Яна Спасибко - Демон принцу не товарищ

− Ламир. − Ребенок лучезарно улыбнулся, как улыбаются все дети его возраста и принял угощение.

− Ламир… − Протянул Мэт, словно пробуя это имя на вкус: родители успели перед смертью дать имя своему ребенку, значит, у него еще есть шанс отправиться на покой. Омрачало эту новость только понимание, что ребенок возможно вообще не догадывается, что умер, тогда нужно говорить с ним еще более аккуратно и деликатно. − Тебе здесь нравится?

− Нет. − Ребенок горько вздохнул. − Скучно тут.

− А ты помнишь, как сюда попал?

− Смутно. − Он умильно скривился, гоняя за щекой конфету.

Мэт вздохнул, признаваясь себе, что разговор заходит в тупик, с этим нужно что-то делать. Он очень жалел, что рядом не было проницательной демонессы, способной найти общий язык с кем угодно, сам он с детьми не очень ладил.

− Каково это было? − Тихо и вкрадчиво спросил колдун, стараясь скопировать доверительные интонации Тары. Получалось плохо, но ребенок вместо того, чтобы впадать в истерику и исчезать крепко задумался.

− Холодно и…

− И?

− И горько. И обидно. — Мальчик поджал под себя колени, видимо силясь не заплакать. − Я еще не начал жить, а они лишили меня и жизни и мамы, к которой иногда можно было бы приходить…

Теперь вздохнул колдун. Облегченно. Значит Ламир понимает, что с ним произошло — это существенно упрощает задачу.

− Ламир. − Мэт взял мальчишку за руку. − Прости их.

− Разве им нужно мое прощение? − Ребенок очень удивился, даже перестал высасывать повидло из конфеты.

− Ты даже не представляешь как сильно. − Мэт упал перед ним на колени.

− Так почему же они не попросят? − Он с любопытством наклонил голову.

− Видишь ли… − Мэт замялся. Ему было очень трудно отвечать на вопросы, на которые он сам не знал ответа. − Это прощение нужно не только им. Оно необходимо и тебе… твоя обида держит тебя в этом скучном и пустом месте, ты как камень, и не можешь оторваться от земли, но стоит тебе простить их, и ты освободишься и обретешь покой.

− И я буду с мамой? − Он с надеждой заглянул в глаза некроманту.

− Всенепременно. − Мэт улыбнулся. − Твоя мама уже освободилась от этой обиды, но все еще находится в мире живых, она ждет только тебя.

− Хорошо. − Изрек мальчик после короткой паузы. − Я больше не держу зла на этих людей.

И они пожали друг другу руки.

Зомби проходили мимо нас еще несколько раз, но упорно не замечали яркого огня. Постепенно я научился не обращать на них внимания, и даже задремал.

Из полудремы меня вырвал стон некроманта. Мэт заметался, словно в лихорадке, оборотень даже связал его собственным ремнем, чтобы рука некроманта не угодила в костер.

В какой-то момент ставшие уже привычными звуки шагов, доносящиеся со всех сторон, стихли. А потом возобновились с новой силой. К огню потянулись десятки полусгнивших трупов, многие вертели головами, словно принюхиваясь.

Мы с оборотнем, несмотря на предупреждение некроманта обнажили мечи, но даже несмотря на нашу готовность к бою, появление жуткой полусгнившей морды в шаге от контура стало для нас полной неожиданностью. Зомби всматривался прямо мне в лицо ничего не видящими глазницами, и от этого потустороннего взгляда хотелось уйти, спрятаться хоть где-нибудь. Сделать что угодно, лишь бы сковывающий меня липкий ужас, наконец, отпустил.

Я начал отводить назад руку с мечом, чтобы размахнутся и снести уродливый череп, на котором еще кое-где оставались остатки кожи.

− Стой. — Тихий шепот позади. Оборачиваюсь, и вижу пришедшего в себя некроманта, который смог самостоятельно снять со своих запястий ремень. — Если вы сейчас кого-нибудь из них убьете, то спровоцируете проклятие. Оно и так уже было готово разрядиться. Теперь, когда оно лишено своего источника, утром рассеется.

Выглядел некромант намного лучше, чем накануне, словно это и не от только что метался в горячем бреду.

− И что нам делать до утра прикажешь? — Оборотень угрюмо посмотрел на нашего наблюдателя.

− Не обращать на них внимания, нас не тронут, пока мы в кругу, ближе к рассвету вообще разойдутся по своим могилам, не так много осталось, кстати, часа два, наверное. А пока, давайте поедим? — Мэт залез в свою сумку, доставая загодя припрятанную краюху хлеба и несколько кусков вяленого мяса.

Когда на востоке только забрезжила алая полоска, наш ночной гость действительно развернулся и ушел в темноту. Судя по звукам, доносящимся с кладбища, трупы спешили поскорее зарыться в свои могилы, прячась от палящего дневного солнца.

Случилось это, кстати, гораздо раньше, чем предрекал нам некромант — он успел справиться только со вторым бутербродом, и в очередной раз посетовать, что мы, растяпы такие, не взяли с собой котелок, и негде заварить чай.

Миньшек, увидев, как быстро вяленое мясо исчезает в чреве некроманта, решил присоединиться, а я никак не мог отделаться от страха, поднимающегося во мне каждый раз, когда я невольно бросал взгляд на стоящий рядом труп. Да и в сухомятку как-то не хотелось.

Однако, костер мы потушили уже в предрассветных сумерках, чтобы не было риска нарваться на опоздавшего. Да и спотыкаться о свежие могилы тоже никому не хотелось.

Уже совсем рассвело, когда мы наконец добрались до постоялого двора. Женская часть нашего отряда уже сидела на первом этаже и завтракала, а вокруг них услужливо увивался сонный трактирщик, старающийся не зевать. Ну, или хотя бы делать это украдкой от демонессы. У меня даже мелькнула глупая мысль, что из Тары вышла бы талантливая домоправительница, у которой и серебро всегда натерто, и прислуга вышколена до блеска.

− Ну как все прошло? — Слава оторвалась от своих блинчиков, и обеспокоено посмотрела на меня. Судя по мешкам под глазами, барышня тоже всю ночь не смыкала глаз.

− Жить будем. — Миньшек облегченно упал на ближайший стул, и зевнул во всю пасть, вынудив трактирщика от нас отвернуться.

− Может вам стоит остаться? — Тара сидела рядом с Дрикой, держа в руках глиняную чашку с ароматным чаем. — Отоспитесь.

− Нет. — Мне решительно не хотелось оставаться в этом поселении, даже зная, что проклятие с него снято, в пути покемарим.

Путешествие в этот день всем далось муторно, даже мучительно, несмотря на то, что благодаря демонессе нам всем не так дико хотелось спать. После буйства зеленых летних красок каменистая местность, жесткий сухой кустарник и серое низкое небо давило на психику, поэтому вечером, когда мы были у небольшого поселения кочевников, несколько лет назад осевших на этой земле.

Поселение представляло собой несколько десятков чумов, расположенных ровными кругами вокруг самого большого, образуя несколько круглых улиц. На необъятном пастбище бродили огромные коровы, приземистые козы и пушистые овцы, объедая с камней жесткий коричневый лишайник.