Кевин Хирн - Преследуемый (ЛП)

Сейчас люди при упоминании жертвоприношений начинают возмущаться: «Как жестоко! Почему все не могут быть вегетарианцами?».

Но друиды верили в счастливую жизнь после смерти и даже последующую реинкарнацию (или десять). Душа ведь бессмертна, ну что такое парочка жертвоприношений.

Хотя я никогда не приносил жертвы.

По мне, так есть более чистые и точные способы вытрясти из Судьбы правду о своем будущем.

Друиды вроде меня используют двадцать веток деревьев, каждая из которых помечена одним из символов Огам и представляет одно из двадцати деревьев, изначально произраставших в Ирландии. Все они имеют свое особенное значение.

Вроде карт Таро. Все зависит от того, как упадет ветка. Если конец указывает на гадающего — тебе повезло, иначе — жди беды.

Не подсматривая, гадающий выбирает пять веток и кидает их на землю, пытаясь потом расшифровать получившееся послание.

— И как они упали? — спросил я Морриган.

— Четыре из них были повернуты от меня. — Она сделала паузу, выжидая пока до меня дойдет смысл сказанного.

Дела плохи.

— Ясно, и какие это были деревья?

Морриган смотрела на меня так, словно после ее слов я упаду в обморок, как какая-нибудь сверхчувствительная героиня романов Джейн Остин.

— Ферн. Чинне. Ньетул. Ора. Ийо.

Ольха. Падуб. Тростник. Вереск. Тис.

Первое дерево точно олицетворяло собой воина. На этом точные предсказания заканчивались.

Остальные деревья обозначали все то дерьмо, которое выпадет на долю воина, кем бы он ни оказался.

Остролист означает испытания, тростник — страх, вереск предупреждает об опасностях, а тис предрекает смерть.

— Что ж, — сказал я как можно безразличнее. — И как именно легли ольха и тис?

— Они пересеклись.

Все было предельно ясно.

Воин погибнет.

Конечно, новость повергнет его в шок, заставит бороться со смертью. Но судьба неминуема.

Морриган приняла мое молчание за согласие с предсказанием.

— Так куда ты направишься?

— Пока не знаю.

— Знаешь, пустыня Мохаве практически необитаема, — сказала она, выделяя голосом название. Кажется, она пыталась впечатлить меня знанием географии современной Америки, раз уж так облажалась с Ираком. Интересно, знает ли она о распаде Югославии или о присоединении Трансильвании к Румынии.

Хотя бессмертных такие вещи интересуют в последнюю очередь.

— Морриган, я не уверен, что вообще хочу куда-то уезжать.

Ворона, сидящая на статуе Ганеши, промолчала. На секунду ее глаза вспыхнули красным пламенем. Поверьте, это было похуже молчания.

Все же мы не были друзьями.

Однажды — может быть даже сегодня — она решит, что я уже достаточно пожил, стал слишком высокомерным, и пора мне на покой.

— Остынь, дай мне пару минут все это обдумать. — Я решил, что все же был немного резок.

Глаза вороны вновь стали кровавого цвета, а голос – таким зловещим, что по коже поползли мурашки.

— Ты что, сомневаешься в моих способностях читать предсказания?

— Да нет же, — поторопился я разубедить ее. — Я просто сбит с толку. Просто пытаюсь рассуждать. Ольха — этот воин — им же не обязательно должен быть я?

Глаза птицы стали привычного цвета, и Морриган стала нетерпеливо топтаться на статуе.

— Нет, конечно, — сказала она будничным тоном. Зловещего шепота как не бывало. — Технически, любой противник, которого ты повергнешь, может оказаться им. Но я гадала на тебя, так что, скорее всего, ты и есть тот воин. Хочешь или нет, готовься к битве.

— Знаешь, что я думаю? Ты позволила мне жить все это время, потому что Энгус Ог был вне себя от этого. Мы вроде как связаны с ним. Может быть, что гадая на меня, ты непреднамеренно гадала и на него?

Морриган слетела на хобот Ганеши, потом снова запрыгнула на голову, разминая крылья.

Она знала ответ, хотя не хотела признавать это, зная, к чему я веду.

— Может, — сердито прошептала она. — Но вряд ли.

— Признай, Морриган, Энгус Ог тоже вряд ли покинет Тир на Ног, чтобы собственноручно убить меня. Он скорее наймет убийц, как делал все это время.

Энгус пользовался своим обаянием и притягательностью — люди были готовы на все, чтобы порадовать его. Даже на убийство надоедливого друида. Кого он только не посылал, чтобы убить меня. Самыми классными были египетские ассасины — Мамлюки — до сих пор предпочитавшие верблюдов любому виду транспорта. Хотя сейчас он, кажется, решил взяться за это лично, учитывая, что все эти годы мне удавалось ускользнуть.

Нотки самодовольства появились в моем голосе, когда я продолжил:

— А со всеми феями, которых он посылает, я могу справиться. У меня были годы практики.

Ворона стремительно взлетела со статуи, направляясь прямо на меня, но еще до того, как я успел зажмурить глаза, словно растаяла в воздухе, превратившись в обнаженную девушку с фарфоровой кожей и черными, словно воронье крыло, волосами.

Это была Морриган-соблазнительница, и, надо признать, она застала меня врасплох.

Ее запах вскружил мне голову, и, еще до того, как она подошла вплотную ко мне, я был готов сделать с ней что угодно.

И где угодно. Даже прямо здесь, посреди магазина…

Она обвила руки вокруг моей шеи, нежно обводя пальцами контуры предплечий. По телу прошла дрожь.

Морриган едва заметно улыбнулась и прислонилась еще ближе, зашептав мне на ухо:

— А если бы он послал суккуба, чтобы соблазнить тебя, великий и непобедимый друид? Ты был бы мертв в ту же минуту, узнай Энгус о твоей слабости.

Где-то краем уха я слышал, о чем она говорила, и понимал, что это важно. Только вот мой мозг мог думать только о том, как близко ко мне она находилась.

Морриган резко отпрянула, и я отчаянно попытался не дать ей уйти. От внезапно обрушившейся на меня пощечины, я рухнул словно подкошенный.

— Прекрати, — сказала она.

И я прекратил. Запах, одурманивший меня, исчез, а боль подавила физическое желание.

— Ох, ну спасибо, а то я уже переключился в режим продолжения рода.

— Это твое уязвимое место, Шийахан. Энгус мог просто заплатить любой смертной женщине, чтобы убить тебя.

— Он пытался, в Италии, — сказал я, оперевшись о край раковины, чтобы подняться. Морриган не из тех, кто протягивает руку помощи. — И суккубы были. Но у меня есть амулет, защищающий от их чар.

— Так почему ты его не носишь?

— Я только что его снял, чтобы промыть от крови. И, кроме всего прочего, ни одно магическое существо не может проникнуть в магазин и ко мне домой.

— Очевидно, ты заблуждаешься. Я ведь сейчас стою перед тобой.

Стоит, полностью обнаженная. Что бы подумал случайно вошедший покупатель, застань он эту картину.

— Поправка: ни одно, кроме существ из племени богини Дану. Если оглядишься, здесь везде защитные амулеты. Ни фей, ни любой другой монстр сюда не войдут.