Олег Лукьянов - Кровь демона

Всё было против неё. Будто сама Судьба не желала исполнения планов Князя.

Во всей Долине больше не было союзников — не было ни других учеников Князя, не было ни союзных демонов. Она была одна, лишь с жалкой горской оставшегося в живых отребья. Против таких грозных врагов оно было абсолютно бесполезно. Разумеется, бесполезно в качестве боевой силы, но кое для чего еще могло сгодиться…

Холмы Города мертвых появились перед ней уже через полчаса, и, поднявшись на самый приметный из них, она увидела у подножья почти сотню человек. Кто-то вопил, играя в кости, кто-то пил и голосил в горло, а кто-то просто развалился спать.

— Даже дозора не выставили, — процедила она сквозь зубы. — Сброд.

Заметив её приближение, командиры вскочили, забранились, пинками поднимая подчиненных и наводя в толпе подобие порядка.

— Здесь собрались все? — спросила она у Одноглазого, назначенного старшим над бандами.

Он был туп и до смерти её боялся — такой человек не смеет перечить, какой бы приказ она не отдала.

— Да, госпожа. Почти все…

— Что это значит?

Главарь, прячущий пустую глазницу за черной повязкой, боязливо отступил:

— О судьбе нескольких отрядов мне ничего не известно…

— Не важно. Мои тени скоро найдут их — и для них было бы лучше, если они уже мертвы. Прикажи всем ступать за мной.

— Слушаюсь, госпожа.

Будто забыв об их существовании, она направилась к одной лишь ей ведомой цели. Надменно вскинув голову, она топтала каблуками землю ненавистной Империи. Плащ, цвета ночной мглы, гордо тянулся следом — весь её вид говорил, что за её плечами идет целая армия…

Вот только из-за спины вместо слитного топота подкованных сапог и лязганья лат доносилось сопение, нечленораздельное ворчание да грязные ругательства. Потому что за ней шли лишь убийцы и насильники, воришки и грабители, извращены и еретики — все, кто был выпущен из тюрем на далеких островах архипелага. Там они дожидались своей очереди лечь на жертвенный алтарь, но Князь оказал им честь, дав возможность загладить свою вину, и послужить Королевству. Они были переброшены на земли ненавистной Империи, дабы оказать посильную помощь в грядущей войне. Впрочем, шагающих за ней ждала участь не многим лучшая жертвенного алтаря.

Во время этого пути, она краем уха слышала оскорбления: нечто похожее на "проклятая ведьма" — но она не обратила на это никакого внимания. Этих дураков и без её гнева осталось слишком мало.

Будучи еще на корабле сплавляющимся по Айтрину, увидев, что ими командует какая-то пятнадцатилетняя соплячка, разбойники попробовали взбунтоваться. Однако её тени, поубавили их мятежный пыл — поубавили настолько, что даже по прошествии недели, она не боялась показывать им спину…

За этими мыслями, ведьма сама не заметила, как добралась до цели. Ниша в ближайшем холме, отличавшемся от остальных наиболее крутым склоном, была рукотворна. Её закрывали огромные и древние на вид бронзовые врата.

Оглядев жавшееся позади отребье, она презрительно скривилась и достала Книгу. Намного проще вызвать теней, чем заставить этих трусов открывать двери.

Под дружный возглас толпы, она открыла с помощью четырех призванных теней огромные створки и, пресекая вопросы, громко объявила:

— Легион прорвался в Долину, и идет прямиком сюда! До наступления ночи мы скроемся в этом зале! Он не ведет в Город мертвых, так что заходите смелее, пока нас не окружили!

Поняв, что зароптавшие люди не собираются входить во тьму за настежь распахнутыми вратами, она объявила громче:

— Я даю вам минуту — по истечении этого времени мои тени атакуют всех, кто находится на солнце!

Это подействовало. Гораздо раньше отмеренного времени, снаружи никого не осталось — перепуганное отребье пялилось на неё из тьмы зала.

— Закройте ворота, — прошептала она, и угольные тени беспрекословно повиновались.

Какое-то время с той стороны слышались удары металла о бронзу и раздавались проклятия, но спустя четверть часа там кричали уже от боли и ужаса.

Когда всё затихло, она вновь приказала открыть ворота, а после без страха вступила в зал.

— Спасибо за угощение, — прошептало из тьмы. — Хотя этого и мало, мы готовы служить Сумеречному Князю.

Какое-то время ведьма молчала. Страх перед неизведанным всё же стал нашел дорожку к её сердцу, и, превозмогая его, она потянулась за Книгой. Руны заклинаний на листах светились зеленым огнем, она нашла нужное — и прочла его с помощью призраков.

Когда же она захлопнула Книгу, тьма в зале отступила, проявив очертания мертвого воинства. Впереди бесчисленных рядов кое-как вооруженных скелетов стояла маленькая девочка с красными угольками в глазах — так называемая Королева мертвых.

— Как только Сумеречный Князь закроет небо Вечной ночью, вы должны атаковать город Измор, — безапелляционно заявила ведьма.

— Мне ни о чем не говорит это название, — зашелестела девочка в рваном платье.

— Город находится в прямой видимости — думаю, даже вы, пустоголовые, сумеете его найти. Если вопросов нет, я ухожу — не желаю общаться с нежитью.

Мертвая девочка никак не отозвалась на её слова. Лишь когда колдунья вышла за ворота, и толкаемые тенями створки стали медленно закрываться, её алые глаза сверкнули особенно ярко.

Ведьма же улыбнулась: план Князя будет выполнен — Измор обречен.

Он ждал прихода смерти.

Смерть была рядом, и он жаждал заглянуть ей в глаза как можно скорее. Ведь альтернативой была адская боль…

— Умереть, — шептал он, выдавливая из себя кровавую пену — Хочу умереть…

Однако что-то в нём противилось этой мысли. Что-то слабое, не такое яркое как боль, но упрямо взывающее к его сознанию.

Сэт не знал, что это было: воля к жизни, или страх смерти, но это не давало ему сдаться.

Саймон открыл глаза. Его помутненный рассудок осознал, что пронзившее его копье вонзилось в стену не менее чем на четверть длины — ему ни за что не удастся ни вытащить его из стены, ни переломить древко.

Он заставил дрожащие руки ухватить торчащее в груди древко, и, заполнив уцелевшее легкое воздухом, подтянулся, одновременно сделав шаг вперед…

Дикий крик вырвался из его горла, когда нанизанное на копье тело сдвинулось. Крик понесся через коридоры и залы, отразился от всех стен и возвратился в качестве эха. В его ушах зазвенело, он едва удержал сознание от забытья. Если он сейчас не сделает, что задумал — истечет кровью. Это было соблазнительно, но он обещал не сдаваться!

Древко копья украшал десяток рельефных колец, должно быть они были сделаны для того чтобы копье не выскальзывало из бронированных перчаток, однако сейчас, они не давали соскользнуть и его телу. Миллиметр за миллиметром продвигая тело, он преодолевал отчаянное сопротивление каждого колечка, каждого выступа и заусенца на проклятом древке.