Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

— Мать бореев! Пристало ли богу, мечущему молнии, жить по обычаям людей? Ты стала моей женой, ибо ты — дочь Великой Кобылицы — высшего божества бореев. Эта атлантка — ровня нам. Ведь она рождена Звездным Небом. Место ли простому охотнику в такой семье?

Слушайте все! — Севз лукаво ухмыльнулся. — Вот я говорю: едва лишь моя жена Гехра найдет подходящего бога, как он сразу сядет четвертым у нашего огня, и наши дети будут мощны и непобедимы!

Получилось убедительно. Даже Зиланок согласно опустил седеющий клин бороды. Мать бореев, не имея на примете холостых богов, приуныла. Все дело испортила Гезд.

— Трудно будет сестре моей искать второго мужа, — вздохнула она.

Севз сочувственно закивал: конечно, небожители не каждый день сходят на землю.

— Ведь не просто, — продолжала Гезд, — найти второго бога столь же непривередливого, который польстится на такую мелкую и тощую богиню, — взгляд Гезд пренебрежительно скользнул по Майе.

Нехитрый гийский юмор повалил вождей с их сидений. Айд ухал, колотя кулаками по гулкой груди, Даметра качалась, спрятав лицо в ладони, беззвучно трясся Зиланок, хрипло взлаивал Самадр. Строгая Хамма всхлипывала, утирая выжатые смехом слезы. Посдеон взглядывал на наивно удивленное лицо ги-янки и снова запрокидывал голову. Сама Гехра смеялась заливисто, как озорной жеребенок.

Багровый Севз гнул и обламывал края у толстой бронзовой чаши. От каждой вспышки смеха к горлу Громовержца подкатывало бешенство. Одним ловким уколом Жрица неба могла бы толкнуть могучего Быка на полную ссору с вождями. Но, видно, это не входило в ее замыслы.

— Полно! — сказала она, вставая. — Одному милее маленький кусок бронзы, другому — большой ком навоза. Пора. Пойдем на ложе.

Севз шагнул за ней. Вожди посторонились, пропуская его.

Ф-фу! Вот теперь можно спокойно попировать! Гехра, хватив еще некты, придвинулась к Гезд, и вскоре Матери двух племен, разделенных и связанных многими веками вражды, сердечно беседовали, кивая отяжелевшими от сытости и хмельного питья головами. Перед их глазами зеленела тундра, стада и табуны брели по сытным пастбищам, капала кровь с богатой охотничьей добычи. И не было никаких узкоглазых с их нелюдскими обычаями и словами, петляющими, как лисий след.

Сытое и усталое празднество шло к концу. Ор стоял у догорающего костра, не зная, остаться с соплеменниками или идти к Тейе. Севз помиловал горожан, и ей уже не нужен защитник. Сегодня атланты так восхищались ее песней… Зачем ей теперь воин-дикарь? Так он думал, уже шагая по знакомой деревянной лощине-улице.

Верный аркан лежал перед дверью, но в доме было темно и тихо. Значит, Тейя не ждет его. Может быть, ушла к соплеменникам, чтобы избежать встречи? Он нагнулся смотать ремень. В этот миг легкие пальцы, как в первый день, схватили его за куртку и потянули в дом.

— Я думала — ушел! — сказала женщина, пряча голову на его груди.

— Три дня! — Ор поднял пальцы. — Потом путь…

Они замолчали. У них было еще очень мало общих слов.

Севзу сказали, что четверо путников: атлант, япт и два ибра, пришли к нему с важной вестью. Когда посланцев ввели к вождям, япт рядостно кинулся к Даметре, хваля духов, спасших Мать племени. А та засыпала вопросами плечистого атланта с смеющимися глазами:

— Ты брат Приносящего свет? Он жив? На свободе? — посол успевал лишь кивать в ответ.

— Какой еще Приносящий свет? — вмешался Севз.

— Я же рассказывала! — сияя, обернулась Да-метра. — Это узкоглазый, который пришел в наше Племя учить людей навыкам и тайнам атлантов.

— Зачем одному племени навыки другого? — нахмурился Севз. — Тайны атлантов — их тайны.

— Все хотят жить сытно и в тепле, — возразила жрица.

— Тепло разнеживает, а сытость покрывает тело жиром.

— Ты съедаешь за раз пол-оленя, — недобро усмехнулась Гезд, — и спишь под шкурами трех медведей, наш старший брат. А других оберегаешь от сытости и тепла. Лучше убери с наших земель свою красномордую родню, а потом мы и сами не собьемся с тропы.

Все рассмеялись. Вождей последнее время раздражала непомерная хвастливость Севза, его рассуждения о том, как он распорядится судьбами мира, став его повелителем. От слов Гезд он потемнел как туча:

— Не будем обгонять дни! С чем ты пришел? — обернулся он к Зогду.

— Я принес слова Промеата, мудрого Учителя…

— Нам сейчас нужны не слова, а воины с острыми копьями, — сказала Гехра, разодетая в яркие атлантские ткани. Наивная бореянка надеялась этим способом превзойти соперницу.

— Все же выслушайте. Бывает, что слово дороже сотни воинов.

— Ого! — усмехнулся Севз. — Ну, скажи нам такие слова.

Зогд заговорил о равенстве людей всех племен, о несправедливости правителей Атлантиды, которые, используя тайны земледелия, мореплавания, изготовления бронзы, превратили в своих слуг куда более многочисленные народы Окруженного моря. Нужно отдать знания атлантов всем, тогда исчезнет вражда, прекратятся войны, и наступит время братства и изобилия. Так учит Промеат.

— Севз, ты идешь той же тропой, что и Учитель, — заключил Зогд. — Соединим же с твоей силой наше стремление к братству и наши знания, и тогда поколения потомков прославят победу добра.

— Постой, вестник, — прервал его Севз, — вот смелые матери и вожди племен: пусть они скажут — хватает мне знаний, чтобы побеждать врагов?

Вожди согласно кивнули.

— Но ты встречал лишь малые отряды и слабые крепости, — возразил Зогд, — а сила Атлантиды велика. Тайну жидкого огня, науку кораблевождения, навыки постройки крепостей и еще многое предлагает тебе Учитель.

— Чего же он хочет, — Севз все больше злился, — за столь щедрую помощь?

— Чтобы, овладев Атлантидой, ты отменил рабство и вернул всем племенам их детей. Чтобы тайны бронзы, земледелия, приручения животных были отданы всем. Чтобы ты поклялся не порабощать другие племена, а помогать им.

— Хватит! — Севз вскочил с сиденья. — Запомни и передай своему поучателю: да, я верну людей племенам, которые в союзе со мной. А с чего это я распущу всех рабов? Гии Матери Гезд — друзья мне. Но с чего бы я стал помогать гиесам, враждебным ей? Или тем коттам, которые не признают сильнорукого Айда! Или вашим ибрам, которые засели в щелях и думают — никто к ним не дотянется?! «Все люди братья», — поете вы со своим учителем. Спроси Мать либов: братья ей акорцы, что разоряют восток ливийской земли?

— У-у, как мы посчитаемся с ними, когда побьем узкоглазых! — мечтательно сказала Хамма.

— Слышал, посол? Так вот, знай: прогнав отца, я с верными союзниками расширю владения на Восход и покорю земли на Закате, откуда приплыли мои предки. И Мохнатые у Ледяной Стены будут ловить для меня песцов. Иди и передай это Промеату… Или останься ненадолго. Тогда ты расскажешь ему, как я взял Анжиер и переломил хребет моему жирному братцу Тифону, который небось уже плывет спасать наследство.