Саша Чекалов - Человек, кот…

Добро наполовину – не добро.

…Признайся, подменил (какая проза!)
соседа, грипп поймавшего в метро,
и в роли деда выступил, Мороза?

Давай же: после «а» скажи и «б».
Ребёнка спать отправив (ну и ночка!) —
останься… чтоб и мать его тебе
признательной осталась, одиночка.

Придвинься ближе (всё как у людей) —
угадывая дрожь её не кожей,
а опытом —
и молча овладей
на куче барахла, во тьме прихожей.

Женись потом.
Будь папой, новый зять…
С работы приходя – ковры не пачкай…

Но главное – не вздумай исчезать.
Отделавшись подарком,
как подачкой.

Уходит, уходит эпоха
под натиском мира сего!

И, кажется, это неплохо,
раз польза – мерило всего,
однако…
как искры в золе, я
в толпе различаю слова:
« А Ленина из мавзолея
убрать не хотите сперва? » —
и всё…

Ведь, покамест, алея,
струится по МКАДу заря
и в лавках лежит бакалея —
за веру
«всё было не зря»
ещё мы способны, шалея,
рвать каждого!
Слышишь, Москва?

« Нет Ленина – нет мавзолея!
Плюс А. Пугачёва – жива! »

Ты лучше готовься
(к войне-то),
досужий болтун-мещанин.

…Тускнеет любая примета
готовящихся мешанин,
пока —
погляди: еле-еле,
а светятся башни Кремля…

пока на родном мавзолее
трибуна имеется – гля!

Есть Алла Борисовна, черти!
плюс наш полированный дот!
Пока они с нами – поверьте,
эпоха от нас не уйдёт.

…Ура Королёвой Натуле!
и звёздам рубиновым тож!
и всей уходящей натуре!

но… право же, как тут уйдёшь…

Тихий район. Уходящего солнца лак
ровно ползёт по фасада бетонной льдине.
Гопник на школьнике пробует свой кулак,
как самурай – новый меч – на простолюдине.

Рядом девчонка владельца ямахи «Джог»
возится с сумкой, орёт ему: «Да сейчас я!» —
и усмехается, вспомнив, как он отжёг …

а у тебя, идиота, опять несчастье.

…Всё было зря:
мешанина интимных слов,
дел суета…
общей искренности горнило…

Так-то неплохо… да ты оказался плох,
и… наконец по достоинству оценила.

Всё было тьфу…

И кого бы теперь найти,
чтобы всё заново: «в воду, не зная броду»,
робость объятий, романтики конфетти…

В общем, опять переделывать всю работу .

…Медленно едет автобус. Идёт старик.
У «KFC» алкашня продаёт Софокла…

Дайте жеводу!
чтоб – ух! и с разбега – прыг!

…Нет, не пора: ещё прежняя не подсохла.

Кажется, только что весел был, окрылён —
утром ещё… Ну, вчерашним, пускай… Но с бою
взят весь покой, будто крепость.
И… твой район,
кажется, даже доволен – гордясь собою.

Он-то незыблем. Годами. Сейчас и впредь.
Бабкой сидит на скамейке, поджавши губки.
Ну, а тебе – вечно хочется умереть,
будто щенку-сосунку, «из-за каждой юбки».

Охра заката смывается, как загар.
Память – подобие призрачного гарема.

…Вспомнит и эта: ты тоже ведь… отжигал…
и усмехнётся:
мол, быстро же отгорело.

Если жизнь налаживается в лесу
и не надобно рвать барсуку лису,
потому что смартфонов на всех хватает,
и на полках запасы еды не тают,
и горит в гипермаркете яркий свет…
вот тогда-то внутри раздается:
«Нет.

Это всё ведь не наша судьба, сестра.
Нам бы прятать ворованного осетра.
Умываться кровищей, мочой лечиться…
Ждать, когда же с небес потечёт мучица.
А вот это – оно не про нашу честь,
потому что… ну, так не бывает!
Есть
лишь нанизывающий на кукан мороз:
чтоб не грязь…
А когда твой доход подрос —
ты глупеешь, дитя. Покидаешь чащу,
слепо тянешься к чисту, цветну, блестящу…
к нежно-гладку… А там – тебя ждёт WhatsApp.
Цап!..

Нет уж, нет уж. Пускай лучше рвёт медведь:
хоть и строг, а зато…»

Справедлив? Ответь!

«А зато, когда всё хорошо —
засада:
превращается стая в тупое стадо
и – разучивается защищать свой лес…
Йес?»

Ясно, йес…
И куница роняет чип.

Эх, и выручил бы он её в ночи б! —
но… уже все полезности топчут волки…
а потом подымают носы-двустволки
на луну —
освящающую, как медаль,
эту цвета шинели пустую даль.

…Нет уж, нет уж.
Что лучше – бери чужой,
а свои все – привыкли к беде большой.

«Что ни время, то бремя?
Не вякай, стукну!»…
Мы —
тоскуем без этого Зова: к тухлу,
полусгнившу, но – полну живой икрой!

…Чем покорное стадо —
уж лучше рой.

Он нуждается в Цели, а не в тепле.
Он готов кучей зёрен лежать в земле.
Гекатомбой – на Почве, её массивней!
Без надежды когда-либо прорасти в ней.
Ведь под нами – броня из чужих корней:
в ней.

…Хорошо, когда плохо: не нужно врать,
можно слабого искренне в клочья рвать.
А жалеть – иногда, с похмелюги… зря лишь
изводясь:
не имеешь – не потеряешь.

Смысла – нету.

(А если нужна вина —

на.)

Есть идея получше, чем перерыв?

Говорить.

Обо всём уже говорив,
но – не все в Вавилоне ещё, однако,
вволю высказались… Например, бедняга
справа горестно замерший от меня —
он рискнул бы (и этом мы с ним родня).

Он хотел бы сказать, что, конечно, вече
рвёт нам башни, но… вон же, снаружи вечер
по-другому проводят ведь: на катке! —
круг за кругом мотая рука к руке —
ну, а мы… согреваем места внутри им,
обживаясь по крохотным пиццериям,
и…
Короче, он мог бы… да уз-окóв
не порвать… Ведь бедняга и сам таков.

Он – один из «таких»… и рискнёт едва ли им
объяснять, почему этот наш аквариум
хуже внешнего мира… А что! Друг с другом
тоже, в общем, мотаем мы круг за кругом
из туманных, теряющих смысл словес…

А на все наши сны – лишь один ловец.
Начеку… Разумеется, не родня нам,
но – и к тем обращённый вавилонянам,
что снаружи…
Возможно, и не велик,
только каждому – свой обнаружит лик!