этом не знать, — ответил ему Кот — нам стоит поторопиться во дворец Уолла.

Они поднялись вверх и сиганули через безводное озеро, а приземлились перед дворцом. Когда они зашли внутрь, то, к их удивлению, ни Тёмного, ни Тим там не оказалось. Мэриэнелла и Уолл возились с братьями Гай, а Эйсинора неотлучно сидела возле своего Слэя. Братья пришли в себя и рассказывали, как боролись с бандюками, признавая, что воры в Тартии похлеще других будут. Они бросали подозрительные взгляды на Уолла, опасаясь за Мэриэнеллу, которую всякий может обидеть.

Мо, которого в виде большого кота никто не видел, вызвал оживление в зале. Так как он никого не загрыз, то пациенты лазарета успокоились, а некоторые из врачующих девушек находили кота даже милым. Мэриэнелла запустила в густую рыжую шерсть обе руки и с удовольствием делала массаж обалдевшему от удовольствия Мо.

— Осторожно, у него могут быть блохи, — ревниво произнёс Гай Дизер, а Мо подумал, что у любого заросшего Гая блох может быть больше, чем у домашнего рыжего животного. Братья Гай дружно зачесались, да так интенсивно, что, даже, Эйсинора забеспокоилась. На её недоуменный взгляд Гай Дизер объяснил:

— Он нас всех заразил!

Одна Мэриэнелла, наблюдая ухмылку Мо, хихикала в ладоши, так как сразу поняла, что это сделал он.

— Мо, прекрати баловаться, они себе все спины расчешут, а потом от инфекции помрут, — пожурил Кот.

Его слова братьев не успокоили, а напрягли: прижав к себе руки, которым сразу захотелось всё почесать, они думали о неизвестной болезни «инфекции», от которой скоро помрут.

— Хватит пугать людей, — строго сказал Уолл, — мне и так с большим трудом удалось вернуть их к жизни.

Слова Уолла не успокоили братьев, так как Гай Свон тут же сообщил: — Мне, что-то, плохо и чесаться уже не хочется. Я что – умираю?

Кот оставил Мо разбираться с больными, а сам раскинул симпоты, чтобы найти Тёмного и Тим. К удивлению Кота, он их не нашёл. Последующее время, потраченное на поиски, пропало даром, так как Тёмный, вместе с Тим, исчез с планеты. «Вначале Маргина и Лури, теперь Тим и Тёмный. Многовато для меня!» — подумал Кот, но о произошедшем событии не стал никому говорить. Только, как передать Тим, чтобы она выпустила мерзкого Хутина, так как в противном случае от рук злых и тёмных духов пострадает планета Тимурион и жители, на ней обитающие. Кот был уверен, что кроме жителей пострадают и дименсиальные структуры, так как мир делиться на Свет и Тьму. Те, кто появились на планете Тимурион, явно из Тьмы, а бороться с ними в Тёмных Мирах – дело рискованное и смертельное. Если бы Кот поинтересовался, что эти тёмные силы делают сейчас, то встревожился бы ещё больше.

Бывший правитель Райны, восседая на осле, въехал в Мокаши, с интересом разглядывая столицу Тартии. В прежние свои официальные визиты он не имел возможности познакомиться с ней, как простой житель городы, но имел намерение в ней затеряться. Его огромные сбережения всякая сволочь может украсть, так что следовало на первое время приобрести себе приличный дом.

Поэтому он бросал оценивающие взгляды по сторонам, стараясь не пропустить нужное помещение. Над одним из зданий висела деревянная табличка с надписью « Пакупаем души », а чуть ниже такая же доска с другой надписью – « Прадавание души – дело сугубо добровольное ». Возле входа в дом струилась очередь, которую контролировал мерзкий тип, требующий хутинку за посещение данного заведения.

— А сколько за «душу» дают? — поинтересовался Нук, не понимая смысла слова «душа», а тем более – её ценности. Коль опустил длинные ноги на землю и слез с осла. Покрутившись возле очереди, он получил под ребро у мерзкого типа, а также исчерпывающую информацию.

— Тридцать, — ответил вернувшийся Коль, рассматривая в руках кусок кожи с какими-то письменами.

— Тридцать миллионов? — обрадовался Нук.

— Нет, тридцать хутинок, — ответил Коль и снова забормотал себе под нос какую-то галиматью.

— Коль, что ты там шепчешь? — подозрительно спросио Нук.

— Язик изучаю, — ответил Коль, — гди-ти исть страна Астрия в киторых тиких кик я, без души, привечают, — закончил он на тарабарском.

— Да, Коль, бездомные мы суки, — философски заметил Нук, с удивлением замечая, что понимает иностранный язык, который изучает Коль. «Несомненно, я гений!» — подумал Нук, держась очень скромно, как и подобает титану мысли.

— В киким смысле суки ? — возмутился Коль на иностранном.

— В бездомном, Коль, — печально ответил Нук, — мы с тобой, как собаки бездомные.

Они решили продать то, не знамо что, предварительно поручив ослов хозяину местного караван-сарая, а сумки с хутинками заперев в номере, навесив на него свой замок и закрыв внутри сына Нука, Вика. Надежды на него мало, но всё равно родная кровинка. Когда очередь оказалась внутри дома, то они поняли, что дело серьёзное, так как желающих продать «душу» ожидали три типа в мужском обличье и одна прелестная дама. Нук, сунувшийся в очередь к даме, получил в бок крепкий толчок, от того же вездесущего мерзкого типа.

— Куда прёшься со своим свиным рылом! — зашипел мерзкий распорядитель и толкнул его в очередь к представительному типу, вероятно, начальнику. «Возможно, он прав!» — надулся Нук, полагая, что начальник начальника поймёт. Когда подошла очередь, Самаэль брезгливо раздвинул пасть Нуку и вытянул душу, но данная операция прошла так незаметно, что Нук удивился. У Коля душу тянул уголовный тип по имени Веельзевул. Коль, открыв рот, хотел закричать, как при удалении коренного зуба, но уголовник шлёпнул его по морде, и, со словами: «Симулянт!» — вытащил то невидимое, что они называли «душой». Когда они вышли на улицу, Нук спросил:

— Коль, тебе было больно?

— Никик не бильно, тильки стришно, — ответил Коль совсем по-иностранному и Нук забеспокоился о том, не заразная ли эта мода, учить иностранный язик. На всякий случай отодвинулся подальше от своего распорядителя и направил свои стопы к замку властелина. В замке их, конечно, никто не ждал, а новый властелин по имени Слепой, никакого интереса к ним не проявил, только безразлично спросил: — В карты играете?

— Играем, — для приличия сказал Нук и сразу пожалел о сказанном, так как Слепой предложил:

— Сыграем по маленькой?

Пришлось сыграть и к тридцати хутинкам прибавились ещё десять, от чего Нук посчитал себя картёжным гуру и стал играть на большие ставки. Правда, как то так незаметно, Нук доигрался до того, что проиграл тридцать миллионов хутинок. Сколько проиграл Коль, его не интересовало, но судя по вытянутому лицу и вопросу на иностранном: « Скильки, скильки ?» — продулся по полной.