Корин Холод - Охотница за душами

— Воин, четверть оклада за непочтительный тон при общении с руководством в присутствии младших чинов.

— Так точно, — пробурчал тот. — Разрешите выполнять?

Светлов пристально посмотрел на демона. Тот выдержал взгляд, потом поморщился и провёл по лицу ладонью.

— Приношу свои извинения, Александр Евгениевич. Нервы сдают.

— Извинения приняты, — медленно кивнул Светлов. — Возвращаясь к твоему вопросу: нет, я не участвовал в ликвидации последователей Охотницы за душами и, откровенно говоря, не являюсь специалистом в их видах. Предки Ольхи, судя по всему, умудрились каким-то образом выжить после изгнания своей госпожи. Более того, в живых осталось две ветви жрецов. И обе, в конечном итоге, столкнулись на путях судеб, результатом чего явился Олег Викторович Хизов — последний кариат на этой Грани. Сомневаюсь, что даже Рива могла бы рассчитать подобную вероятность развития событий.

— Вы напрасно сомневаетесь в моих талантах, Александр Евгениевич, — подала голос новоиспечённая ученица Воина, — Подобная вероятность составляет примерно два с половиной процента. Исходя из имеющихся у меня данных, — добавила она, чуть помедлив. Светлов чуть приподнял брови и одобрительно кивнул.

— Браво, госпожа Рива. Моё суждение воистину было необоснованным. Теперь вторая сторона данной проблемы. После известных событий Ольха является посвящённым жрецом Артемиды.

Палач при этих словах чуть подался вперёд:

— Она благословила его своим «вниманием»?

Александр кивнул.

— Да, у нас есть его свидетельство. Это означает, что, невзирая на отсутствие его госпожи на данной Грани, равно как и на иной другой, Ольха может обращаться к её силе. Что ставит его по возможностям в один ряд даже не со старшими оперативниками, а с главами отделов. Как вы все понимаете, Агентство намерено использовать его таланты во благо.

— Естес-ственно, — одними губами процедил Воин. Светлов бросил на демона ещё один долгий взгляд, но не стал обострять ситуацию и продолжил:

— Остался ещё один момент. Тень, ты говорила, что у тебя осталась какая-то информация от эмиссара. Думаю, она будет неплохим завершением нашему совещанию.

Тень коротко кивнула и спрыгнула со шкафа. Едва лишь ноги её коснулись пола, как пространство вокруг и сама её фигура замерцали и изменились. На её месте стояла совершенно другая женщина — разве что волосы были тоже тёмными — и держала за руку трёхлетнего мальчика. Позади неё, над морем трав, дрожал воздух, образуя портал на иную Грань.

На Александра Евгениевича смотрели глаза эмиссара Смерти.

— Ты уже понял свои ошибки. Осталось сделать вывод. Мы отнюдь не мертвы. Мы ждём.

Тень перевела взгляд на Воина и изогнула губы в улыбке Син.

— Тот путь, что дан тебе свыше, — всего лишь дорога. Твой путь — в тебе. Жаль, что ты понял это слишком поздно. Но никто не мешает исправлять свои ошибки.

Всего пара мгновений — и видение рассеялось. Женщина в пурпуре вздохнула, прислонилась спиной к шкафу и сообщила:

— А ещё мальчик почувствовал, что я иду к ним по теням. И его зовут Виталик. Но это так, к слову.

На несколько минут собравшиеся в кабинете онемели. Потом Светлов прокашлялся.

— Это… интересная и крайне важная информация, Тень. От лица…

Завершить фразу он не успел. На столе сам собой включился селектор и по громкой связи прозвучал глубокий мужской голос:

— В свете всего вышесказанного полагаю совещание завершённым, дамы и господа. В том же свете и по тем же причинам я прошу вас, Александр Евгениевич, подняться на несколько этажей и посетить мою скромную обитель. Надеюсь, вы не против?

— Да, Ваше Высочество, — выдохнул Светлов. Затем с трудом поднялся и, тяжело опираясь на трость, вышел из кабинета.

— Мы проиграли, — голос принца давил к земле. Втаптывал в пол. Каждый звук весил тонну. Александр, стоя у стола на одном колене, склонил голову. Ему было нечего ответить. Его Высочество помолчал.

— Мы проиграли по твоей вине. У тебя есть предложения по дальнейшим действиям?

— Вы могли бы сказать своё слово …

— Я трижды произносил его на Совете Ночи. Иначе вы поубивали бы друг друга. Только поэтому я вышел.

Принц вздохнул, выбрался из кресла и подошёл к единственному окну в этом аскетично обставленном кабинете. Здесь не было ни кресел для посетителей, ни дивана для отдыха, ни шкафа для одежды, ни бара. Только стол, кресло и окно.

— Я тоже виноват в нашем провале, — произнёс Его Высочество, и Светлов понял, что можно встать. — Не меньше, чем ты.

— Вы…

— Исправлять эту ошибку уже поздно. Но можно предотвратить последующие.

Александр подошёл к одиноко стоящему у окна человеку и положил ему руку на плечо.

— Что мы можем сделать?

— Нам необходим четвёртый отдел, — отчеканил принц, не оборачиваясь. — Отсутствие Палача, прямая задействованность Воина, то, что Жрица не смогла вступить в действо вовремя, — всё это звенья одной цепи. Нам нужен четвёртый отдел. Уже сотню лет как. И нам необходим свежий взгляд на наши реалии. Син сказала верно: мы поняли ошибки. Надо делать выводы.

— Но Мэрионн…

— Значит, Мэрионн останется на своём месте. У нас нет времени растить кого-то со стороны — ты тоже чуешь чью-то руку в последних событиях. У нас остаётся только один выход. И ты его знаешь.

Светлов сжал плечо своего Принца и сделал шаг назад.

— Ты понял приказ? — спросил Его Высочество, не отводя взгляда от оконного стекла.

— Да.

Александр уже открывал дверь кабинета вне этажей, когда в спину ему прилетела фраза:

— Найди кого-нибудь, с кем мы сработаемся.

— в котором прибывает на восток один могущественный нелюдь, пробуждается ото сна крайне интересная дама, а также становится понятно, что, на самом деле, всё ещё только начинается.

Токио. Аэропорт. Множество людей, снующих туда и сюда. Суетящихся, снедаемых страстями, желаниями, мелкими целями. Электронный женский голос вещает что-то на японском и на английском. Толпы встречающих. Толпы провожающих. На их фоне одиноко стоит высокий светловолосый мужчина самого европейского вида. Серый костюм висит на нём, как на вешалке, — кажется, что блондин изнурён тяжёлой болезнью. Узкая полоска чёрной ткани пересекает его правый глаз, придавая европейцу совершенно пиратский вид. От уцелевшего глаза по щеке пролегла влажная дорожка.

— Ты сам выбрал этот путь, малой, — прошептал мужчина. — Жаль. Но я не мог тебя остановить. Теперь я — последний из Братства. По-настоящему последний. Ещё, правда, остаётся Сова, но…

— Добирий дня, — раздалось откуда-то снизу с жутким акцентом. — Госоподина Нам?

Одноглазый перевёл взгляд. Перед ним стояли две невысокие, даже для своего народа, японки и трогательно заглядывали ему в лицо. Мужчина тяжело вздохнул.