Яна Спасибко - Демон принцу не товарищ

Нас заметили. Паренек лет пятнадцати увидел нас и с дикими (ей-богу, словно мы за ним гнались) криками бросился в деревню. Слыша эти вопли, из чумов начали выходить люди, посматривающие на нас с любопытством и настороженностью.

Мы, по совету Миньшека, остановились на почтительном расстоянии, не выказывая никаких знаков агрессии, и всем своим видом показывая, что мы здесь всего лишь гости и будем мириться с любым решением хозяев этого места.

− Война не так давно кончилась. − Пояснил нам оборотень. − Они все еще боятся нападения с нашей стороны, и ни как не могут понять, что нам не нужны ни рабы в их лице, ни ихняя лужайка.

Варвары тем временем собрали небольшой консилиум из видавших виды воинов и направились в нашу сторону. Мы спешились.

− Что вам нужно? — Без церемоний спросил самый старый варвар, махнув нам рукой, отчего бусины, которыми была щедро расшита его одежда, зашуршали.

− Мы — гости. − Миньшек протянул ему безоружную руку. − Следуем в Мертвый лес через ваше поселение. Просим позволения остаться на ночлег.

− Хорошо. Но вы сдадите все свое оружие на входе в деревню.

Соплеменники разговаривавшего с нами кочевника одобрительно загомонили, от чего я почувствовал себя неуютно, но спокойствие воина внушило в меня уверенность, что никакой опасности эти люди нам не представляют.

− Да будет так. − Улыбнулся Миньшек, и варвар наконец пожал его руку.

Нас отвели в один из чумов, который больше походил на склад оружия, коим по сути и являлся. Все стены были увешаны ятаганами и луками, а по центру домиком были сложены копья.

Мы безропотно сложили свое оружие, которое варвары сложили аккуратной отдельной кучкой.

Сразу после этой добровольной демонстрации миролюбия, к нам стали относиться менее настороженно, во взглядах встречающихся нам варваров теперь было гораздо больше здорового любопытства, нежели враждебности, а заботливые матери, поняв, что опасность миновала, вновь выпустили маленьких детей на улицу.

Молодежь, не заставшая боевых действий, все больше хотела пообщаться с нами, особенно девушки, профессионально стреляющие глазками, только внимание все доставалось не как всегда Мэту, а Миньшеку. Ну, видимо, просто такой менталитет. Мы, со своим щуплым телосложением не устраивали местных красавиц.

Провожатые привели нас к центральному, и самому большому чуму, который, к слову, был разукрашен большим количеством национальных узоров, изображающих местную флору и фауну, и был настолько пестрым, что резал глаз. Мы вошли внутрь, и я подивился, насколько это аляпистое сооружение из глины, костей и шкур животных теплое и уютное внутри: все внутреннее пространство чума было устелено мехами самых разных животных.

У входа нас встречала старенькая бабушка, которая приветливо улыбаясь беззубым ртом, радушно приветствовала всех вошедших, не разделяя нас на своих и чужих.

Мы, следуя варварским обычаям, разулись на входе, хотя, по-моему, обычаи как раз вполне нормальные — мне и самому не хотелось ходить в грязных сапогах по такой красоте, и вторя гостеприимным хозяевам, расселись на полу. Стоило всем занять свои места, как молоденькая варварка, подгоняемая бабкой, принесла нам угощение и питье.

− Угощайтесь, гости. − Приговаривала она. − Чую, путь вам предстоит нелегкий и не близкий…

− А откуда вы знаете? − Тут же вырвалось у меня.

Она уставилась на меня своими невидящими, покрытыми белой пеленой, глазами, а стоящий сзади воин отвесил мне (мне!) подзатыльник.

− Не перебивай, когда шаман говорит. − Грозно шепнул он мне на ухо.

Я замолчал и с укором скосил глаза на Тару, невозмутимо подмигнувшую мне. И эта женщина отвечает за мою безопасность! Меня тут бьют, а она и не чешется!

− Долгий путь… долгий путь… − Бормотала шаманка в трансе, пытаясь снова настроиться на то, о чем она только что говорила. − Путь не легкий… Спасительный путь!!! В том мире, куда вы идете, о вас уже знают, и попытаются остановить вас любым путем…

Она вздрогнула и открыла невидящие глаза, словно просыпаясь от глубокого сна, и уже спокойным голосом продолжила:

− Ох не легкий путь вас ожидает. − Она слабо улыбнулась беззубым ртом. − Великие духи сказали мне, что вы исполняете угодное им дело, и что вам нужно помочь.

− Духи прямо так и сказали? − Не удержался я от вопроса, но подзатыльника не последовало.

− Так. − Счастливо закивала бабушка.

Я снова скосил глаза на демонессу, но та лишь ухмыльнулась. Чертовка.

После серьезного разговора с женщиной-шаманом все как-то сразу подобрели, и нас очень плотно накормили, и оставили на ночь в главном чуме, куда, впрочем, сбежалось немало местных жителей: всем было интересно, что творится за Диким лесом.

Во время рассказа нас щедро поили кумысом (и из чего только гонят, вокруг ведь одни колючки да лишайники), я долго от него отнекивался, но наши гостеприимные хозяева оскорбились, и мне пришлось сдаться. К тому же, стоило отметить знаменательное событие в нашем пути — осталось преодолеть только Мертвый лес, и мы у портала. Ну, перед ним, конечно, еще дневной переход по Дикой пустоши, населенной хищниками и другими варварами, которые могут относиться к нам не столь лояльно.

Несмотря на обилие спиртного, буянить никого не тянуло — а потому даже Миньшек не выдержал, и после четвертой чарки завалился спать, и дал такого храпака, что стены в чуме ходили ходуном.

В трезвенниках остались только я, дриада и Тара (Ярослава отошла на боковую сразу же после первого глотка, некромант продержался несколько дольше).

Дрика рвалась на улицу, ей приспичило поискать какие-то там лекарственные травы (где она тут увидела вообще хоть какие-то травы?!), но Тара клятвенно заверила ее, что подобная возможность будет утром, Миньшек с Мэтом теперь продрыхнут до обеда, и до ужина будут маяться головой. Я про себя похвалил демонессу, прекрасно понимая ее мотивы: от моря мы отклонились довольно далеко, и климат стал намного более суровым (не удивительно, что в этом обдуваемом всеми холодными ветрами месте растут одни только колючки, лето называется), а шмыгающий носом лекарь — это нонсенс!

Я с блаженством растянулся на шкурах, спать не хотелось совершенно, просто так лежать было скучно, в голову начинали лезть всякие гадкие мыслишки, подрывающие мою уверенность в том, что мы дойдем до места назначения. Недолго помучавшись, я достал из своей сумки маленькую книжечку, которую мы с Тарой вытащили из детского тайника.

Под обтянутой бежевой кожей обложкой скрывались совершенно незнакомые мне символы, поэтому пришлось просто рассматривать картинки, коих было в достатке — девочка, которой принадлежал дневник, отлично рисовала. На немного выцветших рисунках были изображены люди и совершенно незнакомые или еле узнаваемые пейзажи. Видимо, девочка рисовала либо те места своего города, по которым я не успел прогуляться, либо город за последние семь тысяч лет, сохранился не в таком уж первозданном виде.