Анатолий Махавкин - За дверью

— Пора, — сказал я и накрыл пальцы девушки своими, — удачи в охоте.

— Чтоб ты сдох!

Оборванцы несколько ошалели, когда увидели улыбающихся девушек, спрыгнувших на песок перед ними. Концентрированное очарование: ослепительно белые волосы, развеваемые ветром, стройные длинные ноги, узкая талия и большая красивая грудь — такое великолепие животные видели первый раз в жизни.

И последний.

Два ангела, продолжая улыбаться, касались руками ошеломлённых бунтовщиков и те падали без движения. Сначала — единицы, потом — десятки. Илья подоспел много позже и всё-таки, невзирая на мою настойчивую просьбу, филонил, когда-никогда выпивая одного — другого.

Как обычно, сначала никто не понял, в чём дело и лишь, когда счёт неподвижных тел подкрался к сотне, голодранцы принялись вопить и размахивать своим оружием. Напрасно. Никто уже и не пытался требовать королевской милости: все мечтали лишь о спасении. Люди, утратившие остатки разума, рвались наружу, а навстречу им валили новые гости, ещё не понимающие, какая участь их ожидает.

Галя и Наташа, окружённые багровой аурой, резали вопящую амебу толпы, рассекая на корчащиеся обрывки. А Илья то, гляди, во вкус вошёл: тоже носится по всему полю за визжащими животными! И зачем возмущался?

Я огляделся: большинство зрителей, безмолвствуя, наблюдали за бойней и лишь дамы тихо повизгивали, прикрываясь веерами. Король сидел, подавшись вперёд и приоткрыв рот, а потом издал жалобный стон и коротко сблевал на мантию, разрыдавшись. Лилия…О, моя красавица пожирала взглядом творящиеся безумие и упивалась им. Она стояла, крепко сжимая пальцами позолоченный поручень ограды королевского павильона и в её, широко открытых глазах, сияло возбуждение. Симон внимательно слушал своего шпиона и делал пометки в крошечном блокнотике. На арену он смотрел крайне редко и безо всякого интереса. Ольга с баронессой и вовсе погрузились в оживлённое обсуждение какой-то забавной темы и дружно смеялись.

Вилена неподвижно сидела, закрыв лицо руками и её худенькие плечи вздрагивали.

— Какой ужас! — пробормотала она, — там же живые люди! Илья, как он мог…Люди!

Я осторожно убрал её ладони от лица, одновременно посылая слабый импульс. Так, совсем чуть-чуть.

— Зачем ты заставил его? — прошептала девушка, — ты же хороший, я чувствую это. Такая красота не может скрывать зло. Илья…Ты…

Очень медленно и нежно я коснулся её губ своими. Вилена не сопротивлялась. Прекрасно. Ещё раз.

Прервав глубокий поцелуй, я ощутил чей то пристальный взгляд. Ольга, прищурившись, смотрела на меня и больше не улыбалась.

Ольга…

Когда мы проходим мимо окна, Оля останавливается и втягивает носом воздух. Потом оборачивается.

— Чувствуешь?

И действительно, некая омерзительная вонь перекрывает свежий морозный аромат. Чем-то напоминает зловоние, исходящее из местного подобия канализации, но гораздо насыщеннее и плотнее.

— Да. Очередная отрыжка здешнего мира.

— Я устала от всех этих отрыжек, — Ольга прижимается ко мне и мотает головой, — всё это — зловоние, грязь, насилие и смерть. Мы настолько пропитались смертью, что люди путают нас с ней. Посмотри, в кого мы превратились!

— Перестань, — я глажу её по гладкой щеке, — у тебя — обычная зимняя меланхолия. Придёт весна, тепло, солнце и…

— И ничего не изменится! Лишь уйдёт кто-то из тех, кого мы знали так долго. Вокруг слишком много новых лиц, и я устала их запоминать. Они летят, как песок сквозь пальцы.

Оля права. Я и сам не могу вспомнить, когда последний раз видел Миляту. И вдруг меня словно поражает молния: баронесса мертва, вот уже как три года. В ящике стола лежит её предсмертное письмо, которое я прочитал и тут же позабыл.

«Милый, — пишет она чётким каллиграфическим почерком, — ты уже третий месяц игнорируешь меня и мои послания. Я не сержусь, причина вполне очевидна. Она смотрит на меня из каждого распроклятого зеркала. К сожалению, ты так и не смог (или не захотел) обратить меня в одну из вас. Не знаю, решилась бы я, но теперь это не имеет ни малейшего значения. Я постарела, и ты забыл страшную морщинистую ведьму. Я не держу зла, но правда в том, что старая морщинистая ведьма, как и прежде, любит своего беловолосого ангела и не может жить без него. Жалею лишь об одном: я так и не смогла родить твоего ребёнка. Прошу тебя, сохрани хотя бы маленькое воспоминание о любящей тебя Миляте. С любовью, Милята, баронесса Шумейска».

Очень жаль свою старую подругу, но последние годы её облик действительно стал мне неприятен. Даже хорошо, что она сама решилась принять яд. Перед смертью, Милята заколола мужа ножом, а своё имущество переписала на моё имя. Только зачем всё это?

Коридоры дворца пустынны: большинство придворных, вместе с королём, покинули огромное здание, переместившись в Охотничью Резиденцию Медведко. Это, за Проклятым погостом, недалеко от Хрустального озера. Там, вдалеке от людей, король намеревается охотиться на кабанов и оленей. Думаю, вся охота сведётся к беспробудному пьянству, ничем иным, последние пять лет, благородный Роберт просто не интересуется. Даже иностранных послов принимает его супруга, изредка обращаясь за советом к Симону. Лилия почти ни с кем не общается. Если она не занята государственными делами, то просто сидит у окна и смотрит в небо. Иногда я ловлю её взгляды на себе, но стоит их перехватить, и королева тотчас отворачивается.

Ольга скользит по пустынным помещениям, словно призрак и тёмный плащ до пола усиливает это впечатление. Призрак чего ты моя красавица?

Илья, то ли в шутку, то ли всерьёз, называет девушку совестью нашей группы, как бы намекая на отсутствие оной у остальных. У меня, в частности. Возможно он и прав.

Тогда я увёз Вилену в маленький охотничий домик, посреди леса, и мы безмятежно жили там целое лето. Девушка оказалась очень непосредственной и весёлой, и я получил огромное удовольствие от ежедневных бесед с ней, на самые разные темы. Мы обсуждали философов, поэтов, художников, потом переходили к политике и наконец, завершали беседу поцелуями на лохматой шкуре, перед огромным камином. Вилена вполне серьёзно поклялась превратить меня из безжалостного зверя в настоящего человека. Может быть у неё и получилось бы, не знаю…

Одна Ольга знала, где именно мы скрываемся ото всех. На третий месяц нашего безмятежного отпуска, во дворе застучали копыта, и кто-то решительно отворил двери. Оля выглядела пасмурной, точно небо перед грозой. Она внимательно осмотрела убранство маленького домика, неторопливо пройдясь вдоль акварелей Вилены и наконец остановилась, разглядывая нас.

Мы лежали на роскошном широком диване, и я медленно скармливал девушке маленькие красные ягоды, которые мы вчера целый день собирали в глубине леса, попутно играя в прятки между огромных дуплистых деревьев, поросших серо-зелёным мхом. Было весело и свободно, как никогда. Тогда я ещё подумал, что готов прожить так целую вечность.