Максим Грек - По имени Феникс. Дилогия

— Да, это я.

Раздались радостные и восторженные возгласы «О, Феникс! Ура!!!», но я заставил всю эту толпу вести себя тише, приложив палец к губам и шикнув.

— Не забывайте, где мы находимся. Ведь не желаете же вы, чтобы нас обнаружили стражники?!

Когда все прекратили напряженно озираться и прислушиваться — не идет ли стража, то ко мне обратился Крэв:

— Феникс, что вы здесь делаете и как узнали про наш план и этот секретный проход?!

— Я же Феникс, — гордо ответил я, и увидел, что мои слова внушили еще большее уважение в глазах собравшихся. — От меня ничто не скроется!

— Ничего себе, — поразились все.

— Только одно мне не ясно, — продолжил я и сурово посмотрел на предводителя этого восстания. — Почему вы совершаете покушение на Растака, проигнорировав приказ оставить эти мысли?

Все замолчали, потупя очи долу. Сильнее всех сокрушался Крэв.

— Господин, — заговорил один из незнакомых воинов. — Мы решили, что если свергнем вождя, то и вам и нам это пойдет лишь на пользу. Мы готовы были предстать перед возможным судом. Вы ничего не знали о покушении и отговаривали нас и потому остались бы невиновным, и народу оборотней пришлось бы смириться с вашей властью…

— Какие глупости вы говорите. Не знаю, для чего вы это задумали, но вероятно все из-за каких-то мелких разногласий с самим вождем, а не из-за борьбы за мою власть! Признавайтесь, что плохого сделал вам Растак? Оскорбил? Обесчестил? Обокрал?

Все присутствующие еще ниже опустили головы, и я понял, что попал прямо в яблочко. Возможно, и не все из мятежников преследовали собственные цели и желали мести обидевшему их вождю, но уж точно большинство именно из таких.

— Хватит отводить глаза! — прикрикнул я на сборище. — Сейчас же пошли вон отсюда! Еще раз увижу, что собираетесь покушаться на чью-то жизнь — побью!

— Феникс… — попытался обратиться ко мне Крэв, но я более никого не слушал.

Я отвернулся от этих горе реформаторов и пошел прочь. Хотелось забыть о подобных людях, прикрывающихся всеобщим благом, пока сами творят то, что им хочется. До боли обидно, что моим именем решили прикрыться и списать убийства также на меня. Я очень пожалел, что ушел сразу, а не размазал все это общество ровнехоньким слоем по стенам тайного коридора. Впрочем, я сразу ушел именно потому, что знал, останься я с ними — могу и не сдержаться. Хорошо, что сразу ушел.

Вот только где выход из этого коридора?!

Примерно неделя потребовалась Восьмому, чтобы излечиться от всех повреждений. Он полностью восстановился и уже на третий день отдыха старался всюду сопровождать меня. Отчего-то он решил, что место моего телохранителя вакантно и с радостью принял на себя такую должность. Странный он человек: вроде должен меня ненавидеть — но нет. Я совершенно не чувствую в нем желания меня убить. Скорее наоборот, он так и стремится обезопасить мою жизнь. С тех пор, как он начал ходить со мной, на меня перестала нападать всякая местная шушель, да и проблемы с блужданием решились. Теперь не нужно по целым дням ожидать, пока кто-нибудь пройдет рядом и соизволит вывести меня из одной комнаты в другую, соседнюю, где разместился я.

Только от единственной проблемы избавить Восьмой не мог.

Коша.

Поведение этой девушки совершенно не укладывается в голове. То она, подкравшись со спины, обвивает ноги кнутом и валит на землю, а потом еще и смеется; а в другой момент уже вовсю флиртует со мной! Так и хочется схватить ее, хорошенько потрясти и заорать прямо в ухо: «Женщина, определись уже!!!». Но так поступать нельзя и я всячески сдерживаюсь сам, позволяя ей заставать себя врасплох, как новым физическим нападением (уловки с кнутом, камнями и ловушками), так и психологическими (милые улыбки, комплименты и такие жаркие вздохи, что я просто ничего не могу с собой поделать!..).

Восьмой поначалу хотел защитить меня и от нападок этой женщины, но даже он не мог понять, что делать: оставлять меня наедине с ней или эвакуировать куда подальше.

Несколько раз мы с ней даже ходили на свидание (вроде бы). Один раз случайно встретились в парке при луне, и после долго молча ходили рядом, не решаясь заговорить. И мне отчего-то даже показалось, что я ей вовсе-то и не неприятен, а совсем наоборот, вроде мое общество ей в удовольствие. И подобное чувство я носил в груди ровно до момента пока она вновь словом ли, или делом напомнит о своей лютой злобе и вечной вражде… Запущенный случай.

Но как бы то ни было, время пролетело весело и даже незаметно. За эту неделю я все же убедил горожан не сыпать мне вслед проклятия и не кидаться разными предметами; заговорщиков принудил не нападать на вождя; вождя склонил к мысли, что вовсе мы и не враги, а самые что ни на есть друзья; а его милую дочурку перенастроил на уменьшение количества нападок вдвое и увеличение улыбок втрое. Последнее из списка достижений считаю воистину богатырским подвигом.

Не прошло и пары дней после выздоровления Восьмого, как стали возвращаться мои товарищи. Первой вернулась синичка, которая неизвестно когда и неизвестно куда пропадала на все эти дни. Она вела себя чрезвычайно возбуждено: чирикала и бодро носилась вокруг моей головы. После нее стали возвращаться и все остальные.

— С какими вестями прибыли? — спросил я у друзей, собравшись в комнате терема.

— Друиды словестно поддерживают Феникса-На-Хье, но вступать в боевые столкновения считают невозможным, — первым поведал новость Харимон.

— Но они посоветовали отправиться в одно место в Волшебном Лесу, — заступился за друидов Рин. — Сказали, там обитает некий древний пророк, что может помочь в нашем деле.

Рин и Харимон показали на карте примерное место обитание этого пророка, и я согласился посетить его. Следующей заговорила ведьма:

— Мне нечего тебе рассказать. Я много времени провела в поисках сильных людей, таких, что устроили бы тебя Феникс, но так никого и не нашла. Все встречные, что соглашались присоединиться к тебе, были столь слабы, что от малейшего колдовства становились лягушками. Жалкие твари…

После слов ведьмы в комнате воцарилась тишина и все с ужасом смотрели на женщину, что спокойно говорила о таких вещах.

— Будем считать, что мы ничего не слышали, — произнес я и постарался отогнать мысли о бедных людях, что желали помочь мне, но оказались столь невезучими, что встретили Миаллу, и теперь должны будут доживать дни в жалком обличье земноводных.

Поблагодарив всех за проделанную работу, я проводил их (при сопровождении и контроле Восьмого) в выделенные заранее Растаком комнаты и проследил, удобно ли все устроились. Помня, что они только прибыли, я смог настоять на необходимости отдохнуть денек. А вот на следующий можно отправляться в путь-дорогу.