Саша Чекалов - Казни египетские

© Саша Чекалов, 2017

ISBN 978-5-4485-3825-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Снова ночь опустилась , и ноги в тепле ,

и закрыты все двери …

Зажигаются звёзды на грешной земле:

«воздаётся по вере».

…Наугад по заснеженной шёл целине,

маяков не имея,

но – мечтая о свете в далёком окне,

и… теперь не во тьме я.

Брёл по голой земле, и сквозь чащу лиан,

и сквозь райские рощи…

Я не дева – которой весь мир Орлеан,

мне подай чо попроще .

…Постепенно всё бремя сюда перевёз?

Долг… И дом…

И не рушь! – и…

позабудь маячки зря старавшихся звёзд,

видных только снаружи.

…Быть кем-то в НОВОМ Орлеане.

Аптекарем, биржевиком,

ворюгой баллов на диване

(гордящимся, что незнаком

с сомнениями и тревогой)…

гориллой возле входа в бар…

держателем дыры убогой:

«уютных комнат „Высший балл“»…

Столбы облупленные… стены,

что помнят рабство и войну!

…Внезапно – тёрки мимо темы ,

мол, не гони, чужак, волну:

тут не поймут —

на вид усталы

от как бы гнёта тяжких лет

(но:

« Джеманём на две гитары?» —

«А, кстати… почему б и нет! »)…

Нет-нет, не то… Кем там ни стал бы —

топорно, словно манекен,

ты воплощаешь только штампы!

…Там идеально быть – НИКЕМ.

Никем – купить за восемь сотен

убитый додж и… знай гони

по карте вверх, упёрт и потен,

подальше ото всей фигни .

Никем – очнуться спозаранок

в кювете, мрачном и сыром.

На шее – пара мелких ранок,

в уме – и молния, и гром,

и – ноль какой-либо конкретики:

чё КАК… за деньги ? по любви ?..

Плюс – бах, инструкция в конвертике:

в Москву, мол, пулей,

ТАМ живи!

…Тень песни о дороге дальней,

гитане с картами… Мотив —

откуда? Всё покрыто тайной

(тотальной, точно) … Заплатив

за газолин – как гений сыска ,

летишь, разнюхивая… чтоб

нырнуть на баржу в Сан-Франциско…

Опомниться в Марселе: «Стоп!».

…Окрестности Степанакерта…

Тирасполь… Гагра… Васюки…

Хотелось быть… хоть как-то, кем-то…

Да, меа кульпа. Снег, секи.

Вокруг ни пса, ни птицы… кроме

былинки – в центре всех потерь!

И вкус во рту… И жажда крови.

И – непонятки, что теперь .

Нет в кране утром Рождества

воды —

считай, без Рождества ты.

…В ДЕЗ – отзывается едва

диспетчер: «Сами виноваты».

Россия. Тянет от окна.

И на обломках самовластья

гниют соблазны сдохнуть нá,

как усечённые запястья.

О, ваты! ваты!

Будто снег

пущай забьёт она все щели,

чтоб вообще забить на всех

(и не гадать уж – вообще ли).

«И где волхвы?

…Не по словам

осанну им – по их делáм пой!»…

Да-да, всё им…

А там и вам…

(И трубы грей паяльной лампой.)

Чем дальше уносят ноги

в колонну по одному ,

тем лучше – как мы одиноки,

пойму…

В итоге (в конце концов-то!) —

желание просто лечь

в обнимку. («Иного сорта»?

До новых встреч .)

Нет-нет, ни кого-то трахать

(и нечего глупо ржать),

а просто – обнятьи плакать.

И так лежать.

… Жить в обществе ? Не хочу я.

Мне нравится пыль гардин…

Мне – просто лежать бы. Чуя,

что не один.

А там и уснуть …

По шторе —

лишь тенью мазнуть и…

«Карк!» —

и сразу всё ясно : что и…

и КАК.

Я с ней познакомился в арт-салоне…

Она – белокура, как солнце дня

рассеянно блещущее на соломе…

и этим, увы, привлекла меня.

«Увы» – потому что она – другая …

такая волшебная … и к тому ж

поёт, себе жестами помогая

(а кроме того, у неё есть муж).

А я таки – не Леголас, не Торин

и даже не Бильбо – в любых глазах,

короче, не воин … и не достоин …

И нежно осмеян, ей всё сказав .

Но это не важно…

« Поскольку – как ты

ни злись – есть изысканный полумрак,

где я, вновь и вновь раскрывая карты,

могу выносить тебе мозг, дурак.

Да будут же благословенны своды

салона, где, вечно теряя нить,

имею я

(о, торжество свободы!)

возможность со сцены тебя дразнить.

И пусть командоры гремят шагами,

готовые к мести (таков закон) —

да брезжит во всём этом шуме-гаме

свободный до одури микрофон!

Чтоб я тебя это… воспел в легендах…

и – вынес на суд не пойми кого

(конечно, ни разу, увы, не Гэндальф,

но… тоже способен на волшебство!)…

Чтоб наши орлы на тебя смотрели

моими глазами —

в тебе узрев

Галáдриэль! льющую птичьи трели! »

(Всё мимо и мимо валета треф.)

Стадион в отдалённом графстве

полон публики до краёв:

выступают сегодня – здрасьте! —

двести девушек. Свист и рёв

покрывают почти все звуки

кельтских арф и ударных… и —

всё дружнее вздымают руки

вероятные женихи.

Феи пальцами нежно вискú давят:

мол, испытываем тоску…

но – всё выше колени вскидывают

в танце огненном!

…Не рискну

повторять я за ними: вывихнешь

себе члены… «Куда полез!» —

бодигарды орут…

Да выдохни ж:

это общества нашего срез .

Это символ. Намёк. Метафора:

все – такие же, как те две

сотни бешеных нимф… а вон та была

лучше всех только что!

Тебе

и не снилось, что, дрянь, выделывала

с электрическим альтом щас! —

горячее любого демона

на своём пятачке топчась…

И деревню, и графский замок

захватили без сабель… Я

чую сильный и властный запах:

на танцовщицах нет белья!

Все мы спятили в этом драфтстве, как

могут те лишь, кому земель

не иметь, а – плясать на праздниках…

Ну, и правильно: заимей —

и рабом малой родины станешь…

А у нас – зацени: бардак

и свобода!

и вечный танец!

И со сквайром – любой батрак

ест на равных в антракте хлебушек,

запивая водой ручья,

а покóрен – любой из девушек!

Потому что мечта – ничья,

но ВСЕОБЩАЯ…

Шибче танец,

гибче станы,

стройнее строй,

и… по сути-то – иностранец

уже каждый из нас второй

(если только не каждый первый!)…

И – не нужно мечей, корон,

всей фигни, что так портит нервы,

если демоном

покорён.

Где ты сегодня —

служившая в девяностых