Анатолий Махавкин - За дверью

— Кажется, Люсень очень старый, дряхлый и болезненный человечек? — я следил за вспыхнувшей полоской крепостной стены, — такой может и скончаться. Внезапно.

Симон полез за пазуху и достал небольшой свиток, который тотчас бросил мне.

— Это — список священников, которые должны внезапно умереть одновременно с кардиналом.

— Ух ты, двадцать пять имён! Массовый мор, не иначе, — я ухмыльнулся, — значит, внезапная смерть короля подозрительна, а двадцать шесть дохлых святош никого не заинтересуют?

— Нет. На их места тотчас сядут мои люди. Уж они то шум поднимать не станут. Скажем: Напасть проявила себя и Всевышний забрал верных слуг, — Симон встал и подошёл ко мне. Его глаза горели безумной энергией из-под красных век, — есть небольшой нюанс: кардинал и его свита ни на мгновение не покидают Монастырь Сияющего Орла, а это — чисто мужская обитель. Не следует девушкам появляться среди монахов. Вот тогда точно пойдут пересуды.

Я подумал. От лишних глаз, естественно, можно избавиться…Чёрт, Ната завалит монастырь трупами свидетелей!

— Всё сам, всё сам, хорошо, — я ещё раз пробежался по списку, — сделаю в лучшем виде.

У меня возникла одна забавная идея и я даже хихикнул, представив, как всё будет реализовано.

— О чём ты думаешь? — Лилия едва успела перевести дух и теперь лежала на мне, сплетая наши волосы в одну белую косичку, — опять про эту свою баронессу? Проклятая сучка так и вертится вокруг тебя. Клянусь, я прикажу её отравить!

— Стало быть мне пора прикончить Симона? — я ухмыльнулся, разглядывая пунцовую мордашку королевы, — всё забываю спросить, когда это вы успели так близко познакомиться?

— Так…Получилось, — она закрыла красное лицо ладонями, — я просматривала приказы, которые Роберту принесли на подпись. Большинство — всякая чепуха: налоги, строительство и армия, но вот назначение нового камергера…Я же специально несколько раз повторила имя баронета Листвяцкого: Герберт, Герберт, Герберт, чёрт побери! Нет, Роб поставил дурака из рода Жествяных, терпеть их не могу! Я сразу поняла, откуда дует ветер и тотчас пошла к нашему Серому Королю. Мы с ним крепко повздорили, а потом…

— А потом?

— А потом — потрахались, — Лилия приоткрыла один глаз и лукаво взглянула из-под трясущихся кудряшек, — потом, ещё несколько раз, но этом всё и закончилось. И во всём виноват только ты! — она легко стукнула меня кулаком по груди, — ни с кем не могу получить и половины такого удовольствия. В общем, мы решили остаться друзьями.

Я перевернул её на спину и поцеловал.

— Насколько мне помнится, первым камергером назначили Герберта Листвяцкого? А семейство Жествяных внезапно отправилось в какой-то Мухосранск с очень важной и продолжительной миссией?

Лилия изогнулась, обвивая мою поясницу ногами.

— Да! Да! Теперь Симон обсуждает все назначения только со мной. Да! Мы с ним и есть истинные король и королева. Ещё!

Но в этот момент я думал совсем не о стонущей королеве, не о её незадавшемся романе с Симоном и даже не короле, стирающем колени на влажных плитах тёмного зала.

— Да ты совсем сдурел! — в голосе Ильи звучало холодное недоумение, — какое, нахрен, развлечение? Ввалиться в монастырь и прикончить три десятка, ни в чём не повинных, монахов — это и есть развлечение, в твоём понимании?

— Тсс, — я прижал палец к губам и выразительно повёл глазами на Вилену, сидящую у окна, — секретная информация. Симон взял с меня подписку о неразглашении. Боюсь мне придётся покончить с собой, если всё вырвется наружу.

— Веселишься? — угрюмо ухмыльнулся Илья, — никак не могу привыкнуть к тому, во что вы все превратились. И я, тоже хорош…

— Ты, Илюша, делаешь очень хорошее дело, — я откинулся на спинку кресла, задумчиво разглядывая пассию товарища, — королевский палач боготворит тебя, а приговорённые возносят молитвы и выстраиваются в очередь. Не поверишь, Симон рассказывал: право попасть к тебе, разыгрывают в карты. Сам же видел: топор старый, голову отрубает с пятого-шестого раза, а ты — совсем другое дело.

Мы общались в небольшом домике, на окраине Района Роз. Симон, в своё время, предложил неплохие апартаменты рядом с королевским дворцом, но Илья наотрез отказался, заявив, что вполне счастлив видеть нас раз в неделю. Или — месяц. А лучше — год. Говнюк неблагодарный, в общем.

Но, должен признать, маленький его домик оказался превосходно приспособлен для проживания парочки влюблённых и троицы слуг. Уютно здесь было, просто-таки невыносимо хотелось навестить хозяйку, в отсутствие хозяина и проверить, насколько она талантлива в постели. Чем-то же она приворожила Илюху!

— Учитывая невиновность большинства этих бедолаг, — Илья махнул рукой, — а ещё и выслушивать их благодарности перед…

Вилена тихо поднялась и подойдя к нему, осторожно погладила по плечу. Успокаивала, стало быть. На меня девушка старательно не глядела. Даже интересно, каких жутких сказок успел ей наплести мой товарищ, о страшном чудовище, посетившем их гнёздышко? Ой не меня ей стоит бояться! Вот Натаха та да, всё больше с катушек слетает. Уже с десяток раз мне приходилось применять ГОЛОС во время её, особо изощрённых, выходок. Последний раз я не удержался и гаркнул так, что девушку полдня колотило в судорогах. Зрелище сыплющей искрами, корчащейся Наты отпугнуло всех, кроме Паши, терпеливо дежурившего рядом. Когда девицу отпустило, она немедленно ввалилась ко мне и предложила потрахаться. Исполосовала всю спину и удрала в окно.

— Короче, — буркнул товарищ, — представь, будто у меня депрессия и я не желаю при…

— Илья, — я поморщился и забросил ногу за ногу, — как бы тебе объяснить подоступнее. Я не прошу, я — извещаю о весёлом приключении, в котором ты участвуешь сегодняшней ночью.

— Возьми кого-нибудь, из своих психопаток, — он почти умолял, — Галю или Наташу. Они же всегда рады устроить очередную бойню.

Ольгу, стало быть, не упомянул. Симон рассказывал, как часто, самая спокойная, из моих девушек, наведывается к молодожёнам-отшельникам. Похоже, у графа имелся шпион в доме и кажется, я догадывался, кто именно. Вон та, неприметная девица, подносящая чай хозяйке.

— Нет Илья, это же — мальчишник! О чём ты говоришь? Какие девушки? — я щёлкнул пальцами, — ты только представь, какая романтика: глубокая ночь, тёмный монастырь, чёрные провалы окон и зловещие фигуры, крадущиеся во мраке…Ну же! Неужели ты перестал быть романтиком?

Я поднялся и приняв эффектную позу, продекламировал, обращаясь к потупившейся девушке: