Анатолий Махавкин - Пасынки страны

— Тебе тоже? — изумился я.

— Психованные какие‑то, — пробормотала Вера и потащила Серёгу прочь, — вы тут, это, разбирайтесь, а мы пойдём в речке подремлем. Подальше от чокнутых кровососов. Пошли, Серёженька, один ты у меня нормальный. Кобель, просто.

Рекс и Ева непонимающе переглянулись, но у обоих точно тень на лицо легла. Если они и не помнили дом Подорожника, то были, как никогда близки к озарению.

— Пошли, — я взял Еву и Риту за руки и потащил вверх по течению, туда, где колючие заросли чахлых деревьев казались особенно густыми, — Рекс, догоняй…

Мы спустились с холма и тут же угодили в объятия шипастых ветвей, напоминающих облегчённую версию колючей проволоки, которой неизвестный садист обмотал низкорослые деревья. Потревоженные комары недовольно вились над головами, но кусать не торопились — солидарность. Земля под ногами шелестела опавшими листьями и странно проваливалась при каждом шаге, точно мы шагали по поверхности заросшего болота.

— Так этот сон снился вам обоим? — испуганно спросила Ева, — и что в нём было?

— Домик Подорожника, — мы преодолели таки колючую ограду и вырвались на крохотную опушку, — вот этот.

Свет луны серебрил жалкие остатки постройки, но даже он оказался не в силах облагородить развалины строения: чёрные провалы окон, сгнившая солома на крыше, какие‑то прутья, торчащие из стен и дверь, повисшая на единственной петле. Рекс внезапно схватился за голову и покачнулся. Я придержал его под локоть.

— Я вспомнил, — глухо сказал вампир и поднял на меня глаза, полные скрытой боли, — вспомнил это место, дом и того, кто в нём жил. Мы с Евой были здесь той ночью, когда…

— Когда его убили, — едва слышно прошептала Ева и зажмурилась, — ведьмы, много ведьм. Они ничего не могли поделать: жилище Подорожника несокрушимо, пока жив его хозяин. Тогда они привели нас…

У меня дрожь пошла по коже от её голоса.

— Привели и привязали к деревьям, — Рекса начало трясти, — Леонтия и ещё одна, не помню её лица. Потом начали выкрикивать Подорожника. Сказали: оставят нас до утра, чтобы он смог полюбоваться на два факела.

— Было очень страшно, — Ева начала плакать и Рита успокаивающе обняла девушку, — они не просто угрожали, они предупредили, дескать будут приводить жертв каждую ночь, пока хозяин не выйдет наружу.

— Твари! — Марго скрипнула зубами, — какие твари!

— И он вышел, — я не спрашивал, всё было ясно и так.

— Да, — Рекс помотал головой, — попросил лишь об одном: отвязать нас, чтобы мы не видели, как его будут убивать. И его сожгли заживо…

— За что? — сумрачно спросил я, — как мог угрожать победившим ведьмам одинокий Подорожник, который даже не покидает своего дома?

— Кажется он знал какой‑то секрет, — Ева потёрла лоб, — не помню, всё будто в тумане, а когда пытаешься вспомнить, то голова словно раскалывается на части.

— Не нужно, — я положил руку на её плечо, — придёт время, всё узнаем и отплатим по всем счетам.

— Это точно! — Маргарита стукнула кулаком о ладонь и её глаза полыхнули мрачным багровым светом.

— Мне нехорошо, — Ева прижала кончики пальцев к вискам, — сам вид этого дома и воспоминания с ним связанные…

— Рекс, ты как? — Марго погладила его по щеке, — побудь здесь, а мы, с Максом, посмотрим, что там внутри. Хорошо?

Я поцеловал маленькую вампиршу в носик и она слабо усмехнулась. Очень не хотелось оставлять любимую здесь в таком состоянии, но мне позарез нужно было попасть внутрь полуразрушенного домика. Какая‑то вещь из сна, продолжала таиться в глубинах памяти и судя по всему, это была очень важная вещь.

Только подойдя к самим развалинам я осознал, какое глухое безмолвие окружает нас — ни единого вскрика ночной птицы, шелеста травы под ногами мелкой нечисти и торопливого говорка лесного народца, к чему мы уже успели немного привыкнуть за время путешествия. Полумёртвые деревья понуро безмолвствовали, окружив памятник былого злодеяния.

Когда мы вошли внутрь, Маргарита взяла меня за руку и я ощутил слабый укол возбуждения. Мы торопливо переглянулись и тут же отвели взгляды, словно два преступника пойманные на горячем. Слишком мощное чувство соединяло нас, стоит потерять контроль и волна страсти может мгновенно захлестнуть с головой.

— Зеркало, — прошептала Рита, когда мы, миновав сени, вошли в гостиную, — тогда мы в нём отражались…

Нет, сейчас это был расколотый пополам кусок обычного стекла и он отражал лишь закопченные стены, торчащие балки и осколки разбитой печи. Здесь даже паутины не было. К счастью отсутствовала и та живая тьма, которая наполняла наш сон.

Я медленно прошёлся по озерцу лунного света, набежавшего из окна, поднял обугленную книгу с неразборчивой титульной надписью и досадливо отбросил в сторону. Нет. Не это. Рита в замешательстве прогулялась вдоль стены, поставила на ножки обгоревший табурет и остановившись у расколотой печи, вопросительно посмотрела на меня.

Печь. Точно! В голове словно белый свет вспыхнул. Я решительно разбросал мелкий щебень и нащупал холодную гладкую поверхность камня, который плотно сидел в небольшом углублении. Пришлось немного поднапрячься, чтобы удалить импровизированную крышку. Отбросив камень в сторону, я вновь запустил пальцы в каменное крошево и откопал небольшой тряпичный свёрток, внутри которого ощущался маленький твёрдый предмет. Похоже упаковывали его в дикой спешке.

— Ух ты! — только и сказала Марго, когда я развернул тряпицу и положил находку на ладонь, — красивый.

Мужской перстень с тёмно–красным камнем, напоминающим рубин. Мне могло показаться, но внутри камня, вроде бы, вспыхивали едва заметные жёлтые искорки. Рита повертела украшение в руках, поднесла к глазам, а потом взяла меня за запястье и надела на безымянный палец левой руки. Странное дело: кольцо подошло идеально, словно некий, неведомый мастер готовил его именно для меня. Помимо прикосновения холодного гладкого металла я ощутил ещё одну непонятную вещь: точно покалывание крохотных иголочек по всему телу. Впрочем необычное чувство тут же прошло

— Чтобы всех отыскать, воедино собрать и единою чёрною волей сковать, — зловеще пробубнила Маргарита, — Фродо, посмотри, нет ли там какой надписи?

— Есть, мой Гэндальф, — я ухмыльнулся, — сделано в Китае.

— Этого я и боялся, — она махнула рукой, коротко хмыкнув, — ладно, у этого анекдота борода длиннее, чем у Черномора. Красивый перстень, как раз подстать тебе. Нет, честно, идёт. Какие есть мысли по поводу всего этого?

— Никаких, — я коснулся гладкой поверхности камня и вновь ощутил болезненный укол, — правда я смог вспомнить конец сна, там, где нас предупреждают о смертельной опасности. И ещё…