Антон Карелин - Дорога камней

— Собрались? — настойчиво переспросил он. — Все?

— Да, — тонким, едва слышным, чуть свистящим голосом ответил Второй. — Все в сборе.

— Кто «все»? — нервно уточнил Первый, в горле которого отчего-то стоял мокрый, несглатываемый ком. — Сколько их там?

— Всего почти пятнадцать, — чётко отрапортовал агент Грант, зацепившийся когтистыми лапками за карниз и свисающий с крыши точно напротив широкого, плотно занавешенного окна, спрятанный под несколькими слоями скрывающих магических завес, сам видящий тройным зрением, включая базовое магическое и тепловое. — Виссенар де Вари, его жена, старший сын. Томас Рэнделл, Высший Секретарь Совета госпожа Джоанна Хилгорр, ответственный советник по внешней торговле Вильера Даунт, генералы Ватьен и Скерс, старший северный коморный Донованн Марц, главы пяти Гильдий, в том числе глава оружейников, секретари глав Имперских Храмов, всех троих [7]. Аристократы, включая посланников светлейшего князя Дайвирского и эрц-герцога Вельдского. Точно могу утверждать, что все вышеперечисленные к Диктатору в высшей степени лояльны.

Первый отлично знал, что лояльны. Иначе показательно посещать дом генерала де Вари, компрометируя себя в глазах любого из представителей следующего за Советом большинства, им было ни к чему. Однако каждый из собравшихся там сам по себе представлял столь мощную группу организаций и людей, что закрепление коалиции грозило полной неудачей всей череде эпохальных изменений, которым следовали тайные заговорщики, о заговоре которых, как ни странно, уже с год до его появления знал весь ожидающий эпохальных изменений континент.

Первый, сам привыкший к основательности и продуманности во всем, с надеждой подозревал, что ходы обеих противоборствующих групп расписаны на несколько месяцев вперёд, и что сейчас для Совета главное — сместить Диктатора, а с остальными противниками, собранными усилиями секретаря Хилгорр и генерала де Вари, расправляться будут поодиночке и позднее. Мог он и ошибаться, будучи просто одним из тех, кто слишком поверхностно посвящён в эту неостановимую машину хаоса, пока ещё неторопливо пережёвывающую то тех, то других, — запущенную и неровно прущую по склону вниз. То есть никакого чёткого и всеобъемлющего расчёта ни у одной, ни у другой из противоборствующих сторон могло и не быть. А чаша весов просто клонилась, как к итогу, к любой из них.

Как бы то ни было, в данный момент у Первого никакого выбора не оставалось. Жизнь завела его в очередной тупик, шмякнув пинком о высящуюся стену и оставив сползать по ней вниз, размазывая текущую из носа кровь с трудом отхаркивая её. Он до сих пор не мог не то что выбрать чью-либо сторону, не был в силах даже просто понять происходящее всецело, как ему полагалось по должности и рангу. Единственным выходом для Первого было не проявить слабости. Сделать так, чтобы эту кровь не заметил никто.

— О чем уже говорили? — тяжело вздохнув и хорошенько откашлявшись, севшим голосом спросил он.

— Пока болтают. О ситуации в целом, — успокаивающе ответил все понимающий агент. — Собрались ведь всего минуту назад. Только что разговор касался подготовленных Храмами нот; рано утром они будут высланы Совету и распространены в надлежащих кругах. Будет большой шум, сэр. Жрецы имеют сильное влияние на народ.

Ясно, будет шум, абсолютно ясно, что его не избежать, подумал Первый, без шума нельзя, никак не получится. Ком в горле разросся, на секунду стало трудно дышать. Не надо думать, что у Совета нет на это ничего, не надо, не надо! Иначе можно потерять уверенность, хрупкую и без того, а это чревато, чревато... Нет, точно не надо...

— Есть ещё двое особых, — тем временем с сомнением в голосе, будто решая, говорить о них вообще или не следует, отрапортовал агент Грант, — обоих вижу впервые. Думаю, стоит описать их вам.

— Давай.

— Один очень невысокий и худой, я сначала подумал — человек, но слишком хрупкий, даже для ребёнка. Лицо холоднее, чем тело, или укрыто чем-то вроде фаты.

Сердце Первого забилось чаще. В боку закололо. По мимолётному описанию он, кажется, понял, кто бы это мог быть. И это ему очень не понравилось.

— Включи проницающее зрение, — хрипло приказал он, — проверь.

— Есть, сэр, — ответил Грант, на мгновение замолчав. Затем выдохнул, изумлённо и сильно.

— Что? — угрюмо спросил Первый, грызя ноготь.

— Он повернулся и посмотрел на меня, сэр! — прошептал агент; впервые в голосе неустрашимого Гранта слышалось некое колебание. — Повернулся сразу, как только я...

— Не обращай внимания, — приказал Первый, закатывая глаза, волосатой пятернёй массируя грудь. — Смотрит и смотрит. Ты ж не воин-призрак, узреть тебя не так уж трудно, эти твои побрякушки для него не более чем... Давай опиши его.

— Это не человек, — кашлянув, ответил Грант, — тонкий, как изголодавшийся пацан лет восьми, сморщенный, как старик. Руки как у мумии. Глаза большие, вытянутые сверху вниз, овальные, чёрные. Волосы длинные, до пояса, укрывают почти все лицо и уходят за спину, не собраны никак. Каштаново-красного оттенка. Одет в какой-то балахон, темно-бордовый, кожа такая же. Никаких вещей нет.

Так, подумал Первый, так. Высший Мастер Си’хаэл. Официально член Высшего Совета Конклава, черт его возьми, один из тех троих слишком уж нелюдей, что не входят в Малый Совет, хотя не уступают в могуществе Пятерым. Не человек. Ли’анн. Более того, один из мифических Серых Ли’анн, жизненный срок которых не уступает эльфийскому. Согласно легендам, старейший из Ли’анн мира. В принципе никогда не покидающий своей цитадели у северных границ Империи. Сейчас присутствующий на совете Верных, несомненно, лишь в качестве направленной проекции. А разница?!.

Почти несомненно, он лучший боевой маг мира. Если Конклав направил сюда именно его, то чтобы лишний раз подчеркнуть, что в случае открытого протеста маги будут за Диктатора и сохранение ОСВ. Если вспомнить лобби в Храмах и Гильдиях, так недолго и распустить Совет. Джоанна Хилгорр одна имеет право созвать внеочередное общее заседание, на котором обязаны присутствовать представители всех высших имперских структур... А Император молчит, как мышка, забившаяся в свою нору. Пять лет торчит в Галерее чуть ли не безвылазно. Дьявол его!..

Первый захлопнул приоткрытый рот, осознав чёткость мысли, разросшейся в нем.

«Заткнись, — подумал он, — заткнись».

Потому что даже думать так было нельзя.

Заткнулся и продолжал, как ни в чем не бывало; выдержка у него была достаточная.

Личная группа Гиллара, несомненно, готовила нечто серьёзное. Не просто отрицание происходящего — нет; всесторонний, продуманный массив контратак. Реакций на пятьдесят и одного, последними часами внесённых в четвёртый реестр, и на того пятьдесят второго, которого он сам, Первый, вполне возможно, внесёт-таки немного погодя. Значит, заварухи было не избежать. В любом случае битва только начиналась.