Александр Абердин - Герой по принуждению. Трилогия (СИ)

‑ Эй, любезнейший, передай‑ка магу Бертрану Карпинусу, что к нему пожаловал в гости маг из Зазеркалья, которого он давно ждет. И изволь разговаривать со мной по‑русски, дубина стоеросовая.

За калиткой раздался неприятный, злорадный смешок и мне ответили хотя и по‑русски, но с явной издевкой в голосе:

‑ Верховный маг Парадиз Ланда, их сиятельство великий магистр Бертран Карпинус вообще никого не принимает, деревенщина. Проваливай отсюда, пока цел, идиот несчастный. Откуда такие только берутся на мою голову?

Не скажу, чтобы обиделся на счет идиота, но вот деревенщиной я никогда не был. Это подтвердит каждый, кто меня знает. Начиная потихоньку закипать, я заорал еще громче:

‑ Такие как я, болван, приезжают на остров Мелиторн по Золотому мосту, выстроенному за один час над самой глубокой пропастью. Давай открывай свою калитку, не то я сам открою Золотые ворота!

За воротами захохотало человек пять.

‑ Ох, и насмешил. Вы слышали, он приехал по Золотому мосту и собирается теперь открыть Золотые ворота! Да, чтобы их открыть надо две тысячи волов, деревенщина, а у тебя в хозяйстве и пары не найдется.

Отъехав от ворот подальше, я огляделся. Золотые ворота явно открывались наружу и прилавки стояли от них на довольно приличном расстоянии. Моя перебранка с привратниками несколько оживила публику на рыночной площади и торговцы стали выбираться из‑за прилавков и собираться за моей спиной. Мои друзья тотчас прикрыли мне спину и достали оружие, так что мне не приходилось опасаться, что местное население придет привратникам на помощь с дубьем в руках.

Злорадно ухмыляясь, я окинул ворота своим пытливым взглядом. На высоте метров тридцати или около того, к ним были приделаны два золоченых кольца, метров по пять диаметром. Это меня нисколько не остановило и я, выбросив вперед кулак, выпустил из Кольца Творения голубой луч, которым не только ухватился за кольца, но и за засов внутри.

Засов за воротами выдвинулся с тяжелым, протяжным скрипом, громко ударившим по ушам. Потянув за огромные кольца, я быстро распахнул ворота и, как только они открылись, на рыночную площадь вывалились какие‑то пустые бочки, корзины, деревянные ящики со всяческим хламом и прочий мусор. Все это барахло мигом образовало перед воротами целую баррикаду, на которую тотчас стали взбираться изумленные привратники.

В мой адрес немедленно понеслись проклятья сразу на нескольких языках, но поскольку никто из моих друзей не делал мне перевода, я терпеливо ждал, чем все это закончится. Публика тем временем начала хохотать. Как только ругань утихла, я отправил весь мусор к Магре Дарам Татису и, махнув друзьям рукой, двинулся вперед, проезжая под огромной аркой пятидесятиметровой глубины. Мои спутники сразу же организовали вокруг меня плотное каре и уселись в седлах так, что бы закрыть меня своими телами от выстрелов из луков и арбалетов. Въехав в Синий замок, я подал рукой знак и наш маленький отряд остановился.

Торговцы подошли к самым воротам, но внутрь войти не посмели, да, и глазели они на мое хулиганство очень недолго, так как из ближайшего городка прибежали гонцы с известием о внезапно появившейся магической купальне, которая возвращает молодость всем подряд и играет при этом чудесную музыку. Торговцы мигом слиняли с рыночной площади, побросав все свои товары. Зрелища ‑ зрелищами, а здоровье и молодость им были куда нужнее и важнее.

Проехав через Золотые ворота Синего замка, мы оказались на очень широкой площади, от которой с двух сторон подымались каменные ступени, изрядно истертые ногами обитателей замка. По всей внутренней части крепостной стены замка, сквозь которую мы проехали, дюжиной этажей до самого верха шли веранды, поддерживаемые резными колоннами, увитые цветущими лианами.

Среди цветов стояли и робко смотрели вниз несколько десятков красоток далеко не первой молодости и их кавалеров, изрядно потрепанных жизнью. Хотя все эти дамы и господа были одеты с пышной роскошью времен Ренессанса, представляли они из себя зрелище, скорее тоскливое и унылое, нежели радостное и приятное. Для долгой, серьезной беседы обитатели замка вполне подходили, но только не для близкого общения иного рода.

На противоположной стороне площади, мощеной гладкими плитами лазурита, богато и затейливо украшенных орнаментом белого и розового цветов, мой взгляд упирался в синюю стену пятиметровой высоты, выше которой шла беломраморная балюстрада, над которой росли стройные кипарисы, цветущие магнолии и гранатовые деревца. В стене, облицованной лазуритом, были устроены ниши, в которых стояли изящные скульптуры из нежно‑розового и кремово‑бежевого мрамора. Скульптуры изображали обитателей Парадиз Ланда, молодых и прекрасных в своей наготе, изваянных столь искусно, что я сразу почувствовал в этой работе руку мастера намного более великого, чем сам Фидий.

Пока я разглядывал площадь и любовался скульптурами, отовсюду набежало солдат, одетых в кольчужные рубахи, но уже не с копьями в руках, а с тяжелыми арбалетами, туго натянутыми и снаряженными для стрельбы толстыми, стальными стрелами. Весело помахав рукой дамам, стоящим на террасах, которых стали теснить солдаты, я обратился к пятерке только что подъехавших рыцарей, закованных в блестящие латы:

‑ Господа, я маг из Зазеркалья, которого пригласил к себе в гости маг Карпинус. Господин Карпинус был настолько любезен, что послал мне крылатого магического коня, но, увы, привратники его были столь нерасторопны, что мне пришлось самому распахнуть Золотые ворота. Если я доставил вам этим какое‑то беспокойство, то я могу закрыть ворота.

Не дожидаясь от рыцарей ответа, я закрыл ворота и мы оказались в западне. Жестом велев своим друзьям опустить оружие, я широко развел руками и принялся вновь увещевать рыцарей и склонять их к сотрудничеству:

‑ Господа, как видите мои спутники опустили оружие, так пусть и ваши солдаты опустят свои арбалеты, ведь я гость в Синем замке, а гостя не встречают толпы вооруженных до зубов людей. Откройте свои забрала, господа рыцари, и поприветствуйте меня и моих друзей так, как это было принято в Зазеркалье, когда вы были еще молоды. Позвольте мне представить их вам, это барон Роже де‑Турневиль, он только пятый день в Парадиз Ланде и, представьте себе, всего пять дней назад он штурмовал крепостные стены Константинополя, отвоевывая гроб Господень, а сегодня вы не хотите обнять его.

Уриэль быстро перевел мои слова на французский и я продолжил представлять своих спутников, начав с Лауры. Ворота снова были закрыты, никто из нашего отряда не пытался бросаться на приступ, это, да, и все остальное, подействовало и лед недоверия был сломлен. Последовала команда, солдаты опустили арбалеты и часть из них покинула площадь. Все пятеро рыцарей не просто подняли забрала, а сняли свои шлемы с пышными плюмажами из белых, страусовых перьев. Один из них, явно, арабской наружности, сверкнув глазами, вдруг, пробасил по‑французски: