Алекс Никнейм - РоялРПГ или история одного привидения

За несколько дней и череды успехов и перерождений интуиция набрала 100%. И я получил способность 'Провидец': теперь вы сможете заглядывать в будущее и предсказывать события, но не далее, чем на 12 игровых часов - подсказала мне система. Вот только для разблокировки этого достижения необходимо пожертвовать 50-ю баллами красноречия (ну какой пророк способен изъясняться понятным языком), которого у меня не было. Так что, пооблизовавшись на открывшиеся, но недоступные, увы, возможности, я махнул на них рукой. Ведь теперь безошибочно определял не только место для удара киркой и направление удара хвостатых мобов, но и лучшие жилы, одаривающие максимальным количеством малахита. Видение сущности и Мастерство росли гораздо медленнее, но, с недавних пор я стал работать не только с малахитом, но и с другой породой. Базальт, гранит, полевой шпат, песчаник, известняк, различные медные руды и минералы, названия которых мне подсказывала система.

В тот день я проснулся в приподнятом настроении. За вчера поднял Мастерство до 71%. Видение сущности до 99, 36%. Почти три года непрерывного крафта. Если повезёт - сегодня подниму свою вторую характеристику до 100%. Посмотрим, чем порадует система на этот раз.

Но лишь войдя в шахту, в душе стала нарастать непонятная тревога. Уже за работой, скалывая породу, я понял, что было не так. Вездесущие крысы исчезли. Интуиция мигала красным светом и сиреной вопила, что 'это жжж неспроста'. В панике, практически не осознавая, что делаю, я бросился бежать. В темноте и давящей тишине звук шагов гулким эхом разносился по подземным коридорам. Полностью полагаясь на интуицию, я прыгал в неглубокие колодцы, протискивался в щели, карабкался на выступы, чтобы снова бежать по новым штрекам. Меня гнал необъяснимый страх и страх же придавал мне силы. Вдруг стены шахты на очередном повороте задрожали, на голову посыпалось каменное крошево и мощная ударная волна толкнула меня в спину. Тишину сменил грохот обвалов и оползней. Упав на землю после взрыва, я перекатился через голову и провалился в образовавшуюся трещину. Пытаясь затормозить падение, в кровь сдирал руки и колени. Боли почти не чувствовал, рот и нос забивала пыль, затрудняя дыхание, в ушах стоял нескончаемый гул. Стены трещины внезапно разошлись и я упал на пол огромной залы, освещённой редкими факелами. Услышал хруст собственных костей, грудь перехватило от удара, сознание расплылось и погасло...

- Сколько у тебя ботов на шахте Мэрирок, - Гэйб устало посмотрел на Мартина

- Трое, - Мартин раздражённо пробурчал ругательство, вылезая из капсулы, которую Гэйб так бесцеремонно поставил на экстренный выход.

- Надо стереть...

- ?

Гэйб потёр переносицу и, не смотря Мартину в глаза, произнёс:

- Проверка, - и пожал плечами.

- Да чтоб им... - Мартин в сердцах ударил кулаком по стене. - Только доход пошёл.

- Всех денег не заработаешь, - философски произнёс Гэйб и уселся на стул, наливая себе и Мартину по бокалу бренди.

Целый год они вдвоём разрабатывали эту прогу, где единственным перекупщиком руды и малахита с шахты Мэрирок, был перс Гэйба. Затем они создали неписей-заключённых, осужденных на работу на руднике. Переписали протоколы резервных потоков данных ИскИнов шахты, заменив их на воспоминания, списанные с настоящих осужденных. Гэйб, будучи студентом, ещё в ту пору, когда только вводили виртуальные тюрьмы, писал диссертацию на тему влияния виртмира на психику заключённых и возможности их психологической адаптации, реабилитации и бла, бла, бла...

- Блин, да я над ботами этими полгода корпел, - сокрушался Мартин. - И чего же этим ребятам из АБВП спокойно не сидится.

- Ты зачем этим прогам удачу на максимум задрал?

- Чтобы камушков побольше сыпалось.

- Вот на них и поползла цена вниз. А самая доходная шахта по меди и малахиту - Мэрирок

- Да кто же думал, что они медь с поделочными камнями считать будут...

Гэйб промолчал. Мартин, несмотря на свой незаурядный ум, не раз заигрывался в прямом и переносном смысле. В этот раз повысил удачу, прошлый раз чуть не влетел с махинациями с алхимическими свойствами обычного пырея. Сколько раз говорил, что исходники, какими Гэйб разжился благодаря одному весьма нетрезвому профессору ещё в студенческие годы, делают их не только всемогущими в игре, но и весьма уязвимыми в реале.

- О чём я ещё не знаю, - со сталью в голосе спросил Гэйб, - а ты забыл сказать?

- Тут понимаешь какое дело, - Мартин замялся, не зная как сформулировать свою мысль.

- Я... они, ну, боты эти...

- Не томи, Мартин, - Гэйб напрягся, зло сверкнув на друга взглядом.

- Короче, они очеловечиваться стали, что ли. - Там обнуление неполное, так один стал статы прокачивать. Ну, знаешь, скрытые навыки, достижения. Они записываются глубоко в систему, уходя из наших потоков в базу данных центрального ИскИна.

- И ты об этом молчал? - Гэйб неверяще уставился на друга.

- Да мне интересно было наблюдать на развитие этого перса. Упорный, блин. Добил мастерство до 70%. Мне бы так. Давно миллиардером стал бы.

Гэйб вскочил, схватившись за голову.

- Шустрее, придурок, обнуляй их.

- Ты чего, - Мартин набычился.

- Ты законы читал? Создание самосознания ИскИна - это лет двадцать тюрьмы. В их виртуальных мозгах не заложены три закона. Это же полная автономия в виртуальном пространстве с доступом ко всем базам данных. Нет, брат, тут не махинации с медью и малахитом, тут... - Гэйб постучал по лбу кулаком. - Давай, стирай их к чёртовой бабушке.

- Можно взрыв на шахте устроить и провести протокол удаления на точке респа. - Лицо Мартина побелело. На лбу выступили бисеринки пота.

- Давай, родной, - Гэйб почти кричал, - нам ещё логи чистить...

Боль вернула сознание. Меня кто-то бесцеремонно за ногу волок по каменным плитам прямого как стрела слабоосвещённого коридора. Перед глазами пестрели надписи о полученных дебафах. Слабым утешением служило открытие акробатики и её повышение сразу на 8 пунктов, а также - стойкости на 4 пункта. Судя по обращению с моей покалеченной тушкой, меня волокли не штопать и лечить, а совсем наоборот. Собирая затылком широкие щели между плохоподогнанными плитами пола, я раз за разом окунался в омут бессознательной тишины и выныривал от острой до зубного скрежета боли. Не сразу осознал, когда оказался на гладком, пахнущем кровью камне. Некто в тёмном балахоне приковывал меня за руки и ноги к большим стальным кольцам, расположенным по углам плиты. Затем крючковатыми пальцами разорвал мою тюремную робу, обнажив грудь. Свет факела, прикреплённого к стене неподалёку, на мгновение вырвал из тени лицо моего мучителя, явив взору обтянутый ссохшейся от времени желтоватой кожей череп с глазами, полными бездонной темноты. Свет, отразившись в них, вспыхнул красноватым блеском.