Кевин Хирн - Преследуемый (ЛП)

Териантропия друидов совершенно не похожа на перекидывание оборотней, кроме разве что магической природы наших перевоплощений. Главная разница в том, что я могу изменяться (или не изменяться) по своей воле. Это не зависит ни от времени суток, ни от фазы луны. И, в отличие от ликантропии, происходит практически безболезненно. Помимо этого, я могу превращаться во множество различных животных, хотя и не во всех.

Но никогда не остаюсь в животной форме долго. По чисто психологическим причинам. Физически, находясь в обличие зверя, я могу есть привычную им пищу, но вот морально я не готов проглотить целиком мышь, когда я превращаюсь в сову, или есть сырую оленину в облике гончей.

(Пару недель назад в лесу Кайбаб мы с Обероном поймали самку оленя. Как только она затихла, я сразу же отошел, дожидаясь, когда Оберон насытится.) Охотился я в большей степени ради него. Мне нравилась погоня и это приятное ощущение, когда ты понимаешь, что делаешь кого-то счастливым.

Но этот раз, когда я изменился, был другим. Мой разум был нацелен на охоту, и я чувствовал жажду крови. В ночном воздухе ощущался запах баранов и близость стада Флиды. Но вместо спокойствия я стал взволнованным, а во рту образовалась слюна. Что-то было не так, лучше было измениться обратно.

Флида подошла к ограде и одной рукой вырвала целую секцию прямо из земли, поторапливая нас на выход.

Мы направились к тем холмам, где раньше уже охотились на толсторогов. Шли молча, пытаясь не встревожить будущую добычу. Еще одна ограда отделяла нас от баранов, но и та не составила для Флиды большого труда.

— Теперь за ними, мои гончие, — оторвав от земли часть ограды, приказала Флида. Как только она произнесла это, я перестал ощущать себя друидом. И человеком вообще. Я был ее гончей, частью стаи. — Бегите к скалам и гоните одного из баранов прямо ко мне и моему луку.

И мы помчались, быстрее, чем когда-либо, ловко уворачиваясь от кактусов, освещаемые лишь тусклыми звездами, и я очень смутно чувствовал присутствие магии во всем этом. Чужой магии. Магия не была враждебной, или амулет, теперь находившийся в виде ошейника, уже дал бы об этом знать. Поэтому я не особенно волновался.

Долго искать баранов не пришлось. Они сгруппировались у креозотового куста и мирно дремали. Однако наше появление не прошло незамеченным. Царапанье наших когтей по твердой пустынной почве привлекло их внимание. Едва завидев нас, они бросились на почти вертикальный склон ближайшей горы.

Для нас же это оказалось непростой задачей. Я с трудом смог добраться до середины, а вот Оберон упал и с грохотом покатился назад, прямо в грязь.

— Обеги гору и жди, — сказал я ему. — Я буду гнать их прямо на тебя.

— Отличный план, — согласился он. — Ты береги ноги, а уж я подготовлю зубы.

Я преследовал убегающих баранов, продолжая взбираться вверх по склону. Невероятно, но кажется, дистанция между нами начала сокращаться. Меня переполнял восторг и предвкушение близкой победы. Я разразился громким лаем.

Но в отличие от них, я не был создан для гонок по горным склонам и в итоге сильно отстал, выбирая лучшую опору или место для прыжка.

Когда последний из толсторогов исчез из вида за вершиной, я начал лаять снова, надеясь, это заставит их думать, что я все еще бегу следом. Нужно было, чтобы они продолжали бежать прямо на Оберона.

Конечно, я не знал, где именно он ждет, но лай мог помочь ему определить, в каком направлении мы движемся.

Спускаться по холму было еще хуже, чем взбираться. То, как падали тени сбивало с толку — была ли там впереди пропасть или это просто обман зрения? Но затем я понял, что проще было ориентироваться по баранам, то и дело мелькающим впереди.

Они двигались на юг. Все что я мог слышать, это стук их копыт о камни и свое тяжелое дыхание, вперемешку с лаем. Никаких признаков ожидающих впереди Оберона и Флиды. Но может, они просто хорошо затаились.

Я продолжал лаять, но уже без прежнего энтузиазма. Просто, чтобы скрыть появление Оберона. Еще одна расщелина в скале позади, но я понял, что придется сместиться к востоку, чтобы найти путь дальше. А стадо каждой секундой отдалялось все больше.

Пришлось остановиться и наблюдать. Как я и ожидал, Оберон появился внезапно, выпрыгнув из-за креозотового куста, прямо в том месте, где бараны спустились со склона. До ближайшего следующего холма было ярдов пятьдесят или больше, но между ними — только голая пустыня и редкие кустарники.

Оберон сумел подрезать их и лаем начал гнать к востоку, к узкому проходу между холмами. Как только бараны превратились в темные силуэты на фоне неба, словно из ниоткуда появившаяся стрела точным ударом сбила одного из них. Он покатился по земле, жалобно блея вслед своим убегающим сородичам.

Оберон приблизился, чтобы добить барана, но в этом не было нужды. Стрела Флиды поразила животное точно в сердце, да и сама богиня, должно быть, уже там, осматривает добычу. Я начал спускаться с холма, размышляя, была ли эта охота для нее достаточно увлекательной. Погоня закончилось невероятно быстро; все прошло практически идеально. Скорее всего, сказался опыт наших предыдущих попыток.

Но видимо их было слишком много, чтобы пройти незамеченными. Только я спустился с холма туда, где Флида уже принялась потрошить животное, а Оберон в ожидании расположился неподалеку, как появился смотритель парка, нацеливший на нас луч фонарика и ствол ружья. Он приказал оставаться на месте, продолжая ослеплять бликами фонаря.

Мы были в жутком замешательстве. Как никто из нас не заметил его приближение, а тем более все трое?! Но детей богини Даны трудно испугать. Я не успел еще повернуться в его сторону, как Флида вытащила кинжал и метнула его немного левее света фонаря.

Она не прицеливалась, даже не посмотрела в ту сторону. Кинжал не убил смотрителя, но вошел тому в левое плечо, заставив издать крик боли и бросить фонарь на землю. Теперь он и прицелится не сможет, если все же решит стрелять.

Но, похоже, он решил иначе. Несколько выстрелов раздались в тишине ночи. Одна пуля пролетела в миллиметре от меня, еще одна попала в кактус слева. Флида застонала, получив пулю в руку, но крик боли скоро сменился яростью, когда она осознала, что произошло.

— Убейте его! — крикнула она, и я, не раздумывая, бросился выполнять; так же, как и Оберон. Но, в отличие от него, в голове моей, словно включилась сирена, и я смог остановиться. В случае убийства смотрителя начнется следствие, и мы, скорее всего, будем вынуждены бежать, а я не хотел покидать Аризону.

Как только вернулось человеческое обличие, с моих глаз словно пелена спала. Все то время, что я был в виде гончей, Флида управляла моими действиями. Так же, как управляла Обероном. Так же, как могла контролировать любое животное.