Павел Комарницкий - Исполнитель

Никогда ещё Первею не доводилось путешествовать с таким комфортом. Ему с Патриком была выделена отдельная каюта в кормовой пристройке, настоящая каюта с окнами в частых стеклянных переплётах, с персидским ковром на полу и свечами в серебряных трёхсвечных подсвечниках.

Большой датский корабль шёл в Новгород по торговым делам, но, разумеется, капитан не мог отказать его сиятельству, и взял на борт двух пассажиров. Целыми днями Первей и Патрик занимались теперь магией и фехтованием, скрытые от глаз команды.

В дверь постучали, и на пороге возникла веснушчатая мордочка местного юнги.

— Не желаете ли завтракать, господа? Господин капитан приглашает вас…

— Разумеется, мы примем любезное приглашение господина капитана, — широко улыбнулся Первей.

Стол в капитанской каюте был сервирован лишь немного проще, нежели в столовой господина датского посланника по особым поручениям. А ведь ещё каких-то полвека назад всё было иначе, подумал рыцарь, разглядывая плетёную из витой серебряной проволоки ажурную вазу с фруктами и бокалы венецианского стекла. Тогда пассажиры ели отдельно, капитан же разделял свою трапезу с командой, согласно древним традициям викингов. Одна команда — одна семья…

— Доброе утро, господин капитан! — первым поприветствовал хозяина каюты рыцарь, склонив голову в знак уважения. Патрик старательно повторил светские манеры наставника, и Первей чуть улыбнулся — всё правильно, парень, светские ухватки порой могут быть важнее умения махать мечом.

— Доброе утро, господа! Хорошо ли спалось? — капитан, могучий русоволосый мужчина с руками толщиной в ляжку взрослого человека, являл собой само радушие.

— У вас великолепный корабль, мастер Рагнарссон, и спать тут спокойнее, нежели на русской печке — Первей вновь учтиво склонил голову, садясь на предложенное место. — Я даже забыл, что нахожусь в море.

— Да, «Ласточка» ходит неплохо, — хмыкнул Рагнарссон. — Чтобы конкурировать с вездесущей Ганзой, герр Перуэй, нужно иметь корабли не хуже. Знаете, что самое главное в корабле? А, юноша?

— Ээээ… Скорость? — Патрик был явно застигнут врасплох. — Или эта… как её… остойчивость?

— Возможно, господин капитан имел в виду трюм, — улыбнулся Первей.

— Верно! Что значит бывалый человек, — засмеялся капитан. — Судно может ходить, как ветер, и быть непотопляемо, как запаянный медный поплавок, но если в трюм можно запихать лишь скудные пожитки команды, команда та сожрёт корабль не хуже морского червя, что свирепствует в южных водах. Вы, должно быть, занимались когда-то торговлей, герр Перуэй?

— Бывало, — улыбнулся рыцарь. О том, что эти торговые операции отличались некоторой специфичностью, он уточнять не стал. Торговля есть торговля, в конце концов, и медные пуговицы ничуть не хуже прочих товаров.

— Их сиятельство упоминал, якобы не так давно судьба заносила вас в Московию…

— И это правда, господин капитан.

— Вот такой вопрос… — капитан энергично жевал мясо. — Торговля с Ноугородом, это хорошо, но в последнее время Москва растёт, как на дрожжах. Не могли бы вы рассказать мне насчёт тамошних порядков? Сведения настолько противоречивы…

Весь остаток завтрака Первей рассказывал всё, что знал, насчёт московских порядков, и хотя знал он не особенно много, к концу беседы у него сложилось стойкое ощущение, что даже в подвале тайного приказа вышеупомянутой Московии из него не извлекли бы столько сведений. За десертом настала очередь Патрика — господина капитана интересовали цены и таможенные порядки в далёкой Ирландии.

— Уфф… — вернувшись к себе, Патрик с размаху опрокинулся на кушетку, привинченную к полу на случай сильной качки. — Извините, сэр, но у меня возникло смутное подозрение насчёт допроса…

— Торговец, лишённый любопытства, обречён на разорение, Патрик, — улыбнулся рыцарь. — И хотя сведения наши не слишком ценны, в любом случае, мясо и вино мы честно отработали.

Они взглянули друг на друга и разом рассмеялись.

— А можно, я вас тоже спрошу, Перуэй, — внезапно решившись, негромко, очень серьёзно спросил юноша. — Вы никогда ничего не рассказываете о вашем Голосе Свыше. Вы только иногда разговариваете с ней во сне.

— А вот это плохо, Патрик, — так же негромко и столь же серьёзно ответил рыцарь. — Возможно, тут мог бы помочь хороший кляп.

Ночная лампадка давала света ровно столько, чтобы обычный человек мог не натыкаться на стены и мебель в каюте, однако Первею хватало и этого. Он лежал на спине, слушая плеск волн за бортом, скрип снастей и лёгкое сопение Патрика, спящего сном невинного младенца. Если ветер не переменится, завтра корабль войдёт в Неву, это уже Новгородчина…

«Родная, отзовись»

«Да, мой рыцарь»

«Тебе удалось?»

Пауза.

«Мне удалось многое выяснить. Очень, очень любопытные вещи»

«Я весь внимание»

«В общем, так. Этот… Кощей пообещал твоему патрону, его сиятельству, эликсир бессмертия. Да, да, ни много ни мало. В обмен он потребовал эту книгу»

Первей озадаченно смотрел в потолок.

«Так эта книга…»

«Эта книга — сочинение некоего полуграмотного мага-самоучки, сборник разнообразных маловразумительных сведений в области лозоискательства, гадания и простейших магических фокусов, вроде «натянутой верёвки». Но для человека, несведущего в магии, она выглядит весьма солидным трудом»

«Тогда зачем она этому Кощею? Ведь насколько я понял, он очень сильный маг»

Короткий смешок.

«А она ему и не нужна. Ему нужен датский посол, имеющий прямой доступ к королю»

«Точнее, пожалуйста»

«Куда уж точнее. Он приступил к следующей части своего плана — прямому подчинению королевских особ. Книга — приманка, при помощи которой его сиятельство датский посол попадёт в мышеловку. Ведь должен же был Кощей что-то потребовать от датчанина в обмен на столь необычную услугу. Если бы он потребовал золото, это вызвало бы подозрения, посол умный человек. А так — старый колдун, безвылазно сидящий на острове, никак не может достать крайне нужную ему древнюю книгу, а господину послу, с его обширными связями, это вполне по силам. В обмен колдун готов поделиться бессмертием, которого у него накопился некоторый излишек»

Короткий смешок.

«Не мог же Кощей прямо заявить послу, что собирается превратить его в вурдалака, чтобы затем поступить к нему вроде как на службу, и уже вплотную заняться при его содействии датским королевским семейством»

Первея уже пробирала дрожь.

«Ты ещё не знаешь, мой милый, что подобные же планы у Кощея имеются в отношении магистра Ливонского ордена, короля Ржечи Посполитой и Великого князя Московского. Только датский посол клюнул первым. Так что времени у нас мало. Всё должно закончиться этой весной»