Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

На холме над жилищами возвышался шатер Сев-за. Рядом стоял шатер поменьше из синей ткани, вышитой звездами, — жилище Майи. Когда в большом шатре утих шум, вызванный появлением пеласга, из малого скользнула фигура и прокралась к ближайшей кучке шалашей.

Три раза крикнула маленькая земляная жаба. На ее зов из шалаша выбрался мужчина. Укрывшись в тени куста шиповника, двое шептались, замирая, когда под каким-нибудь навесом вскрикивал во сне воин.

— Настало время повернуть игру, — шепнула женщина.

— А что, ты вынула хороший камень?

— К Незаконнорожденному пришел раб из Анжиера. Прыгнул со стены в Стикс и выплыл против течения… Нет, это ветер шелестит вереском. Слушай дальше: рабы в городе готовят бунт. Завтра ночью они зажгут пожары и обрежут ремни на Северных воротах.

— О-о, какой камень для Севза!

— Богатый, но последний! Да, перестань ты умирать от каждого шороха!

— Меня могут хватиться.

— Кому ты нужен! Я рискую больше, если быку вздумается зайти ко мне — почесать язык или размять бедра…

— Но ты уверена, что его удачи кончаются?

— Диким надоело шататься по чужим землям. Еще луна, и они передерутся между собой, а потом разбегутся по вонючим стоянкам. Севз дерзок и хитер, но он невежда и окружен невеждами. Если бы он еще принял союз того беглого знатока… Но решено: извещаем Анжиер!

— Пусть будет по-твоему. Но как передать весть?

— Ты сейчас пойдешь с ней в крепость. Каким путем? Тем же, что и этот пеласг. Но тебе будет легче плыть по течению, а не против. Под башней уцепишься за стену и окликнешь дозорных.

— Думаешь, я безумный?!

— А ты думал — доля в игре это только доля в выигрыше? Я двинула камешек, теперь твоя очередь. Вот мех от некты — надуешь, чтобы легче плыть.

— Нет, Близкая к небу! Мертвому ни к чему выигрыши.

— Я знала, что ты дрянной игрок. Но ты еще не понял, как играю я. Откажешься — я закричу, что ты выманил меня из шатра и посягал на жену вождя. Бык раздавит тебя, не дав сказать ни слова.

— У тебя хватит жестокости?

— Жалостливым нечего браться за камешки. Бери мех и помни — я устрою так, что голову Севза подаришь Наследнику ты.

Ободрившийся Севз тщательно готовил штурм крепости. Лучшие всадники укрылись в засаде под береговым склоном у Северных ворот. Воины с арканами, длинными шестами ждали у других частей стены, когда дозорных отвлекут пожары и бой у Северного входа.

Ночь кончалась, а в городе не было никаких признаков мятежа. Лишь когда небо над океаном стало розоветь, на стене у Северных ворот показались люди, тащившие что-то тяжелое. Всадники замерли, ожидая, что створка с грохотом отвалится. Вместо этого передние раскачали свой груз и кинули в Стикс. Сзади им передали новую ношу, и она полетела в реку. Ничего не понимая, Гонд тихо свистнул. В ответ раздались хохот и ругательства.

Когда совсем рассвело, стало видно, что со стены летят трупы рабов. Река подхватывала их и долго качала в слабеющем течении на пути к океану. Кто-то предупредил атлантов о бунте, и они устроили избиение городских рабов — настолько умелое, что из-за стен не донеслось ни стона. Обнаружилось исчезновение Акеана. Как он исхитрился подслушать разговор с пеласгом?!

А предсказания Майи начали сбываться быстрее, чем она ожидала. Томясь на приморской равнине, без охоты и добрых пастбищ, воины падали духом. Слабело едва возникшее хрупкое чувство общности. Лучшие из захваченных припасов были съедены или беззаботно испорчены; люди с проклятьями жевали твердые зерна или давились гнусной пылью, из которой не умели приготовить съедобных блюд.

Борейские роды вздорили между собой. Оолы в ссоре убили либа, и совет вождей долго спорил о мере возмездия. Решили, что брат убитого метнет копье в каждого из троих обидчиков. Двоих он убил…

Гии из кочевья, отдаленного от рода Гезд, собрались домой. Севз хотел для примера переколоть их, но Мать сказала, что такого не было и не будет. Род сам решает, куда ему кочевать. Всадники на оленях двинулись по Умизанской тропе. Чего было больше в провожавших их взглядах — презрения или зависти?

Бронт советовал отойти к Умизану, принять союз Промеата и готовиться к долгой войне. Но Громовержец все еще ждал чуда: буря размечет Тифоновы корабли или мор поразит Анжиер… Зогд с грустью наблюдал, как гаснет пыл восстания.

Отстояв в дозоре, Строп сошел со стены и тяжело сел в тени каменной арки. Мысль, как слепая лошадь, все ходила вокруг того, что хочется пить — полкувшина в день — это не дело! — и что завтра сражение. Тифон прислал с птицей весть, что высадится южнее крепости и подойдет по коттской дороге, отрезая бунтарям путь к бегству. Воинам Анжиера надлежало выйти из крепости после полудня, чтобы отвлечь внимание диких. Строп выпросил разрешение вести в бой отряд Восточных ворот. Если он хорошо сделает дело, в победных торжествах может забыться подозрение в измене, которое тяготеет над ним…

— Привет собрату по ладье!

Строп поднял голову, увидел неслышно подошедшего Акеана, буркнул в ответ что-то неразборчивое.

— Я давно хотел побеседовать с тобой, — продолжал Акеан, не смущаясь холодной встречей, — но Держащий меч не отпускал меня ни на шаг. Ведь никто лучше не мог рассказать ему о самозванце, его повадках и хитростях.

— Да уж! — хмыкнул Строп. — У тебя было время их изучить!

— А иначе мне бы не удалось украсть у него тайну анжиерских рабов. Разве не достоин этот подвиг большой награды?

— Еще бы! — сказал Строп с горечью. — Того, кто, облизывая сапоги врагу, вымолил себе жизнь, осыпают похвалами, а сохранявшему верность грозят вынуть печенку…

— Ну, не будем пререкаться, Строп. Мы с тобой можем и принести друг другу вред и оказать помощь. Вот ты сказал, что я… унижался перед самозванцем. Это была необходимая хитрость, но не все поймут ее как надо. Или бой у этой проклятой речки: ты же

видел, что меч мой сломался от страшного удара, который я нанес.

— Я видел, как ты кинул меч и протянул руки навстречу ремню.

— Зря ты не хочешь понять: для тебя лучше, чтобы мой меч сломался, а Севз почтительно звал меня в соратники.

— Почтительно?! — Строп не удержался от смеха.

— Значит, упорствуешь! — сказал Акеан, желтея от злости. — А я ведь тоже сумею рассказать кое-что. Например, как ты дал отсрочку той гийской колдунье, чтобы погубить Аргола. А потом обещал самозванцу лишить Керб и Умизан бдительности…

С каким бы наслаждением Строп придушил двойного перебежчика! Но перед глазами поплыли пытки, тюремная яма, клювы коршунов — и стойкость покинула стареющего волка. Акеаи, щурясь, смотрел, как гнев и страх борются за душу воина.

— Ну, — сказал он, — мы поняли друг друга?

Строп опустил голову.